Ознакомительная версия.
Муж этим вечером пришел поздно. Я начала третий раз разогревать тушеную печень, когда наконец в замке повернулся ключ. Я тут же задернула шторы, чтобы в период белых ночей в кухне создался хоть какой-нибудь полумрак, и зажгла свечи. Поскольку наш коридор в эти самые белые ночи обычно освещался кухонным окном, первым делом Стас угрюмо спросил:
– Чего так темно-то?
– Так… – пролепетала я и предложила ему побыстрей вымыть руки.
Похоже, муж никак не мог предположить, что руки надо было мыть исключительно в гигиенических целях перед принятием пищи, потому что лицо его выражало настоящий испуг, когда он пришел на кухню с вытянутыми вперед мокрыми руками, вместо того чтобы вытереть их в ванной. Я дала ему полотенце, а он испугался еще больше, когда увидел свечи и новогоднюю скатерть.
– У нас будут гости? – с ужасом спросил он.
– Нет, это для нас… Захотелось, чтобы красиво…
– А-а-а-а… – протянул муж, бочком прошел к своему месту и сел на краешек стула, будто незваный гость на чужом празднике.
Я решила на этом не акцентироваться и налила холодного кваса в глубокие тарелки, куда уже были положены нарезанные овощи, зелень и колбаса, потом плюхнула в обе сметаны, сказала:
– Ешь! Твоя любимая окрошка! – и тоже взялась за ложку.
Стас изумленно следил за тем, как я зачерпнула ложкой окрошку и отправила себе в рот. Он даже скривился, так как предполагал, что это сделаю я, когда распробую ненавистное блюдо. Но я вполне искренне сказала:
– А что? В жару ничего… Зря я раньше не любила… Ешь, пожалуйста!
И Стас начал есть, не поднимая на меня глаз. Я вспомнила про коньяк и спохватилась:
– Может, выпьем? Видишь, коньяк…
Муж послушно открыл бутылку и плеснул в бокалы золотистую жидкость. Поскольку он был явно не в лучшей форме, я решила вести наш вечер сама.
– Ну… за то, чтобы у нас с тобой все было хорошо! – торжественно провозгласила я.
Вместо того, чтобы сразу выпить, Стас спросил:
– А что именно хорошо?
– Все…
– А-а-а-а… – опять протянул Стас и все-таки выпил.
Я сделала то же самое, хотя не любила крепкие напитки так же, как окрошку. Сегодня я все делала ради мужа. Надо сказать, что и печень я никогда не любила: ни в сметане, ни без оной. В отличие от окрошки ее я не могла бы съесть не только ради Стаса, а даже ради Мая, который мне опять некстати вспомнился. Я положила себе на тарелку только жареной картошки и уже сама налила коньяку.
– Может, скажешь тост? – спросила я.
Стас взял бокал, повертел его в пальцах и сказал:
– За все хорошее… – и тут же торопливо выпил.
Я тоже проглотила коньяк, но все же попеняла ему:
– Мы за это уже пили.
– За хорошее не грех и еще раз. – И он налил себе уже не на донышко, а ровно наполовину бокала, чокнулся со мной и одним махом заглотил коньяк.
– Ты решил напиться? – спросила я.
– А ты что хотела, когда ставила бутылку на стол?
– Я хотела немного выпить… чтобы было легче…
Стас плеснул себе еще коньяку, опять выпил и почти крикнул:
– А похоже, что легче не будет!
– Все ведь от нас зависит…
– А вот и не все!
– Стас, ты же просил у меня прощения… – начала я. – И не напрасно. Я перед тобой ни в чем не виновата…
– Виновата, не виновата – ты же меня не любишь! – опять крикнул он.
– Можно подумать, что ты меня любишь! Но ведь мы жили как-то… Нормально жили…
Стас ничего не ответил, невидящим взглядом уставившись на огонь свечи. Я уже чувствовала легкое опьянение от алкоголя, специально добавила себе еще, выпила и, набравшись наконец храбрости, спросила:
– Скажи, у тебя до нашего брака была любимая женщина? Может, девушка?
Муж перевел на меня тяжелый взгляд и ответил:
– Хочешь все знать? Пожалуйста! Только не уверен, что это знание как-то тебе поможет… нам поможет… Да! Была у меня любимая девушка! Была! Мне казалось, что она меня тоже любит. Я купил ей золотое кольцо и намеревался предложить выйти за меня замуж, а она как раз в этот день сказала, что уходит от меня, поскольку полюбила другого! Я не успел со своим кольцом…
– И ты никак не можешь это забыть?
– А ты? Ты смогла бы такое забыть?
– Но ведь ты говорил мне о любви! Врал? – ужаснулась я.
– Не то чтобы врал… Просто несколько приукрасил положение вещей. Ты мне была симпатична, – сказал Стас, ничуть не смущаясь.
– А сейчас уже даже не симпатична?
– Галя! Ну что ты от меня хочешь? Разве я был плохим мужем?
– Хорошим!
– Ну вот! Я даже не особенно старался! Я просто им был! Понимаешь, я после той измены решил, что любовь – зло! Она разрушает душу! Я запретил себе любить! А однажды мне вдруг пришло в голову, что и жениться-то вовсе не обязательно по смертельной любви! Можно просто на хорошей женщине! Так я и сделал! И вроде все стало на свои места… Я успокоился, и мы с тобой неплохо жили. Ведь неплохо?!
– Неплохо, – эхом откликнулась я.
– Вот… А там, на даче, я вдруг прозрел! Я понял, что ты меня тоже не любишь! А мне, оказывается, хочется-то именно любви, которую я пытался вычеркнуть из собственной жизни!! Ты тоже вышла замуж просто за хорошего человека… Я видел, что ты готова полюбить этого… Ноября Иваныча, а меня – нет… И не потому, что кто-то из нас хороший, а кто-то плохой, просто мы с тобой не в состоянии любить друг друга! А всем, получается, хочется любить… Мы ошиблись, Галя! Оба просчитались! В Книге судеб наши имена написаны на разных страницах! Мы с тобой несчастны, жена моя!
– А как же прошлая ночь? – спросила я, хотя понимала, что ничего хорошего Стас мне не скажет.
– А что такого умопомрачительного было прошлой ночью? – с сарказмом спросил он, и мне стало чуть ли не до слез обидно.
– Так уж ничего и не было? – жалко пролепетала я.
– Вчера, Галя, у нас с тобой был голый секс, как в борделе!
– Да?
– Можно подумать, ты в этом сомневаешься…
– А мне казалось…
– Да ничего тебе не казалось! – жестко отрубил Стас. – И мне не казалось! Мы оба в этом очумелом сексе хотели утопить свою неудовлетворенность нашим браком! Хотели выпасть из этой гадкой жизни хоть на какое-то время! И выпали! Согласен! У нас получилось! Ну и что?! Пришло утро, и все возвратилось на свои места!
– Но будет новая ночь… – неуверенно проговорила я.
– Галя! Неужели ты не чувствуешь, что мы можем вывернуться наизнанку в таком изощренном сексе, которого еще свет не видывал, но это никак не поможет нам полюбить друг друга!
– И что же нам теперь делать? – с ужасом спросила я, понимая, что все мои салфеточки, свечки, окрошка и душистая постель действительно ничего уже не могут поправить. Стас прав. Как же он прав…
– Не знаю… Может, разойтись?
Ознакомительная версия.
