мере горят они так сильно, что хочется вдавить голову в сугроб. Не выдержав пристального взгляда Тараса, закрываю глаза и мысленно придумываю, что сказать. От объяснений теперь не отвертеться. Вряд ли он поверит, что будучи любовницей я осталась девственницей. И после всего, что между нами произошло я просто не позволю себе врать и дальше.
— Как ты себя чувствуешь? — долетает до меня вопрос Тара.
От неожиданного, заданного севшим голосом, вопроса я вздрагиваю и распахиваю глаза. Тут же сталкиваюсь с пристальным мужским взглядом. Пытаюсь распознать, что же прямо сейчас чувствует Тарас, но у меня не получается.
— Нормально… в смысле, можем продолжить.
Тарас хмурится, из-за чего между бровей появляется глубокая морщина. Я не могу понять, о чем он думает. Недоволен, разъярен, расстроен. Ни единой эмоции, кроме озадаченности, Тарас не выражает.
— Уверена, что хочешь продолжить?
— Да…
У него все еще стоит член, а я просто хочу почувствовать его в себе снова. Надеюсь, во второй раз будет не настолько больно.
Несколько мгновений Тарас медлит, но затем наклоняется и целует меня в шею. Минует губы, хотя я подставляю их для поцелуя. Грубо всасывает кожу на шее в рот, наверняка оставляя засос. Его руки начинают блуждать по моему телу, касаются груди, оголенной талии, чувствительного бугорка между ног. Там немного саднит, но я напрочь об этом забываю, стоит Тару прикоснуться ко мне. Охаю и выгибаюсь, подставляя грудь для поцелуя.
Все ласки возобновляются. О том, что случилось не так давно, мы оба забываем. Концентрируемся на том, что чувствуем. Жар, похоть, нестерпимое желание. Меня накрывает этими эмоциями. Я горю всем телом, дыхание учащается, а пульс ускоряется.
Второй раз Тарас входит в меня медленно. Проталкивает член, словно боясь сделать больно и задеть. Мне и правда немного дискомфортно. Самую малость и это сразу проходит, стоит Тарасу оказаться во мне полностью.
— Порядок? — спрашивает, глядя мне в глаза.
Считывает меня. Я, в отличие от него, не скрываю своих эмоций: восторга, желания, восхищения.
— Да.
Тарас начинает двигаться. Медленно, неспешно, растягивая меня и задевая какие-то неизведанные ранее точки внутри меня. Я охаю, когда вместо плавного толчка Тарас делает резкий. Мне не больно, скорее, наоборот. Слишком сладко, желанно, порочно.
Я больше не девственница. Это озарение приходит вместе с очередным движением члена внутри меня. Прямо сейчас меня трахает мужчина. Взрослый и опытный. Сильный и смелый. Настоящий. Я закрываю глаза и обхватываю сильные плечи Тараса. С закрытыми глазами ощущения усиливаются. Тело горит сильнее, дыхание сбивается напрочь, а внизу живота непривычно для меня тянет.
— Какая ты… — шепчет Тарас в сантиметре от моего уха. — Узкая, горячая, влажная… пздц.
Это так… грязно, порочно, развратно, но я лишь сильнее возбуждаюсь. Ощущаю, как смазки становится больше и она стекает по ягодицам. Тарас, видимо, тоже это чувствует, потому что его взгляд загорается, а затем он приподнимается на руках и притягивает меня за бедра поближе.
Тарас меняет позу. Усаживается на колени и подтягивает меня повыше, а затем прикасается пальцами к опухшему и мокрому клитору. Ласкает круговыми движениями, надавливает, сжимает. Я распаляюсь только сильнее. Давление внизу живота становится практически невыносимым, а затем меня накрывает оргазмом. Сокрушительным, ярким, захватывающим дух. Я громко кричу, совсем не боясь того, что нас кто-то может услышать. Шепчу имя Тара на пике удовольствия и обмякаю, стоит моему телу отдать все силы на достижение удовольствия.
Тарас толкается в меня еще несколько раз, а затем отстраняется и теплые струи спермы заливают мой живот.
Я ошарашена и потеряна. Широко раскрыв глаза наблюдаю за тем, как на мою оголенную кожу стекают последние прозрачные капли. Зрелище завораживает. Я никогда прежде такого не видела, да и мужской член, признаться, не менее интересен. Строение, проступающие канаты вен, поблескивающая спермой головка. Я закусываю губу, а затем сталкиваюсь с взглядом Тараса. Он замечает мой интерес, приподнимает одну бровь, но ничего не спрашивает.
Отстранившись, скрывается за дверью ванной, а через минуту возвращается оттуда с влажным полотенцем и стирает с моего живота следы своего удовольствия. Я понимаю, что нужно встать с кровати и одеться, а затем поговорить. Объяснить Тарасу, как вышло так, что любовница Тагаева оказалась девственницей. Хотя… объяснять я буду не это, а то, почему любовница оказалась дочерью.
Прикрываю глаза, по-детски скрываясь от реальности, но через несколько минут, которые Тарас мне великодушно предоставляет, ни о чем не спрашивая и ничего не говоря, начинаю дрожать. Крупная дрожь пробирает все тело, в груди сдавливает, а на глаза наворачиваются слезы, которые я тут же пытаюсь сморгнуть.
Тарас ложится рядом. Обнимает меня и прижимает к своему сильному телу. Дарит мне мнимое чувство безопасности и спокойствия. Я жмусь к нему сильнее, хватаюсь за руку, которой он обнимает меня за талию, и тяну ее к щеке. Трусь о его кисти подбородком, а затем укладываюсь на ладонь щекой. В детстве я любила так спать, но с возрастом эта привычка отошла и я перестала пихать руку под щеку. Оказывается, когда это сильная мужская ладонь, лежать на ней еще приятнее.
— Можем поговорить завтра, — предлагает Тарас. — Если хочешь — я дам тебе время.
— Да, — шепчу одними губами. — Пожалуйста.
Тар
Я просыпаюсь на рассвете. Не могу сомкнуть глаз и тихо встаю с кровати, чтобы не разбудить Лизу. Натягиваю боксеры и кофту и выхожу на балкон через кухню. Прохладный воздух тут же обжигает легкие, что мне сейчас и нужно. Я хочу отвлечься от мыслей о том, кто она такая. Не любовница — уже понятно. Была, конечно, мысль, что она ублажала Тагаева другим способом, но она отпала, стоило посмотреть в залитые ярким румянцем щеки Лизы.
Чтобы отвлечься, нащупываю пачку сигарет на небольшом выступе над дверью. Ухмыляюсь, когда пачка остается на своем месте. Лена думала, что я не в курсе ее заначки и не знаю, что тайком от меня она покуривает. Конечно, я знал. Въедливый запах табака невозможно вытравить ни жвачками, ни духами. Лена курила ночью. Набрасывала на плечи халат, надевала тапочки, и выходила сюда, чтобы покурить. Ее не было минут десять, но по возвращению я все равно улавливал запах табака.
Сейчас эта пачка сигарет спасает. Я подкуриваю втягиваю дым в легкие. Несмотря на то, что я довольно давно бросил, тело словно все прекрасно помнит и реагирует соответственно. Через пару затяжек в голове слегка туманится, но не проясняется. Единственное — я успокаиваюсь. Напряжение отпускает, и я медленно, затяжку за затяжкой,
