из кожи вон лез, стараясь отцу понравится?
А ведь сейчас, именно это и происходит. Приходится из трусов выпрыгивать.
Раньше я вообще на него плевал. Это он передо мной на цирлах ходил.
Единственный все — таки ребенок. Сын. Лет до двадцати пяти, он меня в жопу целовал. А потом перестал резко. Разочаровался чувствую.
Роли наши резко поменялись. Теперь я без конца пытаюсь лизнуть ему задницу.
И вроде получается, а вроде и нет.
Только у нас ним контакт назреет, эта шавка Рашид — тут как тут.
Неспроста он возле отца трётся, как бы чего не придумал. Херню какую.
Я ещё по первым его делам видел, как он перед отцом жопу рвет, а сейчас этот его правой рукой сделал. Не меня, а какого — то Рашида, мать его.
И ладно бы, если этот жопализ почитал бы меня, как сына Барсукова, так нет же обязательно и уколет, и ногу об меня вытрет. И все время отцу под нос тычет — все мои неудачи. Смотрите Василий Васильевич, какой у вас сын придурок!
Я же сука смотрю в оба. Запоминаю. Будет время Рашидушка — поквитаемся.
А пока лечу на своем железном коне к моей красавице. Это так, чтобы перед серьёзными делами ее по круглой заднице пошлепать.
Настоящее наказание я ей потом придумаю, когда посвободнее буду. А сейчас от быстрого извиняющего траха не откажусь.
Подъезжаем, смотрим, на седьмом окна темные.
— Непорядок, — говорю, — а ну Проша за мной.
Поднимаемся на седьмой к квартирке подошли, прислушались, тишина внутри.
Неужели шифруется моя кукла?
Так бежала, что теперь моих визитов боится. Или в темноте, по тихому существует.
Короче на звонок я нажал. Никакой реакции. Палец на всю вдавил. Жму, жму. Тишина. Обидно.
— Малая открывай, — кричу, — это твоя судьба за тобой пришла!
В тот же момент замки заскрипели, дверь нараспашку.
Ты смотри, как про судьбу подействовало. Нужно запомнить.
Стоит малая в халатике. Она его что в секс — шопе купила — всё же видно. Пришлось Прохору ладонью глаза закрыть.
Хоть он там уже всё видел, но нечего каждый раз разглядывать. Привыкнет ещё. Уже как за здрасти, будет смотреть на мою голую девку.
Короче открыла Дианка и с выпученными от ужаса глазами на тёмную комнату показывает. Типа там кто — то есть.
Прохор как истинный профи, нас обоих оттолкнул и под опасность бросился.
О какой. Не зря бабки получает.
Малая ко мне бросилась. А я уж не растерялся, к груди прижал, успокаиваю, с одновременным лапаньем. А что, два дела сразу. Если опасность фейковая, так чтобы уже и время не терять.
Лезу я короче прямо под тот халат.
— Никого нет, — Прохор из темноты показался.
— Так не сейчас же, а минут двадцать назад был кто — то. Мне прямо сюда пистолет приставил, — Диана на щёку показывает.
— Кто, ты его запомнила? — спрашиваю.
Разорву падлу, кто такое над моей овечкой сотворил.
— Так я в ванной лежала у меня огурцы были.
— Чего?
Вот это я чет не понял. Она что и с огурцами балуется.
— Какие огурцы крошка тебе моего члена за сегодня не хватило?
— На глазах огурцы, — показывает два пальца, округлив и к глазам приставив.
— Так и говори, а то мало ли что можно подумать.
— Я так и говорю. И этот человек мне пушку к лицу приставил и говорит, чтобы я за тебя замуж выходила.
— Ой, ну ладно прям так и сказал? — я усмехнулся и на Прохора.
Видно Дианка так резко замуж за меня захотела, что решила снова своей театральщиной воспользоваться.
— Ладно, детка прекращай петь, я на тебе и так женюсь. Отцу ты понравилась, а мамку уломаем.
— Нет, подожди, он ещё сказал — слюшай красавица, мать твою и тебя…
— Так и сказал — слюшай? — Прохор забеспокоился.
— Так и сказал, — Дианка кивает головой, трясёт.
И всё равно красивая.
— Рашид сука, — говорю, — это только он.
— Или Ашот, — подсказал Прохор
Короче, хер его знает, но в этот раз я Дианке поверил.
И кто это так сильно хочет, чтобы я поскорее женился? Это уже интересно.
— Ты давай Проша, за дверями поохраняй, чтобы никакой злой человек не проник, — Прохору моргаю, а сам Дианку в темную квартиру толкаю.
После её тесного прижатия, шота в мудях у меня снова бардак произошел.
А это все от блядского халата, яйца напряглись. Ну какая, работа? Не пойдет ничего, пока членом в Дианкиной дырочке не пощекочу.
Прохор, как исключительно понятливый человек сразу испарился. Дверь прикрыл, а я девулю мою дальше толкаю. Глубже в квартиру. Дорожка до кровати уже протоптана. Все знаю, уже и на ощупь пройти могу.
Пять минут задержаться перед работой, небольшой крюк, а для бешеного меня и десять минут можно выделить. Понимаю что время теряю, но не могу не потерять. Она ведь ко мне когда дрожащая прижималась, я всё сука так и прочувствовал. Соски даже в меня упёрлись. А против сосков я вообще не могу сопротивляться. Не научился ещё от Дианкиных грудей быстро уходить. Пока не помацаю, в рот не запихну, не успокоюсь.
И вообще, под предлогом самоличной проверки, заталкиваю малую уже совсем не нежно, в ее же спальню. И не дав опомниться, крепко и сразу раком нагибаю.
Подозрение моё насчёт стрингов подтвердилось. Нет их и не было давно. Так что пальцы мои уже ныряли в открытое, ждущее тёплое пространство. Из которого выходить и не хочется.
— Ты чего? Что надо? — когда раком встала, вспомнила, на хрен знает какой минуте, чего мне на самом деле надо.
— Здрасти, — говорю, — всего и того же.
— Я боюсь, — от темы отклонилась.
— Не бойся, я же с
