Стефани нервно кивнула, ей было не по себе.
Дженетт посмотрела на нее.
— Ты раньше уже слышала это имя? Роберт Сэджвик?
Стефани постаралась отмахнуться от тревожных мыслей и сосредоточиться.
— Звучит знакомо.
— Ему принадлежат две станции в Чаттануге…
— Боже всемогущий!
— И одна в Нашвилле. — Дженетт изогнула идеально выщипанные брови. — Ну и еще три, разбросанные по всему штату Теннесси.
Стефани, прижав руки к груди, откинулась на спинку кресла.
— Ты шутишь?
Дженетт проигнорировала вопрос.
— Это важно, Стефани. И для станции, и для тебя. Аш-ди-ви-эс очень заинтересована в сотрудничестве. Правда, они еще не сделали официального предложения, оно не замедлит поступить. Насколько мне известно, сначала ты не хотела делать эту передачу, и я хочу убедиться, что у тебя больше нет сомнений. Если хочешь что-то сказать по этому поводу, то теперь самое время. — Стальной взгляд начальницы пригвоздил Стефани к месту. — После того как мы начнем переговоры с Аш-ди-ви-эс, отступать будет уже поздно. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Понимаю. — Стефани медленно кивнула. Яснее Дженетт выразиться не могла. На кону была ее репутация, как и репутация Си-би-эс и самой Стефани. — Я… понимаю.
— Так скажи мне.
— Что сказать?
— Скажи, что не испытываешь больше сомнений. По поводу передачи, по поводу ее содержания, по поводу чего бы то ни было. Скажи, что ты спросишь «как высоко?», когда Аш-ди-ви-эс велит тебе прыгнуть.
— Как высоко? — натянуто произнесла Стефани. — Ясно… Как высоко?
Мартин постарался пригнуться пониже, чтобы его не заметили, но понимал, что долго так продолжаться не может. Он был в городе и мыл джип, когда Фрэнк все-таки настиг его.
Патрульная машина замедлила ход, проезжая мимо Мартина, затем развернулась посреди улицы, въехала на дорожку, ведущую к трехсекционной автомойке, и остановилась. Сквозь ветровое стекло Мартин видел, как Фрэнк поднял микрофон и что-то сказал диспетчеру. Мгновение спустя он открыл дверцу и, выйдя из машины, направился в ту сторону, где прятался Мартин со шлангом в руке.
— Эй, приятель, как поживаешь?
Шериф, засунув руки в карманы и пряча глаза за стеклами темных очков, старался выглядеть непринужденным. Однако Мартин знал его слишком хорошо.
— Ну, давай, — протянул он. — Ты ведь пришел меня доставать, так что не тяни кота за хвост. Скорее начнешь — скорее кончишь.
— Клянусь, я не понимаю, о чем ты говоришь, Мартин. — Лицо Фрэнка было сама искренность. — У тебя что, какие-то проблемы?
— Ты отлично знаешь, о чем я говорю. — Мартин повернулся к другу, не выпуская из руки шланга. Фрэнк быстро отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под мыльную струю. — Твоя молодая ищейка уже посвятила тебя во все подробности, причем в письменном виде.
— Что да… то да. — Фрэнк прислонился плечом к стене мойки. — В том числе известно и имя леди. У тебя это серьезно, Мартин… со Стефани?
— Не так серьезно, как могло бы, не вмешайся твой щенок.
— У тебя будут и другие возможности… если она захочет.
Мартин щелкнул рычагом на стене, сменив мыльную воду на чистую, и начал поливать джип, смывая белую пену. Фрэнк стоял и терпеливо ждал. Наконец Мартин опять повернулся к нему.
— Что? — спросил он.
— Ну так как?
— Что — как?
— Серьезно или нет?
— Ты что — ее отец?
— Я не ее отец, я твой друг. — Его манера говорить резко изменилась. — Поэтому просто хочу напомнить тебе, где ты находишься.
Мартин выключил воду, затем снова повернулся к Фрэнку, не говоря при этом ни слова.
— Если ты влюблен в Стефани, я буду твоим шафером и с удовольствием выпью шампанского на твоей свадьбе. А если ты думаешь ограничиться легкой интрижкой, то я здесь для того, чтобы предупредить: у нас, в Стонвилле, такой номер не пройдет.
Взгляд Мартина был непроницаем.
— Я знаю, как обращаться с женщинами, Фрэнк.
— Я знаю, что ты знаешь, и не собираюсь утверждать обратное. Я только хочу сказать, что люди уже начинают поговаривать о вас. Они уже видят вас за белой изгородью в окружении стайки детей. Пусть Стефани считает, что хочет удрать из Стонвилла, но ты должен помнить, что она выросла здесь и прожила почти всю свою жизнь. И если другие понимают это, то не сомневайся, что и ей такое приходило в голову. — Фрэнк снял очки и посмотрел Мартину в глаза. — Думаю, тебе следует знать, что ее отец заходил ко мне вчера. Он задал несколько вопросов — о тебе. О чем это говорит?
Мартин ошеломленно покачал головой.
— Проклятье! Что его интересовало?
— Обычные вещи: откуда ты, что делаешь здесь, как долго собираешься пробыть… и тому подобное. — Фрэнк снял шляпу и хлопнул ею по бедру, прежде чем снова надеть. — Послушай, приятель, я просто не хочу, чтобы ты нажил неприятности на свою голову. Вот и все. А так — ты взрослый человек и волен делать собственные ошибки.
— Я хочу побольше узнать об Эм и Эм. Стефани озадаченно посмотрела через стекло кабины на Саманту. Та недоумевающе покачала головой.
Тогда Стефани спросила в микрофон:
— Эм и Эм? Вы имеете в виду конфеты?
— Нет-нет. Знаете, это когда связывают, стегают плеткой и все такое. Я смотрел один фильм вчера вечером, и там все время говорили об Эм и Эм. И вообще, что это означает?
Лоб Стефани разгладился, а Саманта за стеклом разразилась хохотом. Конечно, Стефани этого слышать не могла, но видела, как покраснело лицо подруги и как она затряслась. Стефани сама сдерживала смех. Она уже успела хорошо этому научиться.
— Вы наверное, говорите об Эс и Эм, — ответила Стефани слушателю. — Это означает садизм и мазохизм. Некоторым людям нравятся два этих типа сексуального поведения, которые предполагают причинение боли — это садизм — и ее претерпевание — это мазохизм. Партнеры используют для достижения своих целей самые разнообразные предметы. Как вы уже говорили, это могут быть плетка или путы. — Мамочка, слышишь ли ты меня? — Вы удовлетворены таким ответом?
— Да, вроде бы. Вот только еще одно… В чем заключается роль той, помните, женщины-распорядительницы? Распределять боль?
Стефани усмехнулась.
— Работа содержательницы заведения состоит в том, чтобы выяснять, чего хочет клиент, и предлагать ему это. Но по сути вы правы — она распределяет боль.
— Поди ж ты! Похоже, я нашел новую профессию для моей жены. Спасибо огромное!
Стефани запустила последний блок рекламы. Кто бы подумал, что в маленьком тихом Стонвилле у людей могут возникнуть подобные вопросы? Она откинулась на спинку кресла и покачала головой. Никогда не знаешь, что творится за закрытыми дверьми!
