—Харп, ты убрал все это?
—Убрал.
От гнева у него свело шею и плечи.
—Стерва не оставила ни одной целой тарелки или чашки.
—Невелика потеря. Они были безобразными. А это что? — Дэвид схватил одну из фотографий. — «Твинки»![11] Тебе что, двенадцать лет? — Дэвид, олицетворение жалости, покачал головой. — Я тревожусь за тебя.
—Представь себе, я люблю «Твинки».
Митч поднял руку.
—Обсуждать выбор десертов...
Прервав Митчелла, Дэвид попытался ущипнуть Харпера за талию.
—«Твинки» — это бомба из сахара, жиров и консервантов.
—Заткнись!
Но шутка, как и планировалось, пробила маленькую брешь в гневе Харпера.
—Дети! — кротко воззвал Митч. — Успокойтесь. Наше дело приняло новый оборот. Харпер, она ведь никогда не приходила в каретный сарай и не причиняла тебе никаких неприятностей. Верно?
—Да.
Взглянув на фотографии, он снова испытал шок и гнев. А сколько времени пришлось потратить на уборку!
—Отвратительный дебют.
—От твоей мамы этого не скрыть.
—Да, да, — все еще кипя от гнева, Харпер отошел к задней двери и хмуро уставился на утреннюю туманную пелену. Он намеренно выждал, когда мать отправилась на утреннюю пробежку. — Я дорожу своей жизнью, но прежде, чем рассказать маме, хотел обсудить это с вами. — Он возвел глаза к потолку, где, как он представил, Хейли начинала новый день. — И всеми остальными.
—Вырабатываешь стратегию защиты же-енщи-ин? — преувеличенно растягивая гласные, спросил Дэвид. — Не собираюсь спорить с тобой, сынок, но Роз это не понравится. — Он указал на потолок пальцем. — И ей тоже.
—Просто не хочу их волновать. Если бы мы смогли как-то сгладить инцидент... В конце концов, пострадали всего лишь посуда и кухонный хлам.
—Харпер, это персонализированная атака. Амелия напала на тебя в твоем доме, испортила твою собственность. Так обстоят дела, и так это увидят женщины, — Митчелл отмахнулся от Харпера, не давая ему возразить. — Мы справлялись с худшим, справимся и с этим. Сейчас главное — понять, почему произошло нападение.
—Может, потому, что она чокнутая, — резко сказал Харпер. — Такой мелкий сопутствующий фактор.
—Мальчик очень похож на мамочку, когда бесится, — глубокомысленно изрек Дэвид. — Злой и упрямый.
—Я тоже заметил. В прошлом кое-кто видел, как Амелия идет в сторону каретного сарая, — Митч оперся бедром о стол. — Да вы и сами видели в детстве. Естественно предположить, что и при жизни она туда ходила. Также естественно предположить, что это случилось после того, как Реджинальд Харпер забрал их ребенка, чтобы объявить его своим законным наследником.
—И, судя по ее виду, это свело Амелию с ума, — добавил Дэвид. — Она совсем чокнулась.
—Однако, по нашим сведениям, она не появлялась в каретном сарае с тех пор, как там поселился Харпер. Как давно?
—Черт! Так сразу и не вспомнишь. — Он пожал плечами, побарабанил пальцами по бедру. — После университета. Шесть, семь лет.
—И вдруг Амелия появляется и разносит все к дьяволу. Может, она и чокнутая, но должна быть причина. Ты приносил что-нибудь новое в последнее время? Что угодно.
—А? Нет. — Тем не менее он задумался. — Растения. Я периодически меняю комнатные растения, но делал это все годы. Ну, и продукты, диски, одежда. Ничего особенного или необычного.
—Кого-нибудь приводил?
—Простите?
—У тебя был недавно кто-то, кого не было раньше? Женщина?
—Нет.
—Прискорбно, — Дэвид обнял Харпера за плечи. — Теряешь хватку?
—Ни в коем случае. Просто был занят.
—А что ты делал перед тем, как это случилось?
—Смотрел по телевизору матч наверху, в спальне, читал. Задремал, а проснулся от дикого грохота. — Харпер услышал счастливый лепет Лили и вздрогнул. — О господи! Они идут. Митч, давайте уберем все это, пока...
Он осекся, обругав себя за медлительность. Лили вбежала на кухню, чуточку опередив Хейли, и помчалась прямо к нему, широко улыбаясь и протягивая ручки.
—Она услышала твой голос и расцвела, — сказала Хейли, когда Харпер подхватил малышку.
—Дети его обожают, — кивнул Дэвид.
—Ее любимое начало дня. — Хейли направилась к холодильнику за соком, обернулась с бутылкой и чашечкой Лили в руках и заметила фотографии. — Что это?
—Ерунда. Маленькое ночное приключение.
—Господи, ну и грязь! Ты устроил вечеринку и не пригласил нас? — Хейли прищурилась, наклонилась и побледнела. — О, о, Амелия! Ты в порядке? Ты не ранен? — Метнувшись к Харперу, Хейли выронила чашечку и стала ощупывать его лицо и плечи. — Харпер, она напала на тебя?
—Нет. Нет! — Он погладил ее руку. — Только побила посуду.
Дэвид наклонился за чашечкой. Распрямляясь, он многозначительно взглянул на Митча и выдохнул:
—Ага.
Хейли схватила одну из фотографий.
—Какой ужас! Твои вещи... Твоя милая кухонька... Что нашло на Амелию? Ну почему она такая злая?
—Может, ей не нравится быть мертвой. Думаю, Лили ждет свой сок.
—Да, конечно. Все не по ней! Я об Амелии, не о Лили. Не одно, так другое! Мне это надоело! — Хейли налила сок в чашечку, закрутила крышку и протянула Лили. — Держи, детка. Митчелл, мы должны принять меры.
Он поднял руки, капитулируя.
—Я всего лишь случайный свидетель.
—Мы, все мы должны что-то сделать! Мы пытаемся ей помочь, а ей на это наплевать. Стерва! — Хейли плюхнулась на стул и сложила руки на груди.
—Полегчало? — спросил Дэвид, наливая ей кофе.
—Не знаю.
—Это была просто посуда, — Харпер усадил Лили в высокий стульчик. — И, по мнению Дэвида, безобразная.
Хейли выдавила улыбку.
—Не такая уж безобразная. Харпер, мне жаль, — она коснулась его руки. — Мне очень жаль.
—О чем ты сожалеешь? — спросила Роз, услышавшая последнюю фразу.
—Гонг на второй раунд. — Дэвид ударил ложкой по кофейнику. — Пожарю-ка я оладьи.
Хейли никак не могла сосредоточиться. Она обслуживала покупателей, пробивала чеки, но делала все это автоматически. Поняв наконец, что больше не сможет ни с кем бездумно болтать, Хейли помчалась в кабинет Стеллы.
—Умоляю, поручи мне какую-нибудь грязную работу! Просто чтобы потеть и ни о чем не думать. Забери меня из зала! Пожалуйста! Я в бешенстве и боюсь, что наброшусь на покупателей.
Стелла оттолкнулась от стола вместе со стулом, окинула Хейли внимательным взглядом.
—Почему бы просто не прерваться?
—Если перестану работать, начну думать. И буду вспоминать фотографии разоренной кухни Харпера.
—Хейли, я понимаю твое огорчение, но...
—Это я виновата.
—Как ты можешь быть виновата в разгроме его кухни? Кстати, не ты ли случайно разбила вазу в моей гостиной? Никто из моих не берет ответственность на себя. Пока за всех отдувается «Я не знаю...».
