Услышав это, Аня покрылась краской с головы до пят.
Вот так да! Ей вдруг стало до такой степени не по себе, что захотелось подхватить Лейлу и бежать отсюда куда глаза глядят. Аня даже наклонилась к малышке, а та вдруг спросила тихонько, почти шепотом:
— Мама, посему я больная?
Аня смотрела в огромные голубые глаза дочери, и вдруг желание сбежать исчезло, уступив место гневу. Почему ее малышка должна страдать из-за этих глупых куриц? Считать себя больной или какой-то не такой. Не понимала, откуда у этих двух столько агрессии. И как они смеют так говорить о ребенке? Или они думают, Лейлу теперь некому защитить? Можно шпынять? Ну, это они зря…
— Послушай музыку, малышка.
С этими словами она надела Лейле наушники, включила на телефоне ее любимый трек.
Сама же пошла прямиком к бывшим подругам, уперев руки в боки. И неважно, что она почти в два раза меньше каждой из них.
— У тебя какие-то претензии к моей дочери, Карина?
Та смерила ее взглядом, хмыкнула и ответила:
— Да нет, никаких…
— Что это ты всполошилась. — Сюзанна задрала нос выше обычного. — Это мы так, между собой, тебя не касается… Вообще, не влезай в чужие разговоры, это неприлично!
— А ребенка называть заразным прилично?! — возмутилась Аня.
— Я всего лишь сказала правду. — Сюзанна показательно сложила руки на груди. — И вообще, шла бы ты отсюда вместе со своей дочкой! Тебе здесь не рады! Я поговорю с руководством, чтобы твою малявку…
— Ах, правду, — перебила ее Аня. — Значит, когда твоя дочь принесла в Smart Kids вшей, мне тоже надо было трепаться, что она заразная, на каждом углу?
— Что ты врешь! Не было такого! И вообще, может, мы не про тебя говорили, зачем все воспринимать на свой счет?
— Дуру из себя не корчи! — Аня строго прищурилась. — Предупреждаю один раз, если еще хоть слово скажете про моего ребенка, я вам обеим устрою китайскую месть! Опубликую в своем инстаграме замечательное фото, где вы двое сидите в стрип-баре вместе с танцором… помните, вы мне присылали похвастаться? Как думаете, ваши мужья оценят, когда узнают, чем вы занимаетесь, пока они в командировках?
— Ты не удалила? — охнула Карина. — Мы же просили! Ты обещала!
Аня удалила, но им-то об этом знать необязательно.
— Оставила на всякий случай. Чтобы больше не смели рты открывать! — рявкнула она, топнув ногой. — Иначе плохо вам придется. Видите ли, я отлично владею фотошопом, могу подретушировать фото и стащить со стриптизера его крошечные трусики…
Фотошопом Аня не владела, но очень хотела научиться. Полезное занятие, как оказалось.
— Да ты сумасшедшая! — заголосила Карина.
— Бешеная! — вторила ей Сюзанна.
— Шли бы вы отсюда… за детьми следить.
— И пойдем!
Обеих как ветром сдуло.
Аня же громко выдохнула и уселась на лавку возле дочери.
У самой аж руки тряслись, не ожидала от себя такой смелости. Но она никому не позволит обижать своего ребенка. Ни Карине, ни Сюзанне, ни самому черту с рогами. Уж тем более не позволит этим двум клушам, которые возомнили себя образцами чести и достоинства, лишать своего ребенка жизненно важных занятий плаванием.
Аня видела, с каким остервенением они обе сжимали в руках мобильные телефоны. Наверняка тут же примутся звонить кому-то, жаловаться, какой скандал она тут закатила. Побоятся вредить всерьез, но посплетничают вдосталь. Может быть, даже до Тиграна дойдет… Но какая ей теперь разница?
Глава 26. Гордый обманутый муж
— Вы плохо пропылесосили в гостиной, — пробурчал Тигран, заходя на кухню.
Айгюль, его новая домработница, понурила плечи и продолжила отчаянно тереть стол.
Тиграну она не нравилась. Девке двадцать пять, а такая нерасторопная, даром что мелкая и худая. Шустрая должна быть, но нет. Три часа одну кухню драила, хотя там дел-то было всего чуть. Зато шума от нее как от роты призывников, и бесполезной возни столько же.
Неудивительно, что не замужем. Никаких дельных навыков. Сколько можно тереть этот стол? Не так уж сильно Тигран его изгадил, всего-то вылил на него сок, чай, ну и так, по мелочи.
Аня всегда успевала прибрать так, чтобы Тигран не слышал и не видел. Эта же тетеха будто назло ему скребла дом с семи утра. Уже обед, а она еще не принялась за стирку.
— Я не слышу вашего ответа. — Он продолжал буравить взглядом несчастную Айгюль.
Дождался тяжелого вздоха, но взгляд не отвел, скрестил руки на груди.
— Сейчас весь мусор соберу и еще раз пропылесошу, раз вы настаиваете… — наконец выдала она.
С этими словами бросила тряпку прямо на стол и пошла к горе мусорных пакетов, которые стояли возле раковины.
И тут случилось страшное. Тигран увидел между пакетами знакомую золоченую раму.
Рванул вперед и зарычал:
— Вы что это себе позволяете, вы как посмели?!
— Вы про что? — округлила глаза домработница.
— Портрет! Вам кто разрешил его выбрасывать?!
— Так… На полу же лежал, под диваном…
Да, Тигран его лично вчера туда пихнул, чтобы тот не глазел на него почем зря, пока он пытался работать. Забыл достать, но это же не значит, что вещь надо выбрасывать.
— Он пыльный, чем-то красным запачкан, и стекло разбито, — продолжала выступать в свою защиту домработница. — Проще распечатать новое фото и купить рамку, давайте я сделаю?
Ох, если бы это было так просто — распечатать новое фото, заодно обзавестись новой семьей… Но и то и другое нереально. Как распечатаешь фото, если удален кадр? Как заведешь новую семью, когда любишь старую?
И испачкан портрет не чем-то там, а его собственной кровью.
На днях Тиграну подумалось — это не дело, что в рамке торчат стекла. Зачем-то стал их убирать пальцами, а не пинцетом, например. Порезался, немного заляпал фото снизу. Но, во-первых, не так уж сильно видно, а во-вторых, не Айгюль решать, что в этом доме выбрасывать.
— Вы уволены! — пробасил он так громко, что задрожали окна.
Домработница тем более задрожала, но, кажется, вздохнула с облегчением.
Тигран уже позже понял — лучше бы уволил ее после уборки на кухне. А то развела один сплошной бардак, еще и плати ей за это.
Забрал портрет, понес обратно в кабинет, «посадил» в кресло, как дорогого гостя. Пусть пока побудет тут, позже он решит, что делать с этим проклятым фото.
Поморщился, услышав трель телефона, достал из кармана мобильный и уставился на экран, гадая, зачем снова понадобился Бакуру. Ни Наиру, ни ее мужа не хотел ни видеть, ни слышать. Но все же ответил на звонок.
— Тигран, ты что помирился с женой? — с места в карьер начал Бакур.
— В смысле, помирился? Это откуда такая информация? — он опешил.
Почесал затылок, вспоминая, много ли вчера выпил и мог ли спьяну позвонить Ане. Очень давно хотел, но умудрялся сдерживаться. А даже если позвонил, во-первых, имел полное право, ведь они пока не развелись, во-вторых, откуда бы об этом знать Бакуру?
— Птичка на хвосте принесла, что твою бывшую совсем недавно видели неподалеку, вот я сложил два и два и сразу позвонил тебе… — ответил друг как ни в чем не бывало.
А Тиграна изнутри будто кипятком обдало.
«Аня здесь! Но что ей могло понадобиться в этом районе? Может, ко мне спешит? Ну конечно!»
От этой идеи спина сплошь покрылась гусиной кожей, а в груди заныло от предвкушения встречи. Слишком давно не видел, не чувствовал рядом, не прикасался.
Бакур тем временем продолжал:
— Важничала твоя жена, с ребенком видели, кстати…
«С Лейлой! — Тигран задышал как паровоз. — Решила подключить тяжелую артиллерию? Сейчас на жалость давить начнет, просить пожалеть дочь…»
Сам не понял, как положил трубку, даже не попрощался. Не до пиетета ему, к нему жена в гости спешила.
Убрал телефон и снова спустился на первый этаж, ждать.
А что, все закономерно. Ежу было понятно, что Аня рано или поздно снова явится к нему просить мира.
Но какой гордой была еще недавно! Все бумаги подписала, какие его адвокат ей привез. Тиграну после этого даже не позвонила, не поскандалила, а он ждал! Любая нормальная девка бы позвонила, но не Аня. То, с какой легкостью жена отказалась от имущества, очень его задело. Будто не ценно оно, его добро. Но оно ценно! Это тысячи трудочасов, его трудочасов! Его пота и крови, его стараний. А она что? Ни образования, ни опыта. Как деньги стала бы зарабатывать? Только если другой бы начал спонсировать. Да, видно, не сложилось, раз к Тиграну шла.
