даже не сделал попытку попасть внутрь. Неужели он променял меня на общение с мамой. Да, безусловно, мама для любого мужчины является важнейшим человеком, но если ты ради неё упускаешь возможность провести время с девушкой, у тебя явно что-то не в порядке. Эти мысли забивали мою голову всё сильнее и сильнее, пока вдруг не послышался негромкий стук в дверь. Я закутала халат, надеясь, что это работница по дому принесла что-нибудь необходимое мне для сна. Но когда я подошла к двери и спросила, кто это, услышала громкое:
— Это Костя, открой!
— Ты почему сбежала с ужина? — спросил Костя, стоя перед моей комнатой.
— Я не хотела врать твоей матери, — сообщила я, почему-то всё так же шёпотом.
— Могу я войти?
— Давайте здесь, Константин Сергеевич, — сформальничала я, явно задев его за живое.
— Здесь темно, впусти, — произнес Костя, с какой-то детской игривостью.
— Вы можете играть роль начальника в офисе, но не здесь, — ответила я, пытаясь закрыть дверь, но Костя не дал. Он подставил свой ботинок в образовавшуюся щель и уже не позволял захлопнуть дверь. Я ощутила силу и напор, свойственные мужчинам. Это привлекало и пугало одновременно. Костя словно играл роль хозяина, и ему это отлично удавалось.
— Слушай, я не прошу тебя впустить меня как директора, я просто хочу войти как человек, которому ты небезразлична.
Эти слова были приятны, и я немного ослабила упор, увеличив щель между ногой Кости и дверью. Он воспользовался этим, вошел внутрь и прикрыл дверь. Моё сердце заколотилось сильнее. Мне казалось, что сексуальное напряжение между нами превышает все допустимые нормы.
— Я не прошу тебя меня понять. Я имею ввиду, сложную ситуацию, в которой сейчас оказалась фирма. Поверь, я на самом деле позвал тебя не из-за этого, — сообщил Костя, приближаясь.
— Я поняла почему. Чтобы не расстраивать маму, — сказала я, пятясь назад.
Как успешный мальчик и мамин любимец способен огорчить ее своим поведением?
— Опять не то, — произнес Константин, неожиданно подошел ближе и протянул руки ко мне. Он подтянул меня к себе и, наклонив голову, поцеловал прямо в губы. Это было страстно, обжигающе, и мне хотелось ещё. Мне хотелось оставаться в его руках и не сопротивляться. Константин, или, скорее, Костя, был выше меня. Высокие парни мне всегда нравились. Из-за этого мне даже пришлось встать на цыпочки. В то время как его губы страстно прикасались к моим, его зубы начали покусывать верхнюю часть моей нижней губы. Он кусал ее, и от этого мне становилось хорошо. Тепло распространялось по всему телу. Костя начал сдвигать меня, пока моя спина не уперлась в стену, а его губы начали покрывать поцелуями мою шею, от мочки уха вниз к плечу. При этом часть халата соскользнула на плечи. Кажется, он только сейчас понял, что под халатом я голая, и это еще сильнее разгорячило Костю.
Весь мой сексуальный опыт был связан с Олегом и, не смотря на то, что я считала его опытным, тем не менее, он был таким же юным и скованным, как я. Все его многочисленные интрижки, о которых он любил рассказывать друзьям, на деле оказались сильно приукрашенными выдумками. Мы оба познавали мир секса с нуля, хоть у него этого опыта и было чуточку больше. Ещё одной важной особенностью наших отношений было то, что мы редко могли позволить себе, где-то остаться на ночь. Все те неловкие сексуальные истории, которые между нами происходили, протекали в его машине и крайне редко в номерах отелей. Из-за этого то, что я ощутила рядом с Костей, оказалось на порядок сильнее, чем в моих предыдущих отношениях.
Мы были в комнате одни. Я полностью голая под халатом, а Костя в солидном костюме, от которого у меня шли по телу мурашки. Он притянул меня и посадил на кровать, продолжая целовать и параллельно снимая с себя пиджак. Я помогла ему остаться в одной рубашке, которая нам мешала, она переместилась на спинку стула так же быстро. Дальше в ход пошли мои руки, которые я уже не могла контролировать. Торс Кости, оказавшийся вполне себе накаченным, играл под моими пальцами рельефом, и я поспешила опустить ладони на его ремень, скрывающий от меня самое ценное. По началу он не поддавался, но очень быстро я смогла расстегнуть пряжку, пока руки Кости изучали мою грудь под распахнутым халатом.
По нашим губам ещё плавали языки друг друга, когда я нащупала под стянутыми брюками то, что искала. Да, это было божественно. Большой, упругий инструмент, стесненный непомерно обтягивающими боксерами, выглядел крайне непристойно. Я проникла под обтягивающую ткань, и рука почувствовала твердую и желанную плоть.
Я всё ещё сидела на кровати, а Костя стоял прямо передо мной. То, что между нами одиннадцать лет разницы, не то, что не останавливало меня, а наоборот, заводило. Я знала, что в таких ситуациях говорили, что мужчина девушке нужен для денег, но в моем случае это было не так. Я хотела бы Костю, даже если он был самым бедным человеком на земле. Я стянула трусы, и прямо перед моим лицом вырос приличных размеров аппарат, способный, кажется, пройти через меня насквозь.
Я пару секунд раздумывала, стоит ли сделать то, что обычно хотят мужчины больше всего на свете, или же состроить чистюлю, заставив Костю сначала сходить в ванную. Однако Костя решил всё за меня и, взяв меня за голову, в порыве страсти заставил сделать то, на что я не решалась. Надо сказать, я была слегка шокирована такой властной манерой, но сопротивляться уже была не способна.
Когда Костя получил то, что хотел, ему захотелось подчинить меня окончательно и, поставив меня коленками на кровать, вошёл сзади. Это было похоже на насилие и в тоже время на самую страстную любовь, какая только была в моей жизни. Меня не надо было ласкать, ведь я была мокрой почти сразу.
Усиливало ощущение жесткости то, что Костя взял меня за шею со спины, сжимая руки, поначалу слегка, но затем всё сильнее и сильнее. Это заводило. Я как будто была в руках сексуального маньяка, в то же время, понимая, что всё происходит не по-настоящему.
Костя не предохранялся, что напрягло меня по началу, и я даже оттолкнула его через какое-то время, но он, кажется, воспринял это лишь как неповиновение, и уже через секунду его твердый как огурчик причиндал снова оказался во мне.
— Что ты делаешь, прекрати, — попросила я, но Костя
