— Ничего себе! Сколько же я съел? Спасибо, — и откинулся на стуле.
Анна Михайловна, убрав посуду со стола, села напротив, подперев голову руками.
— Мне очень понравилась Вася, — сказала она. — И когда я видела вас вместе, меня не покидало чувство, что вы созданы друг для друга.
Игорь кивнул.
— Я люблю ее. И буду искать. Меня не покидает чувство, что только с ней я могу быть счастлив.
Все были накормлены, Гаврила уложен спать, телевизор выключен. Настало вечернее, самое приятное время суток. Нина с удовольствием вытянула ноги и наблюдала за Василисой, которая с головой ушла в свои чертежи. Она даже не ожидала, что Васю настолько захватит эта работа. Вот уже пятый день она что-то исступленно рисовала, чертила, измеряла вдоль и поперек ее квартиру, и, видя все это, Нина не раз думала, что вот оно — настоящее призвание Василисы.
До приезда Саши оставалась еще неделя, но уже сейчас Нина переживала расставание с подругой. Жилье для нее они подыскали, к великому изумлению Василисы, всего за два дня. Сделать это оказалось очень просто благодаря связям Нины: ее муж занимался московской недвижимостью. Из пяти предложенных квартир, после быстрого осмотра двух первых, девушки остановили свой выбор на третьей. Это было то, что надо: маленькая однокомнатная квартирка с телефоном, не загаженная, с мебелью, за умеренную плату и — что немаловажно — недалеко от Нининого дома.
— Слушай, Прекрасная, — Нине надоело лицезреть Васину макушку, — оторвись на минуту от бумаг. Давай выпьем чего-нибудь? У меня есть очень вкусный ликер…
— Нин, мне работы осталось минут на пятнадцать. Хотелось бы сегодня разделаться с чертежами, а уж завтра заняться тяжелой атлетикой.
— Идет. Пятнадцати минут мне хватит, чтобы разлить ликер по бокалам. Ты как думаешь, втроем мы справимся с мебелью?
— Втроем — это ты, я и Гаврила? — Вася растерянно посмотрела на подругу, потом обвела гостиную взглядом. — Я об этом как-то не подумала…
— Во-первых, не Гаврила, а Федя. Он чуток помощнее. Во-вторых, мы с тобой тетки не хилые. А в-третьих, — Нина с сомнением вздохнула, — может, все-таки позвать кого-нибудь еще?
— Если у тебя есть на примете дешевая мужская сила, то, думаю, не помешает. Кстати, — Вася с интересом взглянула на подругу, — у вас же достаточно денег, чтобы нанять прислугу. Ну там, домработницу, няню, кухарку. Почему ты все делаешь сама? Даже мебель собираешься двигать собственноручно?
— Потому что это моя территория. Ну и ладно. — Нина слезла с дивана. — Пойду соображу к ликеру мороженое, если, конечно, сын не слопал.
Она ушла. Василиса склонилась над чертежами, попыталась сосредоточиться. Но мысли ее стали разбегаться, и ей никак не удавалось вновь призвать их к порядку.
Она чувствовала, что меняется день ото дня. И конечно, не только внешне. Хотя каждый раз, подходя к зеркалу, она не могла удержаться от улыбки — так ей самой нравилось ее новое обличье. Нина научила ее правильно и неброско краситься, подсказала стиль одежды. Правда, до смены гардероба дело пока не дошло: уж очень хотелось Василисе сделать это за собственные, заработанные деньги. Поэтому поход по магазинам они оставили на потом, когда переоборудование Нининой квартиры будет закончено. Аванс Василиса внесла в качестве задатка за свое новое жилье.
Но, глядя на свое отражение, Василиса замечала не только новую прическу. Она видела, как меняется выражение ее лица, ее глаз, из которых наконец ушла затравленность; видела, как распрямляются ее плечи: благодаря гимнастике она по-новому ощутила свое тело. Вася начинала любить себя. Ей стало легче общаться с людьми, и она теперь не смотрела на незнакомцев, словно на своих врагов. Однажды Нина сказала ей: сначала возлюби себя, а потом уж ближнего, как самого себя. Иначе ничего не получится. Василиса обретала свободу, в которой раньше себе отказывала, думая, что это не для нее: свободу мыслей, поступков, даже свободу одеваться без оглядки на чужое мнение. До Нины ей, конечно, было еще далеко, но первый шаг она уже одолела.
Василиса как бы открывала сама себя и чувствовала огромные резервы сил и таланта.
И Боже мой! Как ей хотелось, чтобы ее вот такую — обновленную, начинающую свой путь и уверенную в себе — увидел Игорь.
Василиса обломила карандаш, вскочила, замерла у окна. На улице задувал сильный ветер, деревья раскачивались, словно в трансе, густо шумели листвой, освобождаясь от легких желтых листочков. Фонари тускло освещали двор, и Вася наблюдала, как сброшенные листья, подхваченные ветром, носятся по воздуху, подобно теням летучих мышей.
— Что это с тобой? — Нина вкатила изящный столик, заставленный всякими вкусностями, и очень удивилась, обнаружила Васю, задумчиво стоящую у окна. — Куда подевался твой хваленый энтузиазм? Тебе сейчас для полной картины не хватает только сигареты.
Вася обернулась.
— Может, стоит попробовать?
— В твоем возрасте уже поздно начинать. Что стряслось?
— Я подумала о нем. Нина кивнула, приглушила свет, включила музыку.
— Садись, давай выпьем.
Василиса с ногами забралась на диван, потянулась, устроилась поудобнее. Он очень любила эти тихие задушевные вечера с Ниной: когда беседа неторопливо льется, паузы не мешают, и можно вот так сидеть, пока не вступит в разговор сон и не потребует, чтобы и ему уделили хоть немного внимания.
— Скажи, ты могла бы полюбить подонка? — напрямик спросила Нина.
Та пожала плечами.
— Хотелось бы думать, что нет.
— Я много размышляла над твоим рассказом. Об Игоре, о его окружении, о его маме, о вас. Так вот, хочу тебе сказать: не тянет он на подлеца. А то, что Игорь якобы сделал предложение Марине, — явная подлость. Самое разумное — пойти и объясниться.
— Я пыталась вспомнить его телефон! — Василиса в отчаянии хлопнула себя по лбу — Но у меня такая дырявая голова.
Я совсем не запоминаю цифр и абсолютно не ориентируюсь в городе. Я могла бы поехать к нему, даже к его маме, если бы знала их адреса. Но в первом случае я только помню станцию метро и арку, где пряталась от дождя, а во втором — Садовое кольцо и подъезд.
— Ну, можно начать и с этого, — неуверенно произнесла Нина. — Или наведаться, в конце концов, к этой сучке, — она часто не стеснялась в выражениях, — и потребовать у нее вернуть забытые тобой вещи, в том числе и записную книжку. — Видя протест на лице Василисы, она добавила: — Понимаю, противно, но это было бы самое простое решение.
Вася покачала головой.
— Не могу туда вернуться. — Нина так скептически скривилась, что Василиса договорила: — Пока не могу.
