глаза. – Ты просто обязан мне рассказать, что происходит! Они видели меня с тобой!! Чего мне теперь ждать от этих людей?! Говори со мной, чёрт возьми!!
Молчание. Игнор. Чёрт!!
Падаю обратно в кресло. Всплеснув руками, позволяю себе снова чертыхнуться.
– Ты невыносим! Ты просто псих!! ПСИХ!!
Вадим дёргает головой. Опаляет меня уничтожающим взглядом и вновь смотрит на дорогу.
Мы доезжаем очень быстро. Как только Вадим тормозит, я выбираюсь из машины и практически бегу к своему дому. Он тоже выходит и направляется следом.
Зачем он идёт за мной?!
Меня переполняет гнев, и я, развернувшись, кричу ему:
– Оставь меня в покое!! Всё! Хватит! Мне надоели эти игры!! Отстань от меня, понял?!
Вместо ответа Вадим рычит. Догнав меня, приближает своё лицо к моему максимально близко. Его гневный взгляд буквально просверливает меня. А потом мужчина цедит сквозь зубы:
– Не приходи сюда больше!
И говоря «сюда», он явно имеет в виду эту сторону реки!
Да пошёл он к чёрту!
– А ты не приходи больше на мою территорию!! – выплёвываю я, отступая.
Развернувшись, бегу через мостик, врываюсь в свой огород и несусь к тому месту, где Вадим расставил ловушки. Молюсь Богу, чтобы в них не было никаких зверьков. И кажется, Бог меня слышит…
При свете дня я нахожу все ловушки. Решительно выпихиваю их ногами с участка, пока они не скатываются вниз по склону прямо к реке. Жаль, что не падают в воду!
Пусть этот псих забирает своё барахло и больше сюда не возвращается!!
Дождь…
Он льёт уже третий день с такой силой, что не позволяет даже выйти на улицу. Я с унынием смотрю в окно и вижу, как мой огород превращается в одну сплошную грязную жижу. А ещё буквально на глазах растут сорняки и нужно бы их убрать, но вот возможности сделать это совершенно нет.
Три дня назад вечером Макс принёс мои продукты и кошелёк. Не знаю, чем он расплатился за них и как добрался из посёлка… А деньги у меня не взял. Точнее, у него нет карточки, и перевести ему деньги нет никакой возможности. Я пообещала Максиму, что в ближайшее время обязательно найду способ снять наличку и рассчитаться с ним, а он просто отмахнулся. И не стал никак комментировать то, что произошло около магазина.
Находясь все ещё на грани истерики, я и на парнишку обиделась. Хотя сейчас уже жалею об этом, и мне очень стыдно. Ведь наверняка это Вадим приказал ему не говорить со мной о случившемся.
На своего соседа я всё ещё злюсь. Не выхожу на террасу, чтобы не иметь возможности взглянуть на него, если он появится на улице.
Хотя это вряд ли… Дождь же.
Аппетита у меня больше нет. Заняться абсолютно нечем, и я уже считаю дни до своего отъезда. Их осталось девятнадцать. Сейчас мне кажется, что это чертовски много. Вряд ли я выдержу так долго в подобном заточении. Лишний раз убеждаюсь, что деревенская жизнь не для меня.
Нет, я могу прожить без телевизора и с душем на улице. Но вот не иметь возможности выйти из дома – это меня просто убивает. И поехать никуда не могу, потому что дорогу совсем размыло. Я наверняка и выехать-то не смогу! Колёса просто увязнут в той огромной луже, где теперь стоит моя машина.
Вечером четвёртого дня я всё-таки выхожу на террасу, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Стены дома уже буквально душат меня. Налив себе чашечку кофе, медленно пью его, забравшись на стул с ногами и закутавшись в мягкий плед. Кажется, будто он всё ещё хранит запах моих родителей, и я постоянно утыкаюсь в него носом. И даже не замечаю, что уже плачу…
Наблюдаю за крупными каплями дождя, которые бьют по листьям, собираются в ручейки и лужи…
Внезапно замечаю какое-то движение на соседнем участке, перевожу туда взгляд и сразу вижу Вадима. Он переносит какие-то деревяшки из машины во двор.
Мужчина без майки. Весь мокрый от дождя. Даже его штаны промокли насквозь, отяжелели и немного сползли на бёдра. Струи воды скользят по мощным мышцам торса, словно отлитым из стали.
Я не хочу попадаться ему на глаза, поэтому сразу ухожу с террасы.
Не хочу иметь с ним ничего общего. Думала, что пройдёт пара дней, и я немного выдохну и успокоюсь… Но нет, мне по-прежнему неспокойно.
Вадим позволяет себе меня лапать, укладывает на чёртов стол, а потом не собирается ничего объяснять, когда внезапно начинает драку с каким-то типом.
Да он женщин совсем не уважает! Просто использует! Для утехи, для секса… Мне не нужен ещё один негодяй! У меня муж таким оказался.
Вопрос с Вадимом я для себя закрыла. А с мужем – закрою через восемнадцать дней. Надеюсь, в свою пользу. Хотя, честно говоря, эта надежда с каждым днем всё слабее.
Следующий день приносит в мою жизнь немного позитива, потому что, едва открыв глаза, я понимаю, что за окном светит яркое солнце.
Быстро умываюсь и выхожу наконец-то во двор. Пока шагаю по мощёной камнем дорожке, собираю волосы в высокий хвост. Во мне просто кипит энергия, и я решаюсь взяться за прополку огорода.
Из обуви у меня есть только сланцы и вполне нарядные сандалии. А сейчас не помешали бы галоши, потому что жижа в огороде пока не высохла. Слишком много воды вылилось с небес за эти четыре дня.
Делать нечего, ступаю на грядку с клубникой прямо в сланцах. Они тут же утопают в грязи, как в болоте. У меня с трудом получается сделать даже один шаг, но я с упорством хватаюсь за сорняки и начинаю их вырывать.
Бурлящая во мне энергия всё же больше похожа на истерику, которая никак не может закончиться.
Я злюсь на Вадима!
И на себя я тоже злюсь, потому что не могу выкинуть этого мужчину из головы.
Ухватившись посильнее за какой-то кустик, который явно не должен здесь расти, пытаюсь его вытащить. Неловко поскальзываюсь и, чтобы не упасть, хватаюсь за другой сорняк, который оказывается крапивой. Негромко взвизгнув, всё-таки падаю и приземляюсь на пятую точку. Сланцы слетают, и я зарываюсь стопами в грязь. Её брызги попадают и на майку. А шорты вообще насквозь промокли…
Я вся грязная и мокрая… И из глаз невольно льются горькие слёзы от досады и обжигающей боли в ладони.
В голове почему-то тут же возникает образ бывшего мужа. А потом
