— Смотри, чтобы книжка не рассыпалась на листочки, — предостерегла я.
Грит закрыла томик, сняла с полки другой и открыла наугад.
— А вот это: «Когда идеи путаные, мир утрачивает порядок. Конфуций».
В другом углу Силка обнаружила ритуальный барабан и теперь изображала из себя Ринго Стара из «Биттлз»:
— «Йе, бэби, йе!» [64]
— Девчонки, ведите себя в рамках!
Мой призыв был оставлен без внимания. Еще и потому, что Свенья повернула регулятор громкости нашего музыкального центра до отказа, и теперь из динамиков, разрывая барабанные перепонки, грохотала ди джериду-музыка [65].
— Вы в своем уме?! — возопила я.
Но и этот вопль потонул в шуме. И вони.
Шэрон стояла возле шкафчика с благовониями и одну за другой отвинчивала крышки с пробников. Но, вместо того чтобы аккуратно капнуть на разложенные рядом ватные тампоны, она от души поливала себя, ковер и полку с подсобными средствами для Тантры, опустошая по полфлакончика. В воздухе стоял запах возбуждающего масла «Шехерезада» и успокаивающего аромата «Хони-сони».
У кого такие друзья…
Есть ситуации, в которых я чувствую себя абсолютно беспомощной. Но есть и такие, где я становлюсь комком стальных нервов. Эта относилась ко второму типу.
Я промаршировала к музыкальному центру и просто вырубила его, отобрала у Силки барабан, а Шэрон оттащила от шкафа с благовониями.
— А теперь все садятся на диванчик. Немедленно! — приказным тоном рявкнула я.
Приказа, само собой, никто не выполнил.
— «Ясно видит тот, кто смотрит издали, и смутно — кто внутри. Лао Цзы», — продекламировала Грит.
Мэрен сунула в рот сигарету.
— Не собираешься ли здесь курить? — в ужасе крикнула я.
Мэрен, которая выкуривала за месяц столько пачек, что спокойно могла избавить от рака легких треть населения земного шара, пожала плечами:
— А почему бы и нет?
— Потому что тогда сработает противопожарная сигнализация! — Я выхватила тлеющую сигарету у нее изо рта и бросила в корзину для бумаг. — Чего вы добиваетесь? Истрепать мне последние нервы? Так это уже сделал Урс.
Если уж никто больше не собирался, я сама плюхнулась на диван.
— Мы хотим вернуть тебя на путь истинный, — возвестила Шэрон. — Ты не должна полностью уходить в твою новую связь и из-за этого бросать все остальное.
Это уже было слишком! Я вскочила с диванчика. То есть, по правде говоря, хотела вскочить, но потому как диван был достаточно глубоким, я только чуть-чуть приподнялась, а остальное пришлось довершить тяжело опершись о подлокотник. Так что худо- бедно возмущенное вскакивание я все-таки изобразила.
— Как вы могли подумать, что я мутирую в сверчка у плиты, чтобы не иметь никакой жизненной цели, кроме как ублажать своего парня?!
«Ой, если в собаку попасть, она лает!»
— Потому что именно так ты себя и ведешь! Мы тебя уже не видели три месяца! — Мэрен мрачно посмотрела на меня. — Ты не являешься на заседания, не звонишь… И вообще, можешь теперь сказать хоть одно предложение без «Урса»?
— У нас ничего не горит? — принюхиваясь, осведомилась Шэрон.
Я вылила содержимое искусственного водопада в корзину с бумагами, в котором окурок Мэрен произвел впечатляющее возгорание. Пламя с шипением погасло.
— Если у меня когда-нибудь будут дети, то напомни мне: ни в коем случае не приглашать тебя посидеть с ними, — поиздевалась Силка.
Я обиженно скрестила на груди руки:
— Неудивительно, что я предпочитаю проводить время с Урсом, он по крайней мере не бомбардирует меня упреками!
— Ну вот, снова «Урс»! — проворчала Мэрен.
— А что ты имеешь против Урса? Урс — очень красивое имя, — надулась я в ответ.
— «Урс, Урс, Урс»! — проскандировали все шестеро хором.
То есть скандировали только пятеро, а Грит кричала:
— «Лучше побить утром триады, чем вечером женщину. Чжоу Ян Фат».
И в свете двух штук очков, четырех контактных линз и двух пар зоркихᰴглаз я должна была признать, что действительно превратилась в семейную женщину, то есть в существо, которое не может жить самостоятельно, а только паразитируя на партнере. Мне стало не по себе.
И, чтобы оправдаться перед моими сестричками по клубу и перед самой собой, я совершила, немыслимое — выболтала, что помимо Урса у меня есть и другие интересы, в частности, охота за шантажистом, преследующим бедных женщин!
— Ну вот, теперь вы все знаете, и я у вас в руках.
— И эта Алекс практикует садомазохистские игры? — скривилась Шэрон. — Тьфу ты господи!
— А почему бы и нет? Иногда это может быть занимательно, — встряла Айрис. Она жила с худосочным бухгалтером по имени Урбан, которого до сего момента все мы считали бесцветным. И вот те на! Мы представили себе обоих в наручниках, и Урбан вдруг начал переливаться красками.
— Вы недооцениваете, какое здесь серьезное дело! — назидательно сказала я.
— Дело здесь в том, что эта Алекс — глупая гусыня, которая полагала, что спутника жизни можно найти по объявлению, — сыронизировала Мэрен. — Объявления только для неудачников!
Это замечание вызвало ярый протест.
— По крайней мере, я еще ни разу не прибегала к объявлениям, — заявила Мэрен.
— Ах, умоляю тебя, мы все здесь «к сорока». И если одинокая женщина в этом возрасте заявляет, что никогда еще не давала объявления, она попросту врет! — высказалась я довольно нагло, но убежденно.
— Ты назвала меня вруньей? — Мэрен приняла передо мной стойку.
— Ты что, не слышала? Я вовсе не говорила, что ты врунья, я просто сказала, что каждая женщина в нашем возрасте хоть раз да давала объявление.
— «Будь как тигр, когда в деревне занимается свет. Гаральд Шмидт», — радостно сообщила Грит.
Я отобрала у нее сокровищницу мудрости, вытряхнула из нее крошки от сливового пирожного и поставила томик назад на полку.
Мэрен подошла сзади и щелкнула меня по голове.
— Ай! Ты что, сдурела?
— Ты это заслужила. Ибо я действительно еще ни разу не давала объявления.
«Кто бы поверил», — буркнула я, хоть и про себя. Мэрен была дзюдоисткой, и рука у нее была тяжелая.
— А я уже делала это. Правда, лет несколько назад. И никакого толку. Одни «переходящие кубки», обошедшие чуть не полгорода, да «прыгуны по постелям», и все — товар разового пользования. — Шэрон вожделенно покосилась в сторону шкафчика с благовониями. — А сколько стоит самый маленький флакончик возбуждающей «Шехерезады»?
— Восемь евро. — Я зарезервировала себе второе пирожное. — А теперь давайте серьезно. Кому-нибудь из вас приходилось иметь дело с мужиками по объявлению? Может, удастся выловить что-нибудь важное.
