Кристина со смехом обернулась:
— Ты и сам мог бы ей помочь.
— Я помог, — тоже со смехом ответил он и, обращаясь к Нине, спросил: — Ты готова? — Глаза Лоренцо заблестели, и напряжение, казалось, исчезло.
Нина кивнула в ответ. Она чувствовала, что все пройдет отлично: Лоренцо и Кристина весело шутят, а она приняла правильное решение — утаить от всех свой секрет.
София стояла у огромного старинного буфета красного дерева спиной к вошедшим, так как раскладывала столовое серебро, но, услышав шаги, обернулась с приветливой улыбкой на красивом лице. На мгновение улыбка замерла на ее губах, и эта маленькая заминка не ускользнула от внимания Нины.
Ей очень хотелось понравиться матери Лоренцо, которую она представляла себе красавицей. И Нина не ошиблась: мать и дочь были очень похожи, только в темных блестящих волосах Софии уже виднелась седина. Стройная и элегантная, она была одета в темно-красное шелковое платье с единственным украшением — крестиком на тонкой золотой цепочке, до которого дотронулась пальцем, прежде чем подойти к Нине.
— Я так рада познакомиться с вами, Нина. — Она наклонилась и поцеловала девушку в обе щеки.
Нину тронуло, что руки этой красивой женщины слегка задрожали, когда она обнимала ее за плечи.
София внезапно отвернулась от Нины и бросила на Лоренцо странный взгляд, которого тот не заметил, поскольку о чем-то с увлечением рассказывал.
Нина не слушала, что говорил Лоренцо, ей стало ясно: она не понравилась Софии, недоумевавшей, что особенного нашел ее изысканный и искушенный в житейских делах сын в этой невзрачной девушке с льняными волосами, которую к тому же подобрал в сточной канаве Палермо!
Нина ощущала свою незначительность и ненужность здесь.
Неожиданно в комнату ворвалась Кристина и кинулась обнимать Нину.
— Мама, правда она чудо? Не знаю, чем ей приглянулся Лоренцо.
Нина видела лишь устремленный на нее через широкий стол взгляд Софии, которой она явно не нравилась. Правда, та ласково улыбалась, и Нине даже показалось, что на ее глазах заблестели слезы.
— Да, она восхитительна, и я рада за них обоих, — наконец проговорила София.
Ужин начался с бледно-зеленого мусса из авокадо. Лоренцо разливал вино, все заговорили, и Нина расслабилась, решив, что ее опасения относительно Софии — просто плод измученного воображения.
Вечер прошел замечательно, непринужденно и тепло. Нина почти поверила, что сможет без особых усилий сохранить свой секрет. О свадьбе не говорили, упомянув только, что это произойдет через неделю. Неужели так скоро?
Лоренцо вновь весело поведал о том, как они познакомились, настолько приукрасив историю, что в его устах она превратилась в трагикомедию. Выходило, Нина должна быть признательна Локасто, что благодаря им познакомилась с таким чудесным человеком, как он, Лоренцо.
Уже под утро, после того, как они помогли Софии и Кристине убрать со стола, Нина с Лоренцо, обнявшись, уединились в спальне, оставив мать и дочь отдохнуть и поговорить на террасе.
Их любовь этой ночью была такой прекрасной, что, засыпая в его объятиях, Нина ощутила безграничное счастье.
Утром первой в доме проснулась Нина. Чтобы не разбудить Лоренцо, доставая вещи из шкафа и комода, она надела вчерашнее белое открытое платье, тихонько спустилась вниз и распахнула дверь на террасу. Ее обдало теплым, ароматным воздухом.
Она никогда в жизни не была так счастлива и хотела этим с кем-нибудь поделиться.
Нина побежала к конуре Карло. Тот встретил ее с обычным восторгом, запачкав грязными лапами белое платье.
— Ох, Карло, посмотри, что ты натворил. Да еще к тому же смял альбом для рисования. Ты на нем, наверное, спал?
Она подняла с земли и отряхнула альбом, забытый здесь накануне.
— Эй, Карло, подожди меня! — крикнула она псу, который понесся через сад по дорожке, ведущей к обрыву.
Нина с трудом добежала до грубой каменной стены, облокотилась на нее, залюбовавшись потрясающим видом: прозрачное синее море и пенящиеся волны у края бухты.
Карло выследил кролика и как сумасшедший кинулся за ним.
— Все равно не догонишь, Карло. Ты слишком растолстел! — со смехом крикнула Нина.
Откидывая волосы со лба, она уронила альбом, но… на землю он не упал. Она резко обернулась и увидела того, кто его подхватил. Джо Джульяни!
У нее замерло сердце. Теплый ветерок, только что приятно обдувавший лицо, показался ей ледяным вихрем.
— Не бойтесь, — произнес негромкий грудной голос, а темные глаза пронзили ее насквозь.
Нина окаменела, очутившись лицом к лицу с собственным отцом. Первой ее реакцией было убежать, но ноги приросли к земле.
Впервые в жизни она увидела родного отца. Господи, неужели этот темноволосый могучий красавец — ее отец? Она не отрывала от него глаз, ища хоть какое-нибудь сходство с собственными нежными чертами. Как же они непохожи!
Когда он протянул ей альбом, Нина увидела длинные, выразительные пальцы — это была рука художника, такая же, как у нее.
— Спасибо, — запинаясь, вымолвила она. И снова ее ждало потрясение — его глаза были полны слез. Он неуверенно улыбнулся.
— Да, похожа… — хрипло произнес он и, смущенно пряча глаза, стал перелистывать альбом; потом вдруг глубоко вздохнул и уже твердо сказал: — Так оно и есть.
Ничего не понимая, Нина нервно спросила:
— О чем это вы?
Джо внимательно посмотрел на нее.
— Мне кажется, вы догадываетесь. София позвонила мне, и я тут же приехал.
— София? — удивилась Нина.
— София знала твою мать. — Взгляд Джо был теплым и искренним. — Они дружили. Прошлой ночью… — он откашлялся, собираясь с силами, — София рассказала мне, что видела девушку, как две капли воды похожую на твою мать. Сказала еще, что ее сын собирается жениться на этой девушке! — Он улыбнулся. — Ты ведь абсолютное подобие своей матери, разве тебе это неизвестно?
Теперь слезы лились потоком по бледному лицу Нины. Она не могла говорить, лишь покачала головой. Мучительные рыдания душили ее, слезы застилали глаза, а сердце, казалось, вот-вот разорвется…
— Милое мое дитя. — Джо обнял ее и крепко прижал к себе, содрогаясь от избытка чувств. — Теперь все хорошо, детка, — прерывающимся шепотом бормотал он. — Твои поиски завершились, и я счастлив за нас обоих.
Они долго стояли, обнявшись, под палящим солнцем. Наконец Нина понемногу успокоилась. Джо приподнял ее заплаканное лицо и, улыбаясь сквозь слезы, вытер ей щеки.
— Я просто не знал, что и думать, когда Лоренцо показал мне твой портрет и спросил, кто эта таинственная Нина. Я ничем не мог ему помочь, но твой облик не давал мне покоя. Ты была очень похожа на ту красивую английскую девушку, которую я так сильно любил. Лоренцо рассказал, как ты пыталась разыскать меня, а я никак не мог понять, почему такая очаровательная девушка подвергает себя опасности и едет на Сицилию, чтобы найти меня.
— Как вы… догадались? — еле слышно прошептала Нина. — Ведь вы не знали… что я родилась.
Он покачал головой.
— Когда я увидел тот рисунок, мне и в голову не могло прийти, что ты моя дочь. Ведь я действительно ничего не знал о твоем рождении. Я просто был потрясен твоим сходством с Андреа. Но потом мне позвонила София…
— Но откуда она могла знать?
Джо улыбнулся.
— Пойдем немного пройдемся. — Он обхватил ее за плечи, и они медленно пошли вдоль дорожки, огибавшей обрыв.
— Нина, — он произнес ее имя с удовольствием, привыкая к его звучанию. — Мы, Андреа и я, решили так назвать нашего ребенка, если родится девочка. — Он вновь улыбнулся, словно отбрасывая прочь призраки прошлого. — У нас с Софией нет секретов друг от друга. Она знала, как сильно я любил твою мать. А когда Андреа написала из Англии, что у нее выкидыш и она не вернется сюда, София помогла мне пережить это трудное время. И вот теперь, спустя столько лет, она вдруг знакомится с возлюбленной своего сына, и эта девушка — точная копия Андреи, твоей матери. Она была потрясена, а потом вспомнила, что ей о тебе рассказал Лоренцо: английская девушка, которая работает в Палермо, одаренная художница, всего на несколько лет старше Кристины и… незаконнорожденная.
— О, ей помог дар воображения, — засмеялась Нина, мысленно вознеся благодарственную молитву Бахусу, богу виноделия, за тот стакан бренди, который развязал ей язык и дал возможность признаться Лоренцо в том, что она — приемыш.
Но тут ужасная мысль пришла Нине в голову: вдруг Лоренцо поделился с матерью своими подозрениями, будто она — любовница Джо?
— София знала, что я наводила о вас справки?
— Нет, но Лоренцо сообщил мне о своих подозрениях, — со смехом признался Джо. — Бедный мальчик, он очень нервничает из-за этой свадьбы. У него весьма возвышенные представления, когда затронуты сердечные дела. — Джо помолчал и тяжело вздохнул. — Я совершил ошибку, Нина, все могло быть по-другому между твоей матерью и мной, если бы…
