и утопала в свою комнату, где громко включила какую-то утреннюю программу.
— Так, — привлек Жора внимание к своей персоне. — Завтракаем и едем на качели? Кажется, мама вчера обещала нас покачать?
— Да! — подпрыгнул на диванчике Дениска. Для него этого слишком долгожданная поездка после нескольких месяцев вынужденной неволи.
— Жора, — увлекла я его в сторону. — Тебе-то это зачем? Переночевал и баста. Спасибо за завтрак, за компанию, за мамины потрепанные нервы — отдельная благодарность. Но, может, хватит?
— Ты в своем уме, женщина? Там качели!
— Тебя бесполезно выставлять за дверь, да?
— Я думал, ты умнее. Но хорошо, что хоть к утру до тебя это дошло, — с легкой ухмылкой добавил Жора. — Садись. Кофе я тебе сам налью.
— Когда я говорила про качели, я имела в виду дощечку на двух веревках, а не это всё, — бухтела я ворчливо, помогая Дениске спрыгнуть со ступеньки высокого внедорожника.
— И в чем интерес от двух веревок и доски? — Жора обошёл машину, отобрал у меня Денискину панамку и сам надел её на голове моего сына. Взял его за руку и повел в сторону огромного развлекательного парка, на котором я бы с удовольствием прокатилась сама, но всегда боялась привезти сюда сына. — Ну, что, малой, куда сначала? Качели или жахнем на батуты?
— Городок! — восхищенно выдохнул мой сын, увидев крышу огромного надувного городка, внутри которого бесновались пищащие дети.
— Идём, — не раздумывая согласился Жора и повел моего сына в сторону детского мракобесия.
— А если его там затопчут?
Со стороны мы выглядели так, будто мать-истеричка пыталась отобрать у нормального отца своего ребенка.
— Никто твоего сына не затопчет. Смотри, какая там мясорубка, но все мелкие сейчас уссуться от счастья. Расслабься, — смотрел мне Жора в глаза, которым моё подсознание очень хотелось верить. — Если с Дениской будет что-то не так, я взорву это место со всеми его организаторами.
— Умеешь ты успокоить, — выдохнула я саркастично. — Ладно. Только недолго. И, Денис, — села я перед сыном на корточки, взяла его за ручки и заглянула в глаза. — Пожалуйста, будь осторожнее. Если тебе будет больно или ты чего-то испугаешься, то сразу зови меня. Хорошо?
— Не делай его маменькиным сынком. Сама потом не рада будешь, — перехватил Жора Дениса на руки и уже успел купить билет. Передал моего сына организаторам, принял его кроссовки, которые в его руках выглядели как сувениры, и со своей фирменной спокойной улыбочкой отправил моего сына в кишащее детьми и пищащее на все лады надувное недоразумение.
— Его там точно кто-нибудь толкнет, — вставала я на цыпочки, желая видеть каждый шаг своего сына и тех, кто с ним рядом. — Или наступит на ноги. А что, если он свалится с этой штуки? Смотри, какой он огромный! Эта махина точно для детей?
— Идём, — Жора взял меня за руку и потянул куда-то вглубь развлекательного комплекса. Всунул мне в руки «воздушку», придвинул пластиковую коробочку с пульками и сказал. — Стой здесь, шмаляй и не мешай нормальным пацанам веселиться.
— Но…
— Шмаляй. Выиграешь медведя, научу стрелять из настоящего автомата.
— У тебя есть автомат? — округлились мои глаза. По взгляду Жоры стало понятно, что вопрос мой был крайне глупым. — Хорошо. Постреляю. Но тогда ты за моего сына отвечаешь головой. Если Денис хоть немного расстроится, я найду в себе силы, чтобы убить тебя этой штукой, ни разу не выстрелив, — направила я в его сторону дуло «воздушки».
Жора заплатил аж за тридцать пять выстрелов. В какой-то момент мне стало жалко тощего паренька, который каждый раз отсыпал мне по пять пулек в мелкое корытце, а затем вжимался в стену и, наверняка, молился, чтобы я не попала еще и в него.
Гордая собой, несла в руках медвежонка, которого, всё-таки, смогла выиграть сама. Громкий крик своего сына я узнала из десятка других детских голосов и, не помня себя, побежала туда, откуда он доносился.
Бешенная карусель кружила детей так, будто здесь проходила конкурс «остаться в живых», в котором выживет тот, кто не вылетит с качелей на хлипких цепочках.
— Денис! — крикнула я, намереваясь перелезть через заграждение.
Чьи-то руки поймали меня за талию и прижали к крепкому торсу.
— Успокойся, — тихий шепот у уха. — Он кричал от счастья, а не от страха. Я бы не дал его в обиду.
С трудом нашла в себе силы для того, чтобы успокоиться и увидеть сына, который действительно был счастлив, хоть и испытывал некоторый страх от крутящейся без его контроля качели.
— Вот, — сунула я Жоре в нос плюшевого трофейного медведя. — Научишь меня стрелять из автомата так, чтобы я попала в тебя.
— Зачем в меня? Я знаю, какая мишень тебе нужна. Хочешь, организую?
— А ты можешь?... Так, стоп! — взяла я себя в руки. — Я пошутила, вообще-то. Ты, надеюсь, тоже.
— Надейся, — выдохнул Жора меланхолично и пошёл забирать Дениску.
Уже через пару часов мой сын, побывавший на всех аттракционах, где проходил по росту и возрасту, спал на заднем ряду сидений Жориного внедорожника в обнимку с медведем и с недоеденной сладкой ватой на голове. На лице его была нарисована мордочка тигра, а на запястьях болтались браслеты, якобы Человека-паука.
Внедорожник остановился на берегу озера — Жора обещал Дениске, что тот покормит уточек, но, похоже, нам придется дождаться момента, когда он проснется.
— Искупаемся? — спросил Жора, мотнув головой в сторону озера. — Голышом.
— Даже не мечтай, — отвернулась я от него и устало выдохнула, прикрыв на мгновение глаза. Казалось, я до сих слышу детский визг, что стоял в парке развлечений.
— Переедешь ко мне?
— Думаешь, аттракционы и яйца пашот смогли изменить мое решение?
— Нет. Я думал, с этим отлично справилась твоя мама.
— Я тоже иногда мечтаю, чтобы она уехала к себе домой, но пока она единственная, кому я могу доверить своего сына. И хоть она не в восторге оттого, как складываются обстоятельства, но, всё равно, пока я лучше буду оставлять сына с ней на неизвестной квартире, нежели отправлю его в садик, из которого его легко может забрать бывший.
—
