— Кто? — спросила Лени, чувствуя, как сердце тревожно забилось.
— Я не знаю, — замотал головой Уолтер. — Он не назвал себя, просто сказал, что должен с тобой поговорить.
— Спасибо. — И Лени, не теряя времени на бесплодные расспросы, поспешила в кабинет.
— Алло?
— Малышка Лени выросла в красивую женщину. Я всегда это предвидел и часто говорил об этом твоей матери.
Сердце ее сжалось в холодном отчаянии. В трубке звучал голос Спэнса Гордона — отчима Лени. Стараясь справиться с дрожащими коленками, она подтянула к себе стул Ифрейна и села на него.
Забрав Джои после смерти матери, она надеялась, что больше ей никогда не придется встречаться с этим человеком. Эта надежда была небезосновательна, так как Спэнс не проявлял особой заинтересованности и большой любви по отношению к сыну.
Только два раза за последнее время Лени пыталась связаться с отчимом, чтобы уговорить его передать ей право на законное опекунство над Джои. Но тот упорно ей отказывал в этом. Не потому, что сильно любил Джои, Лени была более чем уверена в этом. Просто он такой неприятный и зловредный человек. Поэтому Лени была вынуждена временно отказаться от намерения стать опекуном Джои. У нее не было денег, чтобы бороться со Спэнсом, и вдобавок, она опасалась, что недостаток средств и образования восстановят судебные власти против нее. Они, конечно, могут согласиться, что Спэнс — далеко не идеальный отец, но никто не сможет опровергнуть, что он, несмотря ни на что, — родной отец.
А потом у них была еще одна, третья встреча, от которой у Лени остались гнетущие воспоминания.
Однажды поздно вечером, когда Джои уже крепко спал, Спэнс ввалился в ее квартиру. Он был сильно пьян и агрессивен. Встреча была бурной, он пытался напасть на нее, и Лени, чтобы заставить его уйти, пришлось вступить с ним в рукопашный бой. Ей удалось справиться с ним тогда, значит, удастся и сейчас.
— Что ты хочешь, Спэнс?
— Просто узнать о здоровье моего сына, чего же еще? — голос его звучал весело и беззаботно. И Лени подумала с горечью, что, может быть, она и ошибается, но готова поспорить с кем угодно, что источник его веселья — обыкновенная бутылка.
— Почему именно сейчас? Вот уже два года, как мы о тебе ничего не слышали.
— Я был… в некотором роде занят. И, между прочим, я вижу, что ты тоже не теряла времени даром.
— Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
— О фотографиях, милашка! Ты разве не видела свои фотографии в газетах?
— Не называй меня милашкой!
— Слушаюсь! Когда я увидел тебя в окружении сливок общества под руку с доктором Бэннетом, я сказал себе: «О, эта Лени делает успехи и далеко пойдет!»
— Это все, что ты хотел сказать?
Беззаботность и веселье в его голосе мгновенно исчезли.
— Да, в некотором роде. И еще: через денек-другой я собираюсь навестить тебя… ах, да! И Джои, конечно.
— Ты не посмеешь! Слышишь, Спэнс? Джои счастлив. Твой визит только смутит его. Он даже не помнит тебя.
— Значит, мне следует почаще его навещать. Чтобы вспомнил меня и не смущался.
Лени изо всех сил старалась сохранять самообладание.
— Подумай об этом, милашка. У мальчика же должен быть папочка. Ну, а пока, до свидания.
Пятнадцать минут спустя Ифрейн зашел в кабинет и увидел Лени, все еще сидящую за его столом. Она была бледна и расстроена.
— Что случилось, Лени?
— Спэнс объявился.
Ифрейн разразился непрерывным словесным потоком на испанском языке, и он был так выразителен, что Лени заткнула уши. Несколько минут спустя, сплюнув, Ифрейн заключил:
— А я думал, что мы уже избавились от этого негодяя.
— Я тоже, Ифрейн. Не знаю, что мне делать теперь. Он собирается навещать Джои, причем часто. Я же не могу этого допустить.
Желая подбодрить ее, Ифрейн положил ей на плечо руку.
— Нет, конечно, это недопустимо. Я не понимаю, чего это ему приспичило вдруг вспомнить о сыне, после стольких лет? Он сам бросил ребенка, а теперь хочет увидеть его? Мне это очень не нравится. Что-то тут не так.
— Ты прав. Получается какая-то бессмыслица, и это пугает меня. До сих пор я могла предугадать его действия, а теперь — не понимаю его.
— Знаешь, Лени, я думаю, что, скорее всего, он обманывает тебя. Может быть, у него плохое настроение и ему захотелось испортить его и тебе. Джои никогда не был нужен ему, и я думаю, что он ему не понадобится и впредь.
Ее изумрудные глаза встревоженно уставились в никуда.
— Я надеюсь, ты прав, Ифрейн. Я очень на это надеюсь.
Прошло несколько дней, но Спэнс, вопреки обещанию, не появился. Она неистово надеялась, что его звонок был пустой угрозой, имеющей целью лишить ее спокойствия. Лени была уверена, что отчим не вспоминает ни о ней, ни о Джои, но, зная его непредсказуемость, боялась, что рано или поздно он все-таки объявится и попытается связаться с ней.
Тем временем Рэнд тоже не давал ей о себе забывать. Он прекрасно понимал, что Лени нужны несколько часов в неделю для выполнения дополнительной работы на дому, и уважал это ее право, но тем не менее умудрялся заставить ее выкроить время для их встреч. Лени до сих пор не могла понять, как получилось, что Рэнд так тихо и незаметно вошел в ее жизнь и занял там прочное место. Но одно она точно знала: никогда еще она не была так счастлива, как сейчас.
Время от времени Рэнд приходил за Джои и оба на несколько часов отправлялись на прогулку. Им очень нравилось проводить время вдвоем. Роза обожала «этого доброго доктора Рэнда», как она называла его.
Сегодня день принадлежал только Лени и Рэнду. Было воскресенье. Рэнд пригласил ее погостить у него дома, и она с готовностью согласилась. С каждым днем она убеждалась, что ей все труднее и труднее жить без него, как бы она ни убеждала себя в обратном. Она уже не боялась его ласк, более того, чувствовала растущую потребность в них. И она не знала — радоваться или огорчаться.
Они ехали на машине к нему домой на Ривер Оукс. Лени посмотрела на сгущающиеся тучи и лениво сказала:
— Похоже, в любую минуту может начаться дождь.
Все утро собирались тучи, предвещавшие о том, что может начаться проливной дождь. Но время от времени налетал теплый ветер и разгонял их.
Рэнд взглянул на небо.
— Не думаю, что эти тучи дождевые. Но даже если и так, мы успеем добраться домой до его начала. — Он, улыбаясь, взглянул на нее. — Если бы сегодня было холодно, мы могли бы провести прекрасный вечер, греясь у камина. Ну, а раз это не так, нам придется довольствоваться просмотром моих гравюр.
— Гравюр? Ах, у доктора есть гравюры? — Она шутливо покачала головой. — Я разочарована, Рэнд, я была уверена, что ты придумаешь что-нибудь более оригинальное.
