– Я позвоню тебе, как только все утрясется, – сказал он, проводя ладонью по щеке девушки, – в конце концов, поговорить-то мы сможем... а я буду по телефону ласкать твое тело...
Хорошо, что было темно – Кэсси вспыхнула как алый свет. Потом она прошептала грустно:
– Счастливого полета.
– Так и будет. Потому что в полете я задремлю и увижу во сне, как мы с тобой... да?
Он еще раз поцеловал ее – быстро и нежно, так, что Кэсси содрогнулась. И ушел. Спустя неделю после отъезда Рорка Кинлэн Гэллахер, Шелби и мисс Лилиан отправились в морское путешествие на Карибские острова.
Трейс, который после окончания университета штата Оклахома начал работать на отцовскую компанию, занимался проверкой буровых платформ у побережья Луизианы.
Хельга и Грейсон ушли в ежегодный отпуск, а Кэсси, по просьбе мисс Лилиан, осталась в усадьбе – и за домом присмотреть, и, главное, составить библиографию редких книг из собрания хозяйки.
Кэсси наслаждалась, получив на время весь особняк в свое распоряжение. Прекрасно понимая, что не имеет на это права, она шаталась из комнаты в комнату, будто они все были в ее собственности, она уплетала пиццу с тарелок «королевского» далтонского фарфора, попивала сок из фужеров чистого хрусталя «баккара», днем ложилась спать на кровати Рорка. Все было бы прекрасно, если бы только не накатывающая временами дурнота и тяжесть в желудке. Кэсси относила это на счет простуды, которая за последние недели затронула всех домочадцев и вот, наконец, добралась до нее.
Однажды ночью, когда разбушевавшаяся непогода не позволила ей вернуться домой, Кэсси решила принять ароматическую ванну в роскошной мраморной туалетной комнате, принадлежавшей Шелби Гэллахер. Насладившись душистой теплой водой, натянув лишь лифчик и трусики, она вошла в гардеробную Шелби и не удержалась, сняла с вешалки ее новую лисью шубку.
Кэсси стояла перед огромным зеркалом, сравнивая нежно-рыжий цвет пушистого меха и свои медные волосы. Внезапно в дверях возникла фигура – Трейс.
– А ты, черт побери, неплохо выглядишь, – протянул он, небрежно прислонясь к косяку и скрестив на груди руки. По его нетвердым движениям Кэсси поняла, что он пьян.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Кэсси. На улице бушевала гроза, комната озарялась пронзительно-яркими вспышками молний.
– Вообще-то я здесь живу.
– Ты собирался приехать только через два дня.
– Собирался. Но приехал раньше. К тому же, вернись я в срок, я бы лишился удовольствия лицезреть тебя в шубе своей сестры.
Опасный огонь заблестел в его голубых глазах – таких похожих и таких непохожих на глаза Рорка. Кэсси попыталась выскользнуть из комнаты.
– А-адну минуточку, – нечетко выговорил он. – Я ведь думал о нас с тобой, Кэсси. Много думал.
Его цепкие пальцы впились в ее руку.
– О «нас» и говорить нечего, не то что думать.
Еще крепче сжались тиски на руке.
– Вот-вот, то, чего я ожидал от тебя. И знаешь, к какому выводу я пришел?
– Ну?
– Что нам с тобой пора познакомиться поближе. – Он хрипло задышал.
– Мечтай-мечтай, ковбой.
– Этим я давно занимаюсь. Но это, однако, не совсем то, что я имею в виду сейчас, – Трейс провел пальцами по шее девушки. – Разве мой старший брат не говорил тебе, что нас с детства приучили все делить поровну.
Он распахнул лисий мех у ее ворота и уставился на грудь девушки.
– Не трогай меня.
Его дыхание будто темным смрадным облаком обволакивало Кэсси.
– Сознайся, ты лукавишь, Кэсси, – обдало ее перегаром и табачищем.
– Нисколько.
Она вырвалась было, но он тут же вновь схватил ее руку и резко заломил за спину так, что от боли у нее почернело в глазах.
– Давай. Давай, вырывайся. Я люблю, когда девки сопротивляются. – От его жуткой ухмылки она похолодела. – Это придает пикантность.
Одной рукой он намертво схватил Кэсси, другой больно тискал ее груди.
– Пусти! – в панике рванулась девушка.
Свободной рукой она отпихнула его, потом двинула по лицу, оставив на коже красные следы ногтей.
И тут сильный удар лишил ее равновесия, однако упасть Трейс ей не дал, притянул к себе.
– Все могло бы быть проще, – процедил он, дыша ей в лицо, – но если ты хочешь немного усложнить дело – пожалуйста.
От перегара Кэсси почти задохнулась. Трейс скрутил ее, проволок через комнату и швырнул на кровать Шелби. Потом ловкими, привычными движениями содрал с девушки белье и привязал ее руки к спинке кровати.
– Провалиться мне на этом месте, но тебя надо научить хорошим манерам, Кэсси Макбрайд.
Расстегнув рубаху, он швырнул ее на пол. А сам пожирал Кэсси глазами, как настоящий кобель, подумала Кэсси. Его накачанное тело огромной черной тенью накрыло девушку, когда он наклонился над нею. Мышцы рельефно вырисовывались на руках, плечах, спине; Кэсси поняла, что сопротивляться, увы, бесполезно, но будь она трижды проклята, если она позволит ему получить удовольствие.
Устремив взгляд в потолок, она лежала, как каменная статуя. А когда он похотливо сунул ей палец, она просто удалила прочь и свое сердце, и свой разум, и свою душу.
– Эй, ты, – угрожающе зарычал Трейс, – чего ты валяешься, как дохлая фригидная недотрога?!
Кэсси снесла и это.
– Иди к дьяволу, – мертвым голосом сказала она.
– Если уж пойду, то непременно прихвачу с собой и тебя.
Пот каплями стекал с его лба, сочился из-под вонючих под мышек. Кэсси закрыла глаза, мысленно уносясь в другие, светлые края. За окном ревела непогода. Как камни, грохотали о крышу тяжелые капли ливня.
Трейс шлепнул ее по щеке, Кэсси непроизвольно подняла ресницы.
– Смотри, не пропусти самого интересного, – с похабной ухмылкой сказал он.
Он скинул ботинки, потом, расстегнув широкий ремень с тяжелой серебряной пряжкой, стащил джинсы, сдернул трусы, предъявив своей жертве на обозрение толстый, красноватый член.
Раздался сухой треск, невообразимо яркая вспышка полоснула по глазам, в то же мгновение канонада грома заглушила все. Вдруг во всем доме погас свет. Трейс выругался.
Все это время Кэсси извивалась так, что ей почти удалось освободить руки, но в неожиданно наступившей темноте тяжелая потная туша рухнула на нее, сдавив грудь с такой силой, что в легких почти не осталось воздуха. Кэсси не успела перевести дыхание, как он протаранил ее.
Короткими вспышками сверкали молнии, наполняя комнату сюрреалистическим, почти адским мерцанием. Он втискивался в нее все с новой и новой силой, а Кэсси лежала бесчувственная, благодарная лишь темноте, которая, как ангел ночи, скрыла от нее этот ужас, эту мерзость.
