смотрит мне в глаза. – Возможно, ты предлагаешь мне сделку всей моей жизни, но мне нужно, чтобы ты кое-что понял. – Лотти встает со своей кровати, и хотя она ниже меня, все равно подходит ко мне и пытается казаться пугающей. – Я не должна тебе ничего, кроме того, на что подписалась, и этот маленький трюк, который ты провернул сегодня, – это обман, и он больше не повторится. Шантаж, использование против меня моей же правды – это полная хрень, и она тебя не красит.
– Справедливо, – соглашаюсь я. – Но я отказываюсь извиняться за то, что сделал. – Она внимательно смотрит на меня. – Я не извиняюсь, если не жалею о сделанном. А я не жалею об этом. Я бизнесмен и принимаю оптимальные решения, которые могут помочь мне приблизиться к своей цели.
– Так вот что это такое – деловая сделка?
– Не более того.
– Хорошо, – говорит она, а затем указывает на дверь. – Теперь можешь уходить.
Качаю головой.
– Хорошая попытка, Лотти, но до того, как я уеду, мне понадобится некоторая информация. А именно: номер твоего телефона, адрес сестры, размер одежды и обуви.
– И зачем тебе это?
Делаю шаг ближе и касаюсь ее старой футболки с изображением рок-группы.
– Не то чтобы это не сексуально, но тебе нужно что-то более… дорогое… если ты собираешься быть со мной. – Поднимаю ее подбородок указательным пальцем. – Мне также нужен размер твоего пальца. Как и положено, моя невеста будет носить кольцо.
Она делает глубокий вдох.
– Хорошо, но до того, как ты уедешь, мне нужно узнать размер твоего члена.
– И зачем тебе такое знание? – спрашиваю я.
– Потому что, – с улыбкой произносит она, – мне нужно знать, должна ли я вести себя как счастливая невеста или как по-настоящему удовлетворенная невеста.
Черт, храбрости ей не занимать. Когда в последний раз я так честно и откровенно разговаривал с женщиной?
Моя шея горит, когда я произношу:
– Поверь, чертовски удовлетворенная.
Она пожимает плечами.
– Думаю, придется поверить тебе на слово.
Затем подходит к тумбочке, достает ручку и лист бумаги и начинает что-то записывать. Я пытаюсь не наступить на все то, что разбросано по ее комнате, и говорю:
– Если твоя сестра специализируется на организации, почему в твоей комнате настоящая катастрофа?
– Она пыталась помочь мне, но я безнадежна. Радуйся, что не живешь со мной.
Возможно, твоя сестра считает, что ты безнадежна, но для меня ты можешь стать счастливым билетом.
Лотти
Мама: [фото] Вот мы с Джеффом голые в гостиной. Пощадили тебя и показываем лишь наши лица. Но мы живем свободной, беззаботной жизнью.
– Почему, мама? Зачем? – поморщившись, спрашиваю я и откладываю телефон.
– Что? – интересуется Келси, копаясь в одной из моих коробок.
– Через два часа после того, как я съехала, они уже голые танцуют в гостиной.
Келси делает вид, будто ее тошнит.
– Я за то, чтобы выражать свое истинное «я», но есть вещи, которыми не стоит делиться со своими дочерьми.
– Согласна. – Я стою, прислонившись к стене маленькой студии Келси. – И нам все еще придется сидеть на этой мебели, когда мы придём к ней в гости.
– Я предпочту постоять, – говорит Келси и ворчит, когда затаскивает одну коробку на другую.
Пространства здесь, скажем так… не хватает.
– Келс, я начинаю волноваться.
– Из-за ужина, на который должна пойти сегодня вечером, из-за контракта, который ты только что подписала, или из-за того, что нам придется сделать замок из коробок, чтобы ты тоже могла жить здесь?
Да, все верно, я подписала контракт, связав себя обязательствами с Хаксли Кейном до тех пор, пока все указанные в контракте условия не будут выполнены.
И да, сегодня я буду вести себя как безумно влюбленная невеста.
Не говоря уже о том, что в квартире Келси нельзя и шагу ступить. Почему я считала, что она больше? Почему думала, что здесь достаточно места для двоих?
– Из-за всего, – отвечаю я. – Как думаешь, я совершила огромную ошибку?
– Честно? Не знаю. – Келси тяжело вздыхает. – Я думаю, что во всем есть риск и выгода. Да, это рискованно – быть обязанной тусоваться с этим Хаксли, пока он не заключит сделку. Но подумай о выгоде, и я говорю не только о том, как это повлияет на мой бизнес. Подумай о том, что у тебя не будет долгов по студенческим кредитам.
– Да, это по-прежнему кажется мне неправильным.
Келси ставит одну из моих коробок с одеждой поверх коробки с обувью.
– Подумай об этом с другой стороны. Вероятно, Хаксли получит от этой сделки приличные деньги, иначе он бы не пошел на такие меры, чтобы заключить ее, верно?
– Верно.
– Поэтому рассматривай погашение твоего кредита просто как вознаграждение за помощь ему.
– Хм, наверное, я могу думать об этом в таком ключе.
– Видишь? – Сестра поднимает еще одну коробку. – Это будет здесь, пока я не придумаю для нас идеальную систему хранения. – Она указывает на мою кровать на полу. – Ты уверена, что не против спать на подушках? Мы можем меняться.
Спешу показать ей, что беспокоиться не о чем:
– Все в порядке. И посмотри, какую милую кровать ты сделала. Все нормально. – Вздыхаю. – Спасибо, что приютила меня.
– А мама с Джеффом, для них какая легенда?
– Они думают, что я переехала к Хаксли.
– Э-э, а что ты будешь делать, когда они захотят увидеть твое новое жилье?
– Выберем время, я привезу некоторые личные вещи, а потом притворюсь, что живу там. Они ведь не станут проверять ванные и смотреть, лежат ли там мои тампоны.
– Определенно не станут. – Келси смеется. – Даже представить себе такое не могу. Ну, похоже, у тебя все спланировано. А как насчет сегодняшнего вечера? Ты готова? Выучила историю?
– Какую историю?
– Ну ты знаешь, как вы познакомились, как он сделал предложение… как долго вы вместе?
О боже, у нас нет истории. В контракте ничего такого не было.
И с тех пор, как Хаксли недавно покинул мой дом, он звонил лишь раз, что меня несказанно радует.
Слышите сарказм? Потому что он определенно есть.
Мое беспокойство нарастает, когда я понимаю, что мы не обсудили нашу легенду. Единственное, о чем мы говорили друг с другом, – это контракт и то, подписала я его или нет. У меня был долгий разговор с его адвокатом, который, по сути, пугал меня соглашением о неразглашении. Я спросила его, считается ли Келси, и когда этот вопрос обсудили с Хаксли – я в разговоре не участвовала, мне сказали, что нет, она не считается, но потом они заставили и
