Визжали тормоза обеих машин, натужно ревели двигатели, испуганно шарахались в стороны остальные, не жаждущие себе на голову приключений водители… Гонка продолжалась по всему Ленинградскому проспекту.… Промелькнул стадион «Динамо»…. На площади Белорусского вокзала к гонщикам присоединилась патрульная машина ГАИ…. Неповоротливый с виду «Форд» по громкой связи расшугал всю остальную колонну машин и цепко пристроился за машиной Суржика…
— Водитель «Форда»! — заревел на всю Тверскую улицу патруль. — Поставьте машину справа! Машину — справа, я сказа-ал!!!
— Водитель «Ауди»! Вас это тоже касается! Машину — справа-а!!!
Но парень, сидевший за рулем «Ауди», явно плевать хотел на указания патрульной машины. Он выскочил на резервную полосу и помчался к площади Маяковского. Суржик рванул за ним. Патрульная машина ГАИ — за «Фордом» Суржика.
Очевидно, такое непочтительное отношение к правилам дорожного движения, и к приказам, исходящим от стоящих на страже соблюдения этих самых правил, окончательно взбесило сидевших в патрульной машине ГАИ.
— Машины справа-а!!! Господа-а, ма-ать вашу-у!!! — ревел один голос.
— Сто-оять ко-озлы-ы!!! Обои-и, сто-оять!!! — перекрывал второй голос.
На Пушкинской площади предупредительно зажегся «зеленый». Не иначе, распорядились из патрульного «Форда» — пропустить. Явно чтоб не создавать аварийную ситуацию. Она и так на всем протяжении Тверской улицы накалилась до предела. Истеричные гудки и пронзительные визги тормозов неслись уже со всех сторон. Перекрывая все звуки из динамиков патрульного «Форда» ГАИ уже неслась, знакомая каждому с детства, откровенная апелляция к чьей-то матери.
Сразу за Пушкинской площадью «Ауди» резко свернула направо во второй переулок и скрылась из вида. Суржик едва успел среагировать. Затормозил, подал чуть назад и помчался вслед за «Ауди» по узкой улочке, как по горному ущелью, мимо припаркованных справа и слева машин. Нагнал «Ауди» он только у служебного входа МХАТа им. Горького. Машина стояла у стены огромного и мрачного здания театра. Водитель, парень с бычьей шеей и накаченными бицепсами, как ни в чем, ни бывало, ковырялся в багажнике. Как только Суржик остановил свой «Форд», метрах в десяти от него, и вылез из машины, парень выпрямился и повернулся. В руках у него появилась бейсбольная бита. Поигрывая ею, он пошел навстречу Суржику.
— Надя-а! Надя-а-а!!! — заорал во все горло Суржик, пытаясь обойти парня и заглянуть в салон «Ауди». Тот решительно загородил ему дорогу.
— Ща-ас я те дам… Надю-у! — угрожающе зарычал парень с битой в руках.
В это мгновение на площадку перед служебным входом МХАТа им. Горького с воем сирен и мигающими фарами выскочили сразу два патрульных «Форда». Остановились справа и слева от машин Суржика и парня с бейсбольной битой. Из «Фордов» выскочили сразу четверо блюстителей закона с автоматами наперевес и взяли в кольцо вопиющих нарушителей правил дорожного движения.
— Шумахеры-ы, да!? Шумахеры-ы!? — возмущенно орал старший из блюстителей. Имя всемирно-известного прославленного автогонщика в его устах звучало, как очень неприличное ругательство.
— Руки-и на капот! Обои-и!!! — рявкнул второй из гаишников. Его коллеги мгновенно отобрали у парня из «Ауди» бейсбольную биту. Его и Суржика поставили лицами к машинам, обыскали и оставили стоять с широко расставленными ногами, головами вниз.
Поправляя на плечах автоматы, блюстители дорожного движения передавали друг другу документы обоих «шумахеров» и о чем-то вполголоса переговаривались. В этот момент из серебристой «Ауди» выскочила рыжеволосая девица, даже отдаленно не похожая на экс звезду шоу бизнеса Мальвину. Она в ярости двинулась на гаишников, изрыгая изо рта поток таких ругательств, угроз и проклятий, что даже слышавшие много всякого разного на своем веку гаишники, покраснели. Нет, это была совсем не Надя Соломатина.
— Козлы-ы! Козлы-ы позорные!!! — бесновалась крашенная девица.
Валерий Суржик громко захохотал. Гаишники в недоумении уставились на него. Он повернулся спиной к своему «Форду», опустился на корточки и, прикрыв глаза, покачивая головой, хохотал, хохотал…. Так смеются только в каком-нибудь Монте-Карло безумные фанатики игры в рулетку. Поставившие на одну цифру свое состояние и, разумеется, проигравшие все до последнего цента.
Кто смеется над самим собой, всегда вызывает подозрение.
Каждый мужчина должен воспитать ребенка, посадить дерево и написать книгу. И еще построить дом. Хотя, на этот счет существуют разные точки зрения. Возможны варианты, в зависимости от индивидуальности. Некоторые считают достаточно «воспитать» жену и «посадить» печень, остальное приложится. Первые три обязательных пункта Суржик выполнил. С переменным успехом, но все-таки. Сын Игорь получился вялым, апатичным и амбициозным. Не учился и не работал. Сутками валялся на диване, слушал музыку и ждал когда ему принесут на блюдечке с голубой каемочкой миллион долларов. Что касается посадки деревьев и написания книг, Суржик план перевыполнил. Посадил множество деревьев и написал множество книг. Когда выпал шанс построить дом, разумеется, Валера впал в строительную лихорадку.
Вступив в Союз писателей, Суржик хапнул участок в садово-огородном товариществе «Прозаик». Аж, целых восемь соток. И загорелся отгрохать — Дом! С большой буквы. Виллу, фазенду, коттедж и все такое. Чтоб Дом тот, не был похож ни на какие другие. Чтоб в Доме том — было все! Большая уютная гостиная с камином, бильярдная в подвале, просторная кухня с длинным столом, множество спален на всех этажах для друзей с их женами или подругами, душевые комнаты, два балкона. И, разумеется, его личный кабинет, чтоб в случае необходимости послать всех и с головой окунуться в работу. В тишине и покое, на свежем воздухе.
С присущей ему неуемной энергией Валера ринулся в строительство. Планировал возвести дом в рекордно короткие сроки. За полгода. Максимум — за год. Блажен, кто верует. Строительство растянулось на целых девять лет!
Более уродливого сооружения и по сей день не найти в ближайшем Подмосковье. Раз в неделю Суржик наезжал на участок. Каждый раз с новой идеей, с новым проектом. Бригады строителей менялись с частотой пригородных электричек в субботний день. Результат бурлящей фантазии Валеры не замедлил сказаться уже на первом этапе. Часть фундамента была кирпичной, часть из бетонных блоков, часть покоилась на железных сваях. Первый этаж наполовину из красного кирпича, наполовину из белого. Второй этаж из деревянного бруса, третий надстроен из асбестоцементных плит, пригодных только для внутренних перегородок. Все материалы были некондиционными, большинство просто бракованными. Часть крыши покрыта шифером, часть кровельным железом, козырек над центральным входом красной черепицей. Это было нечто!
