— Привет, — все еще не сводя глаз с детской площадки, сказал он.
— Привет.
— Вау.
— Вау?
— Они, — он махнул рукой на девочек. — Они так… выросли.
— Ну, прошло пять лет, — я неловко засмеялась.
Зак стыдливо опустил голову.
— Знаю. Наверно, я просто убедил себя, что стоило мне уйти, как время остановилось. Девочки перестали взрослеть, ты – двигаться дальше. Вы остались дома и ждали, когда я однажды вернусь. И мы бы просто продолжили жить дальше, — в конце концов Зак поднял голову и посмотрел на меня. — Эгоистично, понимаю.
Я медленно кивнула и посмотрела на девочек.
— Немного.
— Знаешь… я тут частенько кое о чем думал. Хотел спросить, но боялся, ты разозлишься.
У меня кольнуло в животе. Я не была готова вспоминать о прошлом или вести серьезные дискуссии, сидя на лавочке в парке и следя за девочками.
— Так… в чем дело? — боязливо спросила я.
Он вздохнул и взглянул на площадку, прищурившись.
— Что произошло, после моего ухода?
Я посмотрела на него в замешательстве.
— Эм…
— Знаю, вопрос странный, но мне нужно знать. Мне важно знать, что случилось. То есть, я знаю, ты уехала, — он облокотился на лавочку, закинув ногу на ногу, все еще наблюдая за играющими девочками. — Я заезжал через две недели. Дом был закрыт, а на окне в гостиной висела табличка «Продается.»
Я не знала, что сказать, поэтому предпочла молчание.
Зак продолжил:
— Я остановился на подъездной дорожке и напился. Кажется, так и отрубился в машине.
— А что, если бы я была дома? — тихо поинтересовалась я, удивляя саму себя.
Его голова дернулась в моем направлении, и я заметила, как он сглотнул.
— Понятия не имею, Кейси. Хотелось бы думать, что я тут же все осознал, зашел в дом и упал бы на колени, моля о прощении. Ты бы обняла меня и сказала, что все наладится. Мы покормили бы девочек, искупали и уложили в кроватку. А после того, как они уснули, часами напролет разговаривали бы о том, как наладить отношения. Затем пошли в спальню и занялись бы любовью, засыпая в объятьях друг друга.
У меня сдавило грудную клетку и пришлось напомнить себе, как дышать.
— Слишком много «бы», Зак.
— Согласен. Да теперь нам и не суждено узнать, как все было бы на самом деле, потому что я оказался настоящим трусом. Слишком боялся разобраться со своими проблемами и признаться тебе. Не мог устоять перед бутылкой и долгое время был зависим от алкоголя. Черт, да я до сих пор борюсь с этой зависимостью. И буду продолжать до конца жизни.
— Мамочка! Смотри, какой листочек! — к нам подбежала Люси, держа в руках крупный ярко-красный лист.
— Вот это да! Ничего себе, — сказала я ей, все еще смотря на Зака.
Его глаза забегали по личику Люси, словно пытаясь запомнить каждую черточку. Он снова сглотнул и тяжело задышал.
— А вы кто? — как бы невзначай спросила его малышка.
— Я… эм… — запнулся Зак, переводя взгляд с Люси на меня, не зная, что ответить.
— Люси, это мамочкин… друг, Зак, — улыбнулась я.
— Приветик, — Люси широко улыбнулась ему.
После моего представления его лицо заметно расслабилось.
— Привет, Люси. Рад знакомству.
Она подарила ему еще одну улыбку и побежала к Пайпер, держа листок в руках.
Широко распахнув глаза, Зак посмотрел на меня.
— Ни фига себе.
— Что?
Он сверкнул той самой «улыбкой на миллион», которую я отлично знала еще пять лет назад.
— Она же просто моя копия.
Я уставилась на него и закатила глаза.
— Да лаааадно. Кому как не мне это знать. Я вижу это личико каждый день на протяжении шести лет. Знаешь, а это не так уж и легко.
— У нее моя улыбка.
— И «щенячьи» глазки.
Я почувствовала на себе его взгляд, но не осмелилась посмотреть на Зака. Что-то витало между нами в воздухе. Не похоже, чтобы это была вновь вспыхнувшая искра, но и полным безразличием друг к другу подобное не назовешь. История. Нас с Заком связывало многое – хорошее и плохое – но ничего подобного, как с кем-нибудь другим, даже Броди.
— Мне нужно кое-что взять из машины. Я быстро, — я поднялась и направилась к Джипу, понимая, что мне отчаянно не хватает воздуха.
Открыла дверь и пошарила по центральной консоли в поисках необходимой вещицы.
Мобильник!
Схватила его и заметила, как экран мигает новым смс.
Б: Скучаю по тебе, Мое Большее.
Боже. Зачем я вообще стала его читать?
Броди стал называть меня «Мое Большее» с той ночи на пирсе, когда сказал, что я значу для него гораздо больше. Обычно мне это нравилось, но прямо сейчас причиняло острую боль. Внутри, подобно вулкану, бурлило чувство вины. В принципе, я не сделала ничего плохого, но понимала: Броди бы слетел с катушек, узнай, где я сейчас и с кем. Алекса была права. Я не хочу все профукать. И должна рассказать обо всем Броди. Просто не сейчас и определенно не через смс
Засунув телефон в карман, я пошла обратно. Люси и Пайпер стояли перед Заком, показывая ему собранные листья.
Когда я села, он улыбнулся и поднял желтый листик.
— Смотри, что они мне дали.
Люси кинула красный лист мне на колени.
— Посторожи, мамочка. Это для Броди.
— Побежали! Давай еще наберем! — убегая, крикнула Пайпер.
Мы сидели в тишине, наблюдая, как девочки собирают под деревом листья, не желая акцентировать внимание на том, что так легко соскочило у Люси с языка и испортило наш детский праздник.
— Так настоящее имя «отвали» – Броди? — прочистив горло, поинтересовался Зак.
— Ну да, — тихонько произнесла я.
— Как долго вы вместе, ребята?
— Несколько месяцев.
— Он правда профессиональный хоккеист?
— Да.
— За какую команду играет?
— Дикари. Вратарь.
— Броди Мерфи? — воскликнул Зак, принимая сидячее положение.
— Ага, — вздохнула я.
— Охренеть.
Я не стала спрашивать у Зака, рад он, что Броди Мерфи является моим парнем или нет. Честно говоря, мне было абсолютно все равно, что он думает на этот счет. Оказалось, ужасно неловко сидеть на лавочке с отдалившимся от собственных детей отцом, которого ты презирала на протяжении последних пяти лет, и обсуждать своего нового бойфренда, который случайно оказался известным вратарем профессионального хоккейного клуба штата. Складывалось впечатление, словно я живу в Сумеречной зоне [Словосочетание «Сумеречная зона» стало нарицательным благодаря американскому сериалу с одноимённым названием, в котором все герои – обычные люди, оказавшиеся в необычных, за гранью здравого смысла, обстоятельствах]. Кто там говорил, что понедельник – день тяжелый? С сегодняшним все остальные просто не сравнятся. Никогда.
— Ты его любишь?
Я подняла голову и посмотрела Заку прямо в глаза.
— Всем сердцем.
Он улыбнулся и кивнул.
— Хорошо. Я рад за тебя, Кейси. Ты всегда заслуживала счастья. Пока он хорошо относится к девочкам, я спокоен.
Что?
— Что? — я уставилась на него.
Он поднял руки перед собой, словно обороняясь.
— Я не имел в виду, что он их обижает.
— Ты сказал: «Пока он хорошо относится к девочкам, я спокоен».
Вскочив с лавочки, я развернулась к нему лицом.
— С чего ты, черт возьми, взял, что имеешь право указывать мне, как строить мою жизнь? Или растить девочек, если уж на то пошло?
Он встал и коснулся рукой моего плеча.
— Кейси, успокойся.
— Нет! — я резко убрала руку. — Ты где-то шлялся ПЯТЬ лет. Затем, по иронии судьбы, оказывается, что мы работаем в одной больнице. Ты рассказал мне о причинах своего ухода, и я их приняла. Я никогда не забуду, как ты с нами поступил, но могу попытаться простить тебя.
— Кейси.
— Но и думать не смей, что имеешь право указывать мне, как жить и что делать. И тем более, как обращаться с девочками. Они все это время были моими дочерями. Моими и останутся.
— Я не пытался указывать тебе, что делать… — он замолчал, смотря мне за спину.
Я развернулась и увидела, как к нам бежали Пайпер и Люси, держа в руках охапки листьев.
