Валери покачала головой.
– Эта не та глина, с которой работают на гончарном круге. Сейчас для всего есть своя глина, по крайней мере, выбор намного больше, чем в те времена, когда я училась в художественной школе. А что ты делаешь в магазине?
– Собираюсь записаться на курсы, вот и просматриваю заранее учебники.
– Снова за парту? Но ведь у тебя уже есть степень, причем такая, которая позволяет зарабатывать на жизнь.
– Не на жизнь, а на очень унылое существование. И я так торопилась окончить школу, что не позволяла себе отклоняться от основной программы. Сейчас хочу наверстать упущенное и заняться тем, что мне интересно. Меня занимает лингвистика или, например, вопросы переработки отходов, но...
– То, что ты назвала, как-то не укладывается в понятие «хобби», – заметила Валери.
– Судя по списку рекомендуемой литературы, ты права, – согласилась Клара. – Но ведь есть еще много вариантов. Послушай, мы могли бы записаться вдвоем, а? Вот смотри, есть семинар по Шекспиру.
– Нет, Клара, твои идеи не для меня.
Ее подруга вздохнула.
– Да, я знаю. Шелдон не хочет, чтобы ты работала, но ведь он не станет возражать, если ты начнешь посещать занятия один раз в неделю.
Ты плохо его знаешь, подумала Валери. Кроме того, в сложившейся ситуации на такие «хобби» у нее просто не было денег. Занятия стоили довольно дорого, и тратить немалые средства на удовольствия могли себе позволить лишь немногие.
Интересно, что имел в виду Шелдон, когда говорил о нелегком финансовом положении? Можно ли верить его заверениям, что все не так уж и плохо и трудности носят временный характер, или Шелдон просто пытается скрыть от нее действительное положение дел?
Валери осознавала, что повторяет ошибку своей матери, всецело доверившей ведение семейных финансовых дел мужу. Конечно, ситуации не совсем похожи, ведь, когда Валери выходила замуж за Шелдона, вопрос о равном партнерстве не стоял. Жена-декорация не должна ни о чем спрашивать – таково было одно из правил.
Очевидно, Клара восприняла молчание подруги как отказ.
– Послушай, Валери, ты еще долго собираешься мириться с тем, что Шелдон держит тебя взаперти?
Чувство справедливости заставило Валери выступить в защиту мужа.
– О чем ты говоришь, Клара? Все обстоит совсем не так. Меня никто не держит под замком.
– Конечно, – саркастически согласилась Клара, – он отпускает тебя поиграть в бридж, пройтись по магазинам или покрасоваться на балу. Все остальное время тебе положено находиться дома и ждать его, как верной жене викторианской эпохи.
– В чем дело, Клара? С чего это ты взялась за Шелдона? Он не мешает мне встречаться с друзьями, и ты это знаешь. И даже попыток таких не предпринимал.
– Ну, кто бы ни установил правила, платить приходится тебе.
Валери глубоко вздохнула. Сказать то, что она собиралась, было нелегко, но нельзя же убегать от правды, увидеть которую заставила ее Камилла.
– Дело в том, что я сама стремилась к изоляции. Легче прятаться от других и жалеть себя, чем притворяться перед людьми, что ты счастлива.
– Но нельзя же жить так вечно. Когда ты положишь этому конец? – Клара вздохнула. – Можешь не отвечать. Ладно, пойдем отсюда, пока ящик не оттянул тебе руки. Я угощу тебя мороженым.
Она подождала, пока Валери оплатит покупку, и они вместе отправились в расположенное неподалеку кафе-мороженое. Вместо мороженого Валери заказала кофе и, дожидаясь, пока он остынет, раздумывала над вопросом подруги: «Когда ты положишь этому конец?» Клара имела в виду Шелдона и их брак, но она не знала всех деталей. Не знала, насколько трудно, даже невозможно «положить конец».
Но все же в вопросе был смысл. Когда-то ведь нужно перестать прятаться и искать сомнительный комфорт в жалости к самой себе. Выйти из зеленой комнаты, превратившейся в убежище, и воссоединиться с миром.
Валери посмотрела на пакет с упаковкой глины, стоявший у столика. У нее уже сложился новый план, но... но чем он по сути отличается от прежних? Еще один проект, который позволит ей уединиться в мастерской вместо того, чтобы быть с людьми.
Может быть, подумала Валери, потягивая кофе, вернуться в магазин, отдать глину и, получив назад деньги, заняться чем-то совершенно другим? Обстоятельства не обещают скорых перемен, но к этим обстоятельствам можно подойти с иных позиций, если только пожелать.
Она подняла голову и огляделась. Официантка, убиравшая соседний столик, выпрямилась и спросила:
– Хотите еще чего-нибудь, мэм?
– Нет, спасибо. Впрочем... У вас случайно нет сегодняшнего номера «Миррор»? Может быть, кто-то оставил...
– Вам повезло. Я как раз собиралась выбрасывать. Пожалуйста. – Официантка протянула газету.
– Ты еще не читала? – Клара сделала удивленное лицо. – Я имею в виду...
Что-то в тоне подруги насторожило Валери.
– Нет. А что? – Она развернула газету, но, вместо того чтобы искать раздел с предложением работы, взглянула на первую страницу.
В глаза сразу бросился крупный заголовок «Следствие по делу о пожаре продолжается». Под ним была помещена фотография сгоревшей фабрики и большая статья о пожаре и о ходе следствия. Валери внимательно прочла отчет и дрожащими пальцами сложила газету.
– У любого, кто прочитает эту статью, сложится впечатление, что репортер считает Шелдона лгуном.
Клара отвела глаза.
– Ну, в общем-то здесь нет ничего такого, что, строго говоря, не было бы правдой.
– Но ты же не веришь в эти завуалированные намеки! – Валери подняла газету и стала читать вслух: – «Владелец фабрики «Нидлз энд Пинз» Шелдон Макинрой заявил следователям, что его вызвал на фабрику заведующий производством Льюк Уилсби, который видел каких-то бегущих от фабрики людей. Следователям не удалось найти подтверждение присутствия вблизи здания подозрительных лиц...» С таким же успехом можно написать, что Шелдон сам устроил поджог!
– То, что они до сих пор никого не нашли, не означает, что там никого не было, – согласилась Клара. – И я не верю всему, что написано в газете. Но дело не в самой истории, а в обстоятельствах. А они весьма подозрительны на первый взгляд.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила Валери.
Клара ответила не сразу, но потом, вздохнув, все же сказала с явной неохотой и не глядя на подругу:
– Следователь, тот самый Слейтер, о котором ты мне говорила, приходил к нам домой.
– Почему?
– Потому что в тот вечер мы были вместе с вами в ресторане. Он спросил, можем ли мы подтвердить то, что Льюк сказал Шелдону и что Шелдон ответил ему. И узнали ли мы голос звонившего. Ни Рик, ни я подтвердить не могли, потому что не слышали разговора. Ты же помнишь, что Шелдон разговаривал по телефону из той занавешенной ниши.
