ошибку.
Я должен был исправить тот ущерб, который нанес вчера вечером за ужином с Мейзи.
Как ей удавалось задавать мне только те вопросы, на которые я действительно не мог ответить? Мое прошлое пока было не тем, о чем я мог говорить. И уж точно не о семье. Я почувствовал, как она отстранилась после пары моих уклончивых ответов, и с того момента ужин быстро пошел под откос.
А это означало, что сегодня мне нужно было кое-что объяснить.
Каким-то образом я должен был выяснить, как открыться, не раскрывая слишком многого.
Мейзи
— Привет, — сказал Хантер, открывая дверь в вестибюль.
Со вчерашнего вечера он подстриг бороду. Образ его укороченной бороды, трущейся о мою челюсть, всплыл в моем сознании, и я потрясла головой, пытаясь прогнать его. Это была не та дорога, по которой я хотел пойти сегодня. Я все еще была разочарована тем, как все прошло за ужином, но смирилась с тем, что буду вести себя профессионально во время нашей сегодняшней прогулки. В конце концов, это было официальное дело. Думать о его бороде на моей коже было запрещено.
— Привет. Готов идти? — Я схватила свою сумочку со стойки и перекинула ее через плечо. Мама была наверху с Коби, и я хотела уйти до того, как она спустится и начнет приставать к нам по поводу наших планов на вторую половину дня. Я была бы не прочь, чтобы она устроила свидание за ужином, и я не хотела затягивать это.
— Готов, — сказал Хантер. — Ты уже пообедала?
Я покачала головой.
— Только перекусила, когда Коби ел около полудня. Я подумала, может быть, мы могли бы купить что-нибудь на вынос из центра города.
— Звучит заманчиво.
Я кивнула ему, чтобы он вышел первым, чтобы я могла повесить свою табличку и запереть дверь в вестибюль. Он стоял близко, и когда поднялся ветерок, его одеколон ударил мне в нос. Бездумно я сделала очень долгий вдох, а затем выдохнула, когда поняла, что натворила.
Наслаждаться его запахом было еще одним запретом.
— Все готово. — Я отошла от запертой двери и последовала за ним к его белому грузовику. Сначала он подошел к моей двери, открыл ее, чтобы я запрыгнула внутрь, а затем закрыл, когда я была готова. Пока он обходил капот грузовика, я оглядела его грузовик.
Переднее сиденье было чистым, кожа новой и недавно обработанной, но на заднем был беспорядок. На сиденье валялись пустые пакеты из-под вяленого мяса, а на полу были разбросаны обертки от протеиновых батончиков. Между всем этим лежало несколько мятых белых пакетов из-под еды на вынос из кафе.
— Извини за беспорядок, — сказал Хантер, садясь за руль.
— Нет проблем.
— Я не силен в приготовлении пищи для себя, поэтому просто покупал еду в кафе или сэндвичи на заправке. Я часто здесь ем и еще не удосужился вынести мусор.
Ничто из этого меня не удивило. Завтра я должна была прибраться в его комнате, но я уже знала, что найду: пустые кухонные шкафы, неиспользованную посуду и холодильник с различными бутылками витаминной воды.
Бьюсь об заклад, Хантер пожалел, что проскользнул в мою кабинку прошлой ночью в «Чёрном быке». Он пришел в поисках вкусной еды, избавления от еды на вынос и на заправке, а вместо этого у нас было неловкое не-свидание.
Я откинулась на спинку сидения. Не зашла ли я слишком далеко со всеми своими вопросами? Наверное, мне не следовало так раздражаться из-за того, что он не рассказал всю историю своей жизни. Я позволила нескольким смутным сходствам между ним и поведением Эверетта испортить вечер.
Прежде чем завести грузовик, Хантер посмотрел на меня.
— Мне нужно извиниться за ужин. Я не привык много рассказывать о себе, и я не хотел, чтобы все стало неловко.
Я могла уважать это. Были вещи, которыми мне тоже не хотелось делиться. Поэтому, проглотив свою гордость, я вздохнула.
— Нет, испорченный ужин был на моей совести. Я была навязчива. Простишь меня за любопытство?
— Здесь нечего прощать. — Он улыбнулся, выглядя таким же облегченным, как и я. — Задавай любые вопросы, какие хочешь, просто знай, что я могу не ответить. Мне нелегко открыться, и я заранее приношу извинения, потому что это, вероятно, повторится. Ты сможешь с этим жить?
— Конечно. — Мне это не очень нравилось, но я могла с этим смириться. По крайней мере, Хантер был честен в отличии от Эверетта. И, как сказала Джиджи, не каждый парень был убийцей, торгующим наркотиками. Мне просто нужно было дать Хантеру немного времени, чтобы он раскрылся. — Есть ли шанс, что мы можем забыть об ужине и просто наслаждаться днем? — Начать все сначала с Хантером казалось лучшей идеей, которая приходила мне в голову за последние годы.
— Я бы действительно этого хотел. — Он снова улыбнулся мне, и мое сердце растаяло, превратившись в слизь. — Что бы ты хотела на ланч, Блондиночка? В кафе или в гастроном?
— Э-э, Блондиночка?
Он ухмыльнулся.
— Это не в первый раз, когда кто-то называет тебя Блондиночкой.
— Нет, не первый. — Я хихикнула. — И я бы предпочла кафе, если ты не возражаешь.
— Я не возражаю.
Всю оставшуюся часть нашей короткой поездки в центр города улыбка не сходила с моего лица. Как получилось, что ласковое прозвище могло заставить меня чувствовать себя такой особенной? «Блондиночка» не было чем-то уникальным или креативным, но сексуальный голос Хантера все менял.
К тому времени, как мы припарковались и вошли в кафе, все беспокойство, которое я испытывала ранее, исчезло. Камень, поселившийся у меня в желудке прошлой ночью, превратился в пыль, и моя влюбленность в Хантера с новой силой ожила.
— Итак, каков твой генеральный план на сегодня? — спросил Хантер, когда мы сели на пару пустых стульев у стойки в кафе, наблюдая, как на кухне готовят наши сэндвичи.
— Я подумала, что мы могли бы начать здесь, на Мэйн-стрит. Я бы хотела сделать смесь знаковых мест в городе и пейзажных снимков со всего округа. Мы могли бы начать здесь сегодня, так как здесь относительно тихо. Я точно хочу фотографии кинотеатра. Так может быть, и кафе тоже?
Он кивнул.
— Хорошая идея. Фото изнутри или снаружи?
— И то, и другое было бы прекрасно. Мне бы также очень хотелось сделать снимок, на котором видна Главная улица. Может быть, что-нибудь с высоты, если ты можешь это сделать? — Возможно, это была та фотография, которую я хотела сделать больше всего, но я знала, что это будет нелегко, если
