Меня, конечно, забудут со временем, и если я когда-нибудь вернусь, воспримут как очередную чужую тётю, чьего лица никто не запомнит.
Так что да, после перерождения я окунулась в совершенно новую жизнь, где из привычного остался только Дружок, мой обожаемый хулиган-пёс.
И всё!
О том, что впереди меня ждёт новая неожиданная дружба и кое-что, о чём мне пока и думать тошно, я ещё не знала. Но создатель коварен и щедр на сюрпризы.
***
На соцпед меня приняли без проблем.
Когда я появилась на пороге аудитории, опираясь на трость, на меня посмотрели с интересом и немного жалостью.
— Привет, — улыбнулся мне долговязый парнишка. Если бы не бордовые прыщи, которыми было усеяно его лицо, он был бы вполне ничего.
Но с чего это он вдруг мне улыбается?
Приехали. Всюду мне мерещится, что меня хотят куда-то заманить и использовать для своих бесчестных целей. Подозрительная я стала. Нервная. Дёрганная.
Может, паренёк просто проявил дружелюбие и вежливость, а я тут себе вообразила невесть что.
— Привет, — ответила я и тоже улыбнулась, вопреки своим не самым радужным мыслям.
— Тут весь поток, две группы. Ты из какой будешь? — поинтересовался он.
— Из двенадцатой.
— О! Я тоже! — он просиял. — Вместе будем учиться. Я Костя, кстати, а ты?
Да ядрён батон! Боженька, прекращай ты стебаться надо мной! Ну нельзя же так, по больному!
Глава 19. Жизнь новая — козлы старые, приставучие
Вот мы и вернулись к тому, с чего я начала свой рассказ.
Напомню: я только что отделалась от в жопу раненого Германа Маркелова, а вот бывший без пяти минут муж по-прежнему сидел рядом.
Костя вёз меня в сторону моего дома молча. Молчание это было тягостным, и я буквально считала минуты, когда, я, наконец, останусь одна.
Вдруг машина резко затормозила. То ли Костя чуть не въехал в стоящую впереди машину, то ли чуть не проскочил на красный свет светофора.
Меня нехило тряхнуло вперёд. Мой бедный травмированный в двух местах позвоночник не стерпел небрежного отношения к себе. Сначала мой хребет пронзила страшная, грозящая большими проблемами, боль, а потом наступила такая знакомая и такая пустая темнота. Снова это ощущение, что меня нет.
***
Первой ко мне вернулась боль в шее и спине, и только затем — сознание.
Я открыла глаза и увидела над собой белый неровный потолок.
— Наташа? — Костин взволнованный голос.
Тут же я почувствовала, что меня нагло так, без спроса держат за руку. Я выдернула ладонь и недовольно рыкнула. Ишь, руки распускает над беззащитной барышней!
И ещё один неприятный факт: мы снова в больнице.
— Какого чёрта я здесь? Я из-за тебя универ прогуляла, — проворчала я.
— Наташа, я тебя полчаса не мог привести в себя. Тебе стало плохо в машине, — рассказал он.
— Тормозить научись, — упрекнула его.
— Врачи сделали МРТ. У тебя острое воспаление межпозвоночных дисков. Сказали, что оно у тебя давно, — снова включил заботливого папочку он. — Почему ты не сказала мне?
— Почему? — горько усмехнулась я. — Да потому что как посмотрю на тебя, так сразу прибить хочется.
— Я понимаю, что ты злишься на меня. Но речь идёт о твоём здоровье.
— Тело мне покалечило аварией. Психику мне убил ты. Так что в разбитом теле разбитый дух, — ответила я. — Всё логично.
Мне в ответ был лишь скорбный виноватый взгляд и бровки домиком.
Научился, гад, жалобно смотреть. Наверняка дома перед зеркалом репетировал. У-у-у, так бы и нахлестала по морде!
Пришёл врач.
— Я отказываюсь ложиться в больницу! Я хочу домой! — заявила я.
— Мы, конечно, можем отпустить вас домой, но вам придётся каждое утро ездить сюда на уколы, — сообщил тот.
— Я сама в состоянии сделать себе укол, — соврала ему.
— Что ж, помимо уколов вам придётся носить фиксатор спины и шеи, — «обрадовал» врач. — В больнице вам могут выдать бесплатные, но я бы рекомендовал приобрести платные модели, они более лёгкие и незаметные под одеждой.
— А можно посмотреть те и другие? — спросила я.
— Да, конечно, — кивнули мне.
Денег покупать дорогущие фиксаторы у меня не было. У меня вообще осталось полстипендии до конца месяца, и те я планировала потратить на корм Дружку. Самой мне хватало перехваченных на работе харчей и чаевых. Жить можно.
Но фиксаторы…
Палка о двух концах: в том страхолюдии, которое предлагалось бесплатно, меня никто не пустит на работу. Квадратное неподъёмное нечто, настоящий бронежилет, на который не налезет ни одна моя блузка. А шейный фиксатор — здравствуй, башка на подставочке! Всю эту «красоту» ни надеть самостоятельно, ни снять нельзя. Дикий ужас. И смотреть-то страшно, а уж надевать…
Зато платные фиксаторы, тонкие, лёгкие и с нормальными застёжками, стоили мою месячную зарплату. У меня же только вечерние смены два через два и иногда полные по выходным.
Ох, опять я влипла.
Из больницы я вышла с пачкой ампул, шприцев и спиртовых салфеток в сумке и в удобных лёгких фиксаторах.
А почему лицо у меня невесёлое? Да потому что заплатила за всё это сомнительное удовольствие не я.
— Наташа, почему ты не хочешь, чтобы я помогал тебе? — поинтересовался Костя.
Будто и так не ясно.
— Да потому что я изо всех сил пытаюсь отделаться от тебя, а ты не понимаешь!
— Я облажался, Наташа. И я сам себе этого никогда не прощу, но… Позволь хотя бы помогать тебе? Тем более, что во многом этот кошмар случился из-за меня.
— Если хочешь помочь — отстань, — устало закатила глаза я.
У меня тут всё тело болит, словно его прессом давили и на дыбе тастягивали, а меня ещё доканывают всякими там подмазами. Уф, как это утомительно.
От машины до подъезда я шла, как жертва инсульта. Шажок, шажок… Шевельнёшься чуть сильнее, и будто молния проходит сквозь тело.
И это я год назад заняла первое место на шоу скалолазов. М-да.
Для Кости моя паралитическая походка стала поводом проводить меня до двери, а потом выгулять Дружка (собаку, в смысле), а затем и напроситься на чай, который он сам себе заварит.
Супер! Называется, съехала от мужика.
С другой стороны, в моём состоянии даже выгул собаки — это нечто запредельное.
— Наташа, ты подумала о нашем утреннем разговоре? — спросил Костя.
— Подумала. И осталась при своём мнении, — ответила я.
— Завтра я не приду на развод, — сообщил он. — А если меня не будет, нас не разведут. Только подавать новое заявление через суд.
— Это ты меня так добить пытаешься?
Признаюсь, я ожидала чего-то подобного.
— Я пытаюсь всё исправить, — он присел на боковину дивана и снова состроил виноватые глазки.
Будь я Станиславским, поверила бы. Но я — это я, поэтому ни фига!
— Ты слишком задержался, — напомнила ему. — Тебе уже пора. И дверь за собой не забудь закрыть.
Он посидел с минуту, неровно дыша и собираясь с мыслями, чтобы сказать мне ещё что-то, но промолчал.
Страдания его были настолько натуральными, что мне в голову полезли дурацкие мысли о прощении. Но в том-то и дело, что с некоторых пор я больше не иду на поводу у дурацких мыслей.
И Костя, виноватый и не прощённый, ушёл.
***
Может, зря, но назавтра я тоже не пошла в ЗАГС.
Ехать через полгорода лишь для того, чтобы услышать, что для окончательного расторжения брака нужны оба супруга, — это глупость.
Да и состояние здоровья у меня оставляло желать лучшего. Я и Дружка еле вывела на прогулку, а до универа добиралась аки свеженький зомби. Того и гляди развалюсь и шлёпнусь на дорожку мешком мяса.
Плохо…
Укол я утром сделать забыла. Блин… Тело колбасит от недосыпа и нервного истощения. А вечером у меня четырёхчасовая смена в кафе.
