свое пальто из гардероба, где оставила его ранее, и натянула его, достав из кармана ключи от машины.
— Брр, — сказал он, укутывая Вайолет своим пальто, когда мы вышли на улицу.
С темного неба падали свежие снежинки, усеивая тротуар.
Это было волшебно. Идеальная сцена для прощания.
— Спасибо, что пригласил меня сегодня вечером.
— Подвезти тебя до дома? — спросил он.
Я звякнула ключами.
— Со мной все будет в порядке.
Белые крупинки снега прилипли к его темным волосам. Слабый свет уличных фонарей делал черты его лица резче. Красивее. Его голубые глаза были похожи на сапфиры, ярко вспыхнувшие, когда он подошел ближе.
Как бы глупо это ни было, я надеялась на поцелуй. Всего один, прежде чем уйти.
Его дыхание смешалось с моим белыми струйками в морозном воздухе. Он наклонился, и мое сердце подпрыгнуло. Затем его губы оказались там — легчайшее прикосновение к моим — прежде чем он исчез.
— Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества.
Я улыбнулась ему, затем посмотрела на Вайолет, счастливо спящую на руках у своего отца.
Я не влюблюсь в клиента. Только не снова.
И ради нее я уйду.
Поэтому, я сделала один шаг назад, затем другой и прошептала:
— Прощай, Мэддокс.
Мэддокс
Я в сотый раз проверил время на своем телефоне. Где Натали? Она уже должна была быть здесь. Я надеялся, что, возможно, она придет пораньше, поскольку мы не видели ее вчера. После вечеринки я постоянно думал о ней, даже несмотря на рождественскую суету — игрушки Вайолет, подарки и угощения, — и мне не терпелось увидеть улыбку Нат.
— На что ты смотришь? — спросила мама, подходя и становясь рядом со мной у окна.
— На снег, — солгал я.
Она рассмеялась.
— Конечно, сынок. Если под «снегом» ты подразумеваешь Натали.
— Если ты знала, зачем спрашивала?
— Потому что я твоя мать, и заставлять тебя извиваться — одна из моих должностных обязанностей.
Я усмехнулся и обнял ее за плечи.
— Ты сегодня работаешь?
— Мне нужно уладить несколько дел в офисе, но нет. Я собираюсь попытаться взять отгул на большую часть дня. Твой брат что-то говорил о том, что уже посмотрел последний сезон «Состояние Руин».
— Предполагалось, что он сохранит это в секрете.
— Ты же знаешь Хита, не так ли? Несмотря на то, что он думает, он никогда не умел хранить секреты.
— Я пришлю тебе по электронной почте ссылку и логин.
Она улыбнулась.
— Так хорошо, что ты дома.
Дом.
— Хорошо быть здесь.
— Ты точно не против, если мы останемся здесь?
— Я бы не хотела, чтобы было по-другому.
Когда вчера после завтрака я отозвал маму и папу в сторонку и спросил, не возражают ли они против моего ускоренного переезда, оба были в восторге. Когда я предложил переехать в городскую квартиру, они оба рассмеялись и начали настаивать, чтобы мы с Вайолет оставались там, где были. И поскольку я собирался попробовать жить без няни, мама обещала помочь с Вайолет.
Но сначала у нас оставалось несколько дней с Натали. Если она, конечно, приедет. Я уже много лет не был так рад видеть женщину. Она заставляла меня улыбаться без усилий. Она заставляла меня ловить каждое ее слово. И она сотворила чудо с моей дочерью.
Когда я подслушал их разговор в туалете отеля во время вечеринки, мне было трудно дышать, когда Натали заговорила. Не из-за истории о ее собственной маме, а потому, что ни одна женщина никогда не разговаривала с Вайолет таким образом.
Как мать.
Ни Сиси. Ни мама, которая старалась изо всех сил, она всегда будет бабушкой, склонной говорить «да».
Снаружи послышался хруст шин по снегу, и я отпустил маму, наклоняясь ближе к окну.
— О, Мэддокс. — Мама рассмеялась. — Не облизывай стекло.
Я бросил на нее сердитый взгляд, затем прищурился, увидев незнакомую машину, приближающуюся по дорожке.
Это была не «Субару» Натали. И за рулем была не Натали.
— Ждешь кого-нибудь? — спросил я маму.
— Нет. — Она покачала головой и пошла открывать дверь.
Мы стояли рядом, наблюдая, как пожилая женщина вышла из серого седана и направилась в нашу сторону.
— Доброе утро. — Она лучезарно улыбнулась, протягивая мне руку. — Я Кэти Крон.
Владелица агентства, в котором работала Натали.
— Здравствуйте… Кэти. — Я пожал ей руку и провел внутрь, спасаясь от холода. Затем мы уставились друг на друга, и над нашими головами повисло неловкое молчание, пока мама не откашлялась и не извинилась.
— Может, нам начать со знакомства с Вайолет? — спросила Кэти.
Я моргнул и потер челюсть.
— Простите меня, Кэти, но я ничего не понимаю. Что вы здесь делаете?
— О, прошу прощения. — Ее улыбка погасла. — Вы, должно быть, не получили мое электронное письмо.
— Нет. — Я не заходил в систему этим утром, и за завтраком, хотя обычно проверял электронную почту, вместо этого сыграл с Вайолет в турнир «камень, ножницы, бумага». — Извините меня.
— Это моя вина. — Ее невозмутимость дала трещину, плечи опустились, и она убрала волосы с лица. — Это было беспокойное утро.
— Где Натали?
— Она не придет. И у меня больше никого не было на Рождество, поэтому я пришла вместо нее.
Я почти ничего не слышал из ее объяснений, кроме того, что Натали не придет.
— Натали заболела?
— Нет, она… недоступна.
О, черт. Ее уволили? Из-за меня?
Я открыл рот, но ничего не сказал. Что, черт возьми, я скажу? Кэти знала о моих чувствах к Натали? Но откуда? Я даже не был точно уверен в том, что чувствовал.
— Я, эм…
В последний раз я так терял дар речи, когда Вайолет сбежала от одной из своих нянь в Лос-Анджелесе, заперлась в моей спальне и принялась снимать шнурки с моих ботинок и связывать их в одну длинную нитку.
Когда я спросил ее зачем, она сказала мне, что планировала привязать один конец к столбику кровати, а с помощью другого вылезти в окно. Конечно, длина всех шнурков вместе взятых была всего около восьми футов, а моя спальня находилась на втором этаже, но ее план был безумным, хотя и довольно хорошо продуманным.
— Да? — спросила Кэти.
— Ничего. — Я проглотил свое разочарование и махнул ей в глубь дома. — Добро пожаловать. Спасибо, что пришли. Вайолет только что была в своей комнате. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, я позову ее.
Кэти кивнула и расстегнула пальто.
Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и прошел по коридору в комнату Вайолет, обнаружив ее на кровати с «Нинтендо». Я купил ей новую игру на Рождество, и
