ноутбуком и готовиться к урокам. Однажды она случайно завернула в какую-то дверь в неприметной стене и обнаружила прекрасный парк, в котором практически не было людей, зато росло много деревьев, а по дорожкам, как голуби, гуляли павлины. Вояновы сады стали вторым любимым местом после Кампы.
В них не было туристического блеска: несколько старинных зданий явно нуждались в ремонте, от стен отваливалась штукатурка, а на скамеечках порой спали дурно пахнущие бомжи, но при этом здесь было так красиво, тихо и спокойно, что тут можно было сидеть часами. На старых деревьях росли яблоки и твердые, малосъедобные груши, зато в траве возле одного большого раскидистого дерева Лара как-то нашла россыпь грецких орехов. Кстати, очень вкусных! Она расколола их камнем, и свежие маслянистые ядрышки отлично дополнили её ужин, который в последнее время почти всегда состоял из роглика — чешской продолговатой булочки, и помазанки — что-то типа плавленого сыра с различными добавками. Дешево и сытно.
Гуляла Лара обычно часов до семи. В шесть садилось солнце, и можно было полюбоваться шикарными закатами, а потом еще походить по улицам в синеватых сумерках, которые невероятно шли Праге, одевая её в мистическую дымку. Лара бы гуляла и дальше, но начинали мерзнуть ноги в кроссовках. У нее были еще ботинки на каблуке, но ходить в таких по Праге было бы издевательством и над собой, и над обувью. Видимо, в ноябре надо будет решать вопрос с покупкой осенних ботинок. А еще куртки. Пальто мало того, что Ларе категорически не шло, еще и плохо грело.
Днем было нормально, а вот вечером и ночью прохладный влажный воздух пробирал до костей. И Лара подозревала, что в ноябре и декабре будет еще хуже.
Но пока днем светило солнце, а в ленивой глади воды отражались золотые шапки деревьев, получалось не думать о предстоящей зиме. Сумма, которые она откладывала, экономя на ужинах, понемногу росла, и оставалось только надеяться, что деньги на покупку теплой обуви и одежды накопятся раньше, чем придут холода.
* * *
В пятницу Лара вышла с работы в отличном настроении: впереди выходные, можно будет попробовать уехать куда-нибудь за Прагу: там, конечно, её проездной уже работать не будет, но билет на поезд до Карлштейна, к примеру, стоит всего 120 крон. Можно просто один раз не пообедать! Кстати, Лара заметила, что чем меньше она ест, тем меньше ей хочется. На фигуре это тоже начало отражаться — юбки перестали плотно обтягивать бедра и болтались на талии. Смотрелось это не очень хорошо, но не покупать же теперь новые? Тут на куртку хватило бы денег.
Лара вышла на крыльцо корпуса и зажмурилась от яркого солнца, которое сегодня сияло так, будто бы лето. Потом осторожно открыла глаза и вдруг увидела Мирека. Он стоял неподалеку в компании других ребят, тоже со скейтами, и говорил им что-то, широко улыбаясь. В одной футболке, открывающей татуированные руки, и в неизменной черной бейсболке. Красивый, черт возьми!
Вот он отошел на несколько шагов, одним движением поставил скейт на землю, привычно встал на него и, разогнавшись, заскочил на небольшую лестницу. Три широких ступеньки. Ребята засвистели и заорали ему что-то, а Мирек снова улыбнулся и показал им большой палец. Кто-то из парней тоже встал на доску и попробовал повторить, но скейт вылетел у него из-под ног. Он развел руками, нисколько не расстроенный. Похоже, в отличие от Мирка, остальные в этой компании не катались профессионально. А некоторые вообще были без скейта. Например, вот эта студентка…
Лара с неожиданной завистью посмотрела на девушку, стоявшую рядом со скейтерами. Она действительно классно выглядела! Короткое белое платье в облипку, сверху черная джинсовая куртка и грубые ботинки, довершающие образ. По сравнению с ней Ларина юбка, пиджак и жуткое пальто выглядели, как из прошлого века — скучно, серо, до ужаса старомодно. Вдруг захотелось — наверное, первый раз в жизни! — надеть смелое платье, модные ботинки, распустить волосы, собранные в строгий пучок, и хохотать, показывая зубы, вместе с этими ребятами. И чтобы Мирек стоял рядом и обнимал за талию. Ох уж эти несбыточные мечты. Толку от них никакого, только настроение портят.
Путь к общежитию шел мимо этой компании. Лара вздохнула и пошла. Ну а что делать? Как она и думала, Мирек заметил её. Здороваться не стал, но мазнул по ней взглядом. Лара почувствовала, как взмокла спина под плотной тканью пальто, но с достоинством задрала подбородок и расправила плечи. Да, она выглядит как училка.
Но она и есть училка! И глупо равнять себя с хорошенькими студентками.
* * *
В субботу Лара, как и хотела, поехала в Карлштейн — небольшой городок в получасе езды от Праги. Было безумно интересно и покупать в кассе билет, практикуя свой едва оперившийся чешский, и ехать на поезде, больше похожем на электричку.
Лара начинала все увереннее чувствовать себя в таких самостоятельных вылазках и получала огромное удовольствие от того, что справляется.
Она прогулялась по Карлштейну, посмотрела на старинные стены замка и купила себе в одном из ларьков лангоше — большую лепешку, жаренную во фритюре и посыпанную сыром. Ларе показалось, что ничего вкуснее она в жизни не ела! И даже то, что в сам замок попасть не удалось (220 крон на входной билет она не готова была потратить), не смогло испортить ей настроения.
В общежитие Лара вернулась намного раньше, чем рассчитывала. Она планировала гулять до вечера, но, во-первых, Карлштейн — небольшой город и смотреть там особо нечего, а, во-вторых, Лара действительно вымоталась, поднимаясь в гору, чтобы посмотреть на замок. Войдя в коридор, она сняла кроссовки, повесила пальто на крючок, предвкушая, как сейчас ляжет на кровать и вытянет уставшие ноги, и вдруг застыла. Из-за закрытой двери Мирка раздавались совершенно однозначные звуки. Шлепки тел, тяжелое дыхание и женский голос.
— Mirdo! Ještě! Ještě! [19]
Лара выскочила в коридор общежития. В одних носках, прижимая к себе сумку. Ни за что на свете она не пойдет в свою комнату, где развлечения Мирека с какой-то бабой будут слышны так, будто находишься рядом с ними. Убить бы того, кто строил такие тонкие стены! А еще хотелось придушить Мирека. Почему? Да просто так.
Нипочему.
