Так в чем дело? Паола проснулась?
После обеда ее дочь обычно отдыхала. Занятия лечебной физкультурой отнимали у нее много сил.
Но Эрнесто не собирался менять тему разговора.
— Значит, ты все же решила всерьез заняться проектом? — как ни в чем не бывало продолжал он. — Что ж, желаю удачи.
— Спасибо, но я не нуждаюсь в твоем одобрении, — огрызнулась Аделина, хотя в душе ей было приятно услышать его похвалу. — Пришел сказать, что уезжаешь?
— Нет. — Эрнесто облокотился на стол и со странным выражением лица посмотрел ей в глаза. — А почему тебе так не терпится избавиться от меня? Ты боишься, что я расскажу о нас Паоле?
Аделина застыла с папкой в руках.
— Нет никаких «нас», — зло ответила она после некоторого молчания и встала из-за стола, с силой отодвинув стул. — А если ты мне угрожаешь…
— Боже упаси! Разве я способен на такое?! — Голос Эрнесто стал резким и отрывистым. Он распрямился и встал с ней рядом. — Почему ты все время стремишься унизить меня?
— Ошибаешься, но, в сущности, я тебя совершенно не знаю, — возразила Аделина, хотя ее сердце забилось сильнее, когда она случайно задела его руку, собирая бумаги со стола. — Извини.
— Матерь Божья! — Казалось, его разозлила такая излишняя вежливость. — Мы должны поддерживать друг друга, а ты ведешь себя со мной так, словно я твой злейший враг.
— Враг не враг, но ты и не в числе моих друзей, — объявила она, прижимая к груди папку с эскизами, словно щит. — А теперь, если не возражаешь, я пойду посмотрю…
— Я мог бы помочь тебе.
Предложение это было настолько неожиданным, что несколько мгновений Аделина лишь безмолвно смотрела на Эрнесто. Как же так?
Неужели он знает о ребенке? А если нет, то о чем он вообще говорит? Она облизала губы.
— Э-э, извини?
— Я всего лишь подумал, что трудиться одной над таким объемным проектом — непродуктивно, — уточнил он. — Мне хочется что-нибудь сделать для тебя.
— Но что? — Аделина пыталась сохранить спокойствие. — В чем выражалась бы твоя помощь?
— У меня есть друзья в строительной индустрии, — ответил он, кивая на папку в ее руках. — Я мог бы устроить…
— Нет!
Аделина даже не дала себе времени подумать, прежде чем отказываться от его предложения. Нужно было срочно уйти, чтобы не упасть в обморок прямо тут. Если бы такое случилось… Ей даже представить было трудно его реакцию.
— Аделина!
— Пожалуйста… — с дрожью в голосе произнесла она. — Мне не нужно ничье вмешательство, большое спасибо. — В горле у нее стоял ком.
Эрнесто выругался. Она рассчитывала, что формальные слова благодарности успокоят его, но ошиблась.
— Да что с тобой такое? — спросил он сурово. — Неужели тебе так противно что-либо
принимать от меня? Я же не предлагаю снова забраться в постель, а лишь пытаюсь объяснить, что у меня есть возможность воспользоваться консультацией профессионала. Это ускорит процесс работы над твоим проектом. — Он покачал головой. — Конечно, может быть, я лезу не в свое дело, и к тебе уже сбежалась целая свора помощников, готовых перегрызть друг другу глотки за право обладания проектом вдовы Федерико Веласкеса.
Аделина посмотрела на папку с эскизами.
— Не стоит так зло иронизировать.
— Да? — цинично спросил Эрнесто. — Что ж, наверное, не стоит. Но ты слишком все усложняешь. Черт возьми, чем я тебе не хорош?
За что ты так яростно меня ненавидишь?
Аделина едва сдержала стон.
— Это совсем не так.
— Неужели?
Эрнесто стоял слишком близко. Она чувствовала, что попытка переубедить его ни к чему не приведет, и не смогла удержаться:
— Послушай, я не питаю к тебе ни симпатии, ни ненависти. Мы не настолько хорошо знаем друг друга, как я уже говорила. Просто мне кажется, что после случившегося нам лучше сохранять дистанцию. Вот и все.
— Но почему?
— Почему? — Она непонимающе заморгала.
— Да, вот именно? Что случится, если мы станем проводить время вместе?
Аделина закусила губу.
— Ну, ничего не случится. Только нам очень сложно держать себя друг с другом естественно..
Эрнесто Монтес равнодушно пожал плечами.
— Для меня это не составляет никакого труда.
Аделина знала, что так оно и есть. И попыталась применить другую уловку:
— Знаешь, я уверена, ты меня на дух не переносишь.
Эрнесто усмехнулся.
— Что же я сделал, чтобы уверить тебя в этом?
— Многое… — Аделина повертела головой из стороны в сторону, словно призывая в свидетели невидимую публику. — Обойдемся без подробностей.
— Согласен.
— Нет, я имею в виду наш разговор, — пробормотала она, пытаясь придумать хоть какую-то остроумную реплику, чтобы стереть самодовольное выражение с его лица. — Короче, что ты от меня хочешь?
— А вот так уже лучше.
Она перевела дыхание при виде легкой улыбки, заигравшей на его губах.
— Ты знаешь, о чем я говорю.
— Правда? Ну ладно. — Он нахмурился. — Почему я обязательно должен чего-то хотеть?
Я просто предложил тебе помощь с твоим проектом, но ты отказалась. Взял напрокат машину, причем независимо от того, согласишься ты ею воспользоваться или нет. И сделал все, что мог, чтобы показать тебе, что мой визит на остров абсолютно лишен какой-либо подоплеки. Но ты в силу своих убеждений лишаешь меня права на простое человеческое желание, например, на свидание с Паолой. Поэтому я вынужден спросить тебя, почему все складывается именно так, а не иначе?
Аделина сокрушенно покачала головой. Какая досада! Каждое ее слово, движение, жест — все было направлено на то, чтобы заставить его почувствовать себя здесь неуютно. Она держалась с ним с холодной неприступностью, и у всякого здравомыслящего человека такое своеобразное гостеприимство вызвало бы немедленное желание уехать. Но, вопреки ожиданиям, ее поведение лишь побуждало Монтеса раз за разом выяснять причину происходящего. А уж этого ей совсем не хотелось.
Аделина не раз задавалась вопросом: что бы она чувствовала к этому мужчине, если бы не ждала от него ребенка? Если б только ночь, проведенная с ним, закончилась для нее так же неприметно, как и для него самого, когда он после всего спокойно сел в машину и уехал.
Испытывала бы она к нему такую же враждебность, или ей, наоборот, польстило бы его внезапное появление, его явное желание внести поправки в их отношения?
Ведь в нем так много привлекательного. В каждом его движении сквозила скрытая сексуальность, которая была для него настолько же естественна, насколько возбуждающа для нее.
Аделина не могла в его присутствии не вспоминать о том, что между ними произошло. И неохотно призналась себе, что ее негодование по отношению к Эрнесто вызвано осознанием собственного порочного влечения к нему.
