считала, что в этом плане у нас все в порядке.
Долго ворочаюсь и засыпаю уже глубоко за полночь.
— Вставай, соня! — будит меня Егор — пора доченьку кормить!
— Ох! — вскакиваю я. — сколько время?
— Уже скоро двенадцать — смеется Егор.
— А как же? Как Ева? Она что, спала все это время? — пугаюсь.
— Ага, щас, будет она тебе спать голодная. Я ее ночью кормил.
— Чем? — я тупо смотрю на Егора.
— Сисей — невозмутимо отвечает он.
— Ч-ч-чьей? — мои глаза лезут на лоб.
— Да твоей же! Ты так спала, что не почувствовала, оно и неудивительно, после бессонной ночи и приема лекарств.
— А-а-а, — успокаиваюсь я, — тогда ладно.
Я аккуратно ощупываю больную грудь, болит уже меньше, но все равно неприятно.
— Давай, давай просыпайся, кормление, массаж и завтрак, — командует Егор.
Я послушно беру Еву и прикладываю к груди. Пока она ест, вспоминаю, то что произошло ночью. Очень некрасиво получилось, сама уснула, полезла целоваться, и еще потом и накричала. Стоит извиниться, наверное, хотя это глупо как-то, извиняться за поцелуи. Так и не решив извиняться или нет, я решила промолчать и сделать вид что ничего не произошло.
После завтрака мы решаем выйти на прогулку. Температуры у меня уже нет, а свежий воздух полезен.
— Что ты ищешь? — спрашивает Егор, видя как я копошусь в сумке.
— Воду, — говорю я расстроенно — я забыла воду.
— Ну ничего страшного! — успокаивает меня Егор — вон ларек, сейчас схожу.
— Спасибо, — улыбаюсь я.
Егор идет к ларьку, а я смотрю ему вслед и замечаю как все женщины оглядываются на него. Какое-то неприятное чувство колет в сердце. Ревность что-ли?
— Простите…, - слышу я и поворачиваюсь.
Снежана…
— Блин, мать возвращается через две недели! Что делать?!
Я смотрю на любовника и раздражение поднимается все выше, грозя затопить меня с головой. Еле-еле сохраняю глуповато-сочувствующее выражение на лице.
Нет, ну что за мужик такой! Ни развестись, ни ребёнка забрать не в состоянии. Бегает как придурок, за голову хватается.
Тряпка! Тупое жалкое ничтожество, привыкшее что все проблемы за него мамочка решает.
— Славунчик, ну не переживай так! Все будет хорошо! Ведь я же рядом — саму тошнит от этих сюсюканий, но слишком многое поставила на карту и не позволю придурку слиться из-за его мамаши.
— Да что толку что ты рядом?! — орет на меня, как будто это я виновата, что он козел. — Ты понимаешь что родители лишат меня денег и мой бизнес и твоя, кстати, сладкая жизнь полетят к чертям?!
Ого! А вот это уже серьёзно! Значит мамашка греет его деньгами. Все несколько усложняется.
— Ну Славунчик, я помогу тебе! Я же обещала! Только ты должен перевезти свою кошечку в свой дом! Я не хочу больше здесь жить!
— Какой дом?! Я должен думать как Василису вернуть! Да прощения выпросить! Иначе и я и ты окажемся в заднице! Ты это понимаешь?
Воет как пес шелудивый, да и выглядит не лучше, рубашка мятая, шары красные. Опять по клубам бухал всю ночь, вместо того чтобы проблему решать. От прежнего лоска и следа не осталось, кроме брезгливости ничего не вызывает
— Вот уж нет! — взрываюсь я. — не будет этого! Я тебе что, вещь? Захотел переспал, ребенка сделал, а теперь к Василиске мириться побежишь?! А я с твоим ребенком на обочину значит?
Смотрит удивленно, не ожидал.
Ничего, переживет.
Пора брать ситуацию в свои руки!
— Что адвокаты говорят? — спрашиваю резко.
— Василискин хахаль тоже адвоката нанял ей, настоящая акула, фиг потягаешься, у него целая команда работает. Нет, говорят, оснований для лишения родительских прав.
— Найми других! Мало адвокатов что ли?!
— У меня что, печатный станок стоит? Нет у меня таких денег сейчас! Если родители не дадут, я нищий! А они как узнают, что я Василиску бросил с ребёнком, фиг дадут! Для видимость благополучия ценнее всего! Это позор для них!
— Будут у тебя основания! Не ной! — бросаю резко, нет сил уже смотреть на эти сопли.
— Откуда? — вылупился на меня, а в глазах загорелась надежда, привык ушлепок свои проблемы чужими руками решать.
— От верблюда! — я иду собирать вещи, ни минуты здесь не останусь.
Славка теперь сделает все что я скажу, лишь бы от родительского гнева его спасла.
Блин, ну почему так? Ведь ни мозгов, ни хитрости нет, слюнтяй и тряпка, а бабла немеряно, благодаря родителям. А я должна крутиться как вошь на гребешке ради лучшей жизни, чем я хуже?! Тем что предки мои алкаши? Так не я виновата.
Но ничего! Дай только время, и дом, и бизнес Славкин мои будут! Не обеднеет, родители ему еще купят. Вот только с мамашей придется потягаться, но я справлюсь.
Поживешь в коммуналке с алкашами, где за каждый кусок хлеба драться приходилось, да от грязных приставаний собутыльников родительских отбиваться, так и боятся разучишься. Это тебе не сопли на кулак мотать, что мамочка на новую машинку не даст.
Я выхожу с чемоданом из спальни, Славка сидит тупо уставившись в одну точку.
— Пошли, — командую я и он безропотно берет чемодан и плетется следом.
Подъезжаем к дому, и я снова восхищаюсь красотой и роскошью.
Вот такого дома я достойна! Здесь я буду жить и никто не посмеет меня выгнать!
Закрывшись в спальне первым делом набираю Глеба, пора действовать!
Василиса…
— Простите… — слышу я, поворачиваюсь и вижу статного джентльмена.
Именно джентльмена, по другому и не назовешь, одет с иголочки, в белоснежную рубашку и кремовый костюм, который выгодно подчеркнул атлетически сложенную фигуру. Завершает образ шляпа в тон к костюму, которую незнакомец снял и прижал к груди. Виски уже посеребрила легкая седина, но выглядит еще ого-го.
Я с удивлением смотрю на мужчину.
— Извините меня за беспокойство, меня зовут Джон — говорит с акцентом, но на хорошем русском — не могли бы вы сказать мне который час?.
— Эм, да, конечно — я смотрю на экран телефона — четырнадцать тридцать.
— Благодарю, понимаете мой телефон сел, а часы я отдал в ремонт. А мне никак нельзя опоздать на ужин к моей даме сердца.
"К даме сердца.." вот это рыцарь, я невольно улыбаюсь.
— Вы меня очень выручили — продолжает он, — простите еще раз.
— Да ничего, мне не трудно — пожимаю я плечами, интересно, сколько раз он еще извинится?
— Вы удивительно добрая и красивая, леди, приятной вам прогулки — он неожиданно берет мою руку и целует тыльную сторону
