Она засмеялась:
— Возможно, креветки оказались не совсем свежими.
Он ухватил ее за руку и поцеловал кончики пальцев.
— Любовь. Я влюблен. Мне абсолютно необходимо заполучить вас в мой фильм. Едва увидев вас, я понял, что вы идеально подходите на роль Люсинды.
Франческа приподняла бровь:
— Но я же не актриса. С чего это вам пришла в голову такая мысль?
Он нахмурился:
— Я никогда не вешаю на людей ярлыков. Вы именно такая, какой, по моему ощущению, должны быть. Я скажу моему продюсеру, что отказываюсь делать фильм без вас.
— Вам не кажется, что это немного чересчур? — произнесла она с улыбкой. — Вы знаете меня всего пять минут.
— Я знаю вас всю жизнь. И потом, я всегда доверяю своему чутью — это отличает меня от других. — Он сложил губы в идеальный овал и выпустил еще одно колечко дыма. — Эта роль небольшая, но запоминающаяся. Я экспериментирую с концепцией как физического, так и духовного путешествия во времени, — южная плантация в самом пике своего расцвета, в девятнадцатом веке, и затем плантация сегодня, пришедшая в упадок. Я хочу задействовать вас в нескольких начальных сценах; они короткие, но запомнятся надолго. Вы будете играть роль юной невинной девушки, которая из Англии прибывает на эту плантацию. Она не произносит ни слова, однако ее присутствие целиком заполняет весь экран. Эта роль могла бы стать для вас визитной карточкой, если вы интересуетесь серьезной карьерой.
На какое-то мгновение Франческа и в самом деле почувствовала дикий, совершенно иррациональный приступ искушения. Карьера киноактрисы позволила бы идеальным образом разрешить все ее финансовые затруднения, да и исполнительство всегда ее привлекало. Она подумала о своей приятельнице Марисе Беренсон, кинокарьера которой, казалось, была восхитительным периодом жизни, но затем едва не расхохоталась над своей наивностью. Настоящие режиссеры вряд ли подходят к незнакомым женщинам на приемах, чтобы предложить им роль!
Байрон извлек из нагрудного кармана маленькую записную книжку в кожаной обложке и принялся что-то писать в ней ручкой с золотым пером.
— Завтра я должен уехать из Лондона в Соединенные Штаты, поэтому позвоните мне до полудня в отель, я там остановился. Не разочаровывайте меня, Франческа! Все мое будущее зависит от вашего решения. Вы ни в коем случае не должны упустить шанс появиться в главном американском фильме.
Принимая от него листок бумаги и пряча его в карман, она едва удержалась от замечания, что эта его «Кровь Дельты» не очень-то похожа на главный фильм Америки.
— Было очень приятно познакомиться с вами, лорд, но боюсь, что карьера актрисы не для меня!
Он обеими руками — в одной стакан с выпивкой, в другой мундштук — закрыл уши, отчего сразу стал похож на какого-то инопланетянина, пускающего дым.
— Никаких негативных мыслей! Вы именно та, какой я вас себе представляю. Творческое сознание ни в коем случае не может позволить себе негативных мыслей. Позвоните мне до полудня, дорогая. Я просто обязан заиметь вас!
Закончив такими словами, он вернулся к Миранде. Следя за ним, Франческа почувствовала на своем плече чью-то руку, и чей-то голос прошептал ей на ухо:
— Он не единственный, кто должен получить вас!
— Ники Гвинвик, вы страшный сексуальный маньяк, — сказала Франческа, поворачиваясь, чтобы запечатлеть мимолетный поцелуй на его гладко выбритой щеке. — Я только что познакомилась с прелюбопытным маленьким человечком. Вы его знаете?
Николас отрицательно покачал головой:
— Это один из друзей Миранды. Пойдемте в столовую, дорогая. Я должен показать вам нового де Кунинга.
Франческа послушно осмотрела полотно, затем поболтала с приятелями Ники. Она совершенно забыла о лорде Байроне, пока Миранда Гвинвик не загнала ее в угол как раз в тот момент, когда они с Николасом собрались уходить.
— Мои поздравления, Франческа, — сказала Миранда. — Я услышала удивительную новость. По-видимому, у вас просто талант приземляться на четыре лапы. Совсем как у кошки…
Франческа питала к сестре Николаев глубокую неприязнь.
Она находила Миранду сухой и ломкой, как высохшая бурая ветка, на которую та походила, к тому же считала ее излишне опекающей своего брата, который и сам был достаточно взрослым, чтобы позаботиться о себе. Эти две женщины уже давно оставили попытки перейти на нечто большее, чем показная вежливость.
— Кстати о кошках, — галантно произнесла она. — Вы выглядите восхитительно, Миранда. Как это мудро с вашей стороны — скомбинировать полосы и складки таким образом. Но о какой удивительной новости вы говорите?
— Как же, конечно, о фильме Байрона. Перед уходом он сказал что берет вас на одну из главных ролей. Все в комнате прямо позеленели от зависти.
— Вы что, в самом деле поверили ему? — Франческа приподняла бровь.
— Я не должна была ему верить?
— Конечно. Я не унижусь до того, чтобы появляться в третьесортных картинах.
Сестра Николаев, запрокинув голову, засмеялась так, что глаза засияли нехарактерным для нее блеском:
— Бедная Франческа! Действительно, третьесортные. Я-то полагала, что вы знаете всех. Очевидно, вы совсем не такая аu courant[13] , какой хотите казаться.
Франческа, считавшая себя самой осведомленной au eourant из всех, кого знала, едва скрыла досаду:
— Что вы имеете в виду?
— Прошу прощения, дорогая, я совсем не хотела вас обидеть! Просто меня удивило, что вы не слышали о Байроне. Он получил Золотую пальмовую ветвь в Каннах четыре года назад, разве вы не помните? Критики буквально без ума от него — каждый его фильм представляет великолепную аллегорию, — и все уверены, что его новое произведение ожидает громадный успех. Он работает только с самыми лучшими людьми!
Франческа ощутила легкую дрожь возбуждения, слушая, как Миранда перечисляет всех знаменитых актеров, с которыми работал Байрон. Несмотря на свои убеждения, Миранда Гвинвик отличалась непомерным снобизмом, и уж если она считает лорда Байрона заслуживающим уважения режиссером, решила Франческа, то ей следует чуть повнимательнее отнестись к его предложению.
К несчастью, как только они покинули дом его сестры, Ники потащил ее в частный клуб, который только что открылся в Челси. Они оставались в нем чуть ли не до часу ночи, после чего он сделал ей очередное предложение, и у них произошел очередной ужасный скандал — по ее мнению, безусловно, самый последний, — поэтому она легла спать очень поздно. В результате на следующий день встала далеко за полдень, да и встала-то лишь потому, что позвонила Миранда с каким-то глупым вопросом о портнихе.
Франческа выпрыгнула из постели и, проклиная горничную Сисси за то, что та не разбудила ее пораньше, помчалась через устланную ковром спальню для гостей, на ходу развязывая пояс своей ночной рубашки от Натори цвета лосося. Быстро приняв ванну, она натянула брюки черной шерсти и довершила наряд малиново-желтым свитером от Сони Райкель. Поспешно наложив скупой макияж с помощью минимального количества румян, туши для ресниц и губной помады, она втиснулась в высокие, до колен, ботинки на «молниях» и понеслась в отель Байрона, где клерк сообщил ей, что режиссер уже выписался.
