– Будь я девчонкой, я бы тебя сейчас не понял, дорогая, – Ромарио подбоченился, – но так как мы знакомы с детства, то вполне могу понять. С другой стороны, ты можешь наплевать на моральную сторону, взять подарок, а этого старого хрыча продинамить.
– Что-то мне подсказывает, что он не из тех, кого динамят, – покачала я головой. – Видел бы ты его.
Ромка нахмурился.
– Давай я с ним поговорю?
Я представила, как мой миролюбивый друг пытается запретить Валентину приближаться ко мне или забрасывать непрошеными подарками, и всерьез испугалась за него.
– Нет! Не хочу тебя впутывать в это. Сама разберусь.
Ромка только прищелкнул языком с явным осуждением.
– А Антон что? Появлялся на горизонте?
– Нет. И не звонил.
– А ты ему?
– Он вчера свалил безо всяких «до свиданья». Почему я должна ему звонить первой? – возмутилась я.
– Может, потому что Ден дал ему по роже из-за тебя?! – друг посмотрел с явной иронией.
– За действия Дена не отвечаю, – я сложила руки на груди и отвернулась.
И снова перед глазами пронесся вчерашний разговор с этим придурком. И снова внутри все отозвалось глухой болью.
Я могла обманывать Ромку, скрывать от лучшего друга истинные чувства, но себя обмануть не могла. Я не стала звонить Антону, потому что поняла, что больше не хочу продолжать с ним отношения. Это был неплохой секс, но по факту каждый раз я занималась им не с тем парнем, который имел мое тело.
Я трахалась с Деном Овчаренко.
Закрывала глаза и представляла его.
Наверно, это очень плохо и нечестно по отношению к Антону.
Но я не понимала этого, пока снова не увидела Дена своими глазами и не почувствовала его прикосновения на своей коже.
– Ладно, – я тряхнула головой и поднялась на ноги. Нечего раскисать. – Поехали. А то время поджимает. Только за руль не сяду. Привидение ведет себя буйно, боюсь отвлечься от дороги.
Ромка не возражал, поэтому мы пошли к его машине. На прощание я мельком окинула взглядом «Ауди». Мысли постоянно возвращались к ключам, лежавшим в моей сумочке.
Что же делать с подарком?!
– А чего твое привидение бесится? – спросил Ромка, когда мы уселись в салон и пристегнули ремни безопасности.
– Если бы я знала. Вчера еще фокусник был тихий и милый, а сегодня с утра прямо проходу не дает, – я сжала кулаки и скрипнула зубами, – и мне опять непонятно, что к чему.
– Может, злится, что вы с Деном не вместе? – предположил друг, выкручивая руль, чтобы сдать назад и не зацепить соседние автомобили. – Не зря же вы можете работать с просьбами привидения только в паре?
Я оборачиваться не стала, так как призрачный мужик снова принялся бы корчить рожи.
– Не думаю. Бабуле было параллельно на наши отношения, – я вспомнила, свидетелем каких сцен пришлось стать пожилой женщине, и слегка покраснела, – мне кажется, она иногда мечтала, чтобы мы меньше… взаимодействовали.
Ромка криво ухмыльнулся в ответ на мои слова.
– Призраков не колышит, любим мы с Деном друг друга или ненавидим, – продолжила я, – они хотят упокоиться. Это я усвоила еще с бабулей.
– Значит, он недоволен тем, что ты долго его не упокаиваешь? – предположил Ромка.
– Похоже, что так.
– А у тебя уже есть мысли, что ему нужно?
Я покачала головой.
– Ден сказал, что призрак повторяет: «Айза». Я не знаю, кто такая Айза, и не могу ни у кого спросить, потому что нет зацепки.
– Но если он фокусник, значит, можно поспрашивать о нем в цирке?
– Ты такой умный, – не удержалась и проворчала я, – как будто я первым делом не навела справки. У нас в городе нет цирка. И никогда не было.
– «Куда уехал цирк, куда уехал цирк», – Ромарио принялся напевать незатейливую мелодию, не отрывая взгляда от дороги.
Я от души засадила ему кулаком в плечо.
– Не смешно.
– Оу, больно! – его лицо перекосилось.
– Извини, – проворчала я, – но, правда, не смешно. Я в полной заднице, в самом глубочайшем дерьме по всем фронтам, и у меня нет ни малейшего желания юморить по поводу этой ситуации.
– Прости, дорогая, – повинился друг, – что-то я пережестчил.
– Наверно, это трудно понять, если сам не был в моей шкуре, – пожала я плечами.
– Ага, – он оперся локтем о дверь и поднес согнутый указательный палец к губам, – тогда почему фокусник является в образе? Он так умер? И почему в нашем городе? Почему на обрыве? Это, вроде как, довольно удаленное и малоизвестное место.
– Меня саму мучают эти вопросы. Я не знаю, как он умер, и что занесло его на обрыв за городом. Я всю жизнь прожила здесь, но не знала про обрыв, если бы Ден не показал…
– Ден показал, но ты была там с Антоном? – Ромка глянул на меня и покачал головой. – Как мне иногда хочется быть в такие моменты рядом, чтобы надавать тебе по заднице!
– Иди ты… – огрызнулась я, – тоже мне, друг. Не тебя бросили на глазах у толпы. Да к тому же после клятв любить вечно.
– Ладно, ладно, – попытался защититься он, – я просто больше люблю счастливую Вику, чем несчастную. А счастливой я тебя видел только рядом с Деном.
Тем временем, мы подъехали к территории роддома, и я избавилась от необходимости отвечать. Ромка тоже не стал настаивать, только уточнил, когда мы вышли из машины:
– Как настроение?
О да, мой друг знал, что для меня означает семейное торжество.
– Боевое, – процедила я, оглядывая через кованый чугунный забор четырехэтажное здание, выкрашенное в песочно-золотистый цвет.
Пространство вокруг больницы утопало в зелени и душистых цветах, но мне с трудом удалось заставить себя войти в этот оазис красоты и спокойствия. На ноги словно надели деревянные колодки, так трудно стало ими передвигать.
– Там будет вся родня? – поинтересовался Ромка, подхватывая меня под локоток.
