Медленно поворачиваю ручку двери и заглядываю внутрь. За столом никого нет. Осматриваю весь кабинет и снова никого. Что за игры? Тихо прохожу в кабинет. В конце концов меня вызвали, подожду здесь.
Подхожу к проклятому дивану и изумленно застываю. На диване сидит маленькая девочка лет семи и увлечено рисует. Затем поднимает на меня голубые глаза и улыбается.
Господи, она так похожа на Чарли. Это его дочь? Его и Лорен?
К горлу подкатывает тошнота. Он хотел трахнуть меня на этом самом диване, пока дома его ждет семья.
Я думала, что мне было больно после слов Хейла. Но сейчас в миллион раз хуже.
28
— Привет, — говорит малышка, продолжая улыбаться.
А я в ступоре смотрю на ее светлые волосы, голубые глаза и отчетливо вижу сходство с Чарли.
Даю себе мысленную оплеуху. Улыбнись и поздоровайся, ребенок не виноват, что папа козел, а ты дрянь, которая положила на него глаз.
Стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее, я присаживаюсь рядом с девочкой.
— Привет. Меня Таша зовут. А тебя?
— Я Анджела, — малышка по-деловому протягивает мне ладошку для рукопожатия, — приятно познакомиться.
— Взаимно, — уже искренне расплываюсь в улыбке, Анджела такая милая и забавная. — Ты не знаешь, где мистер Хейл?
— Я пролила на него сок, и он ушел переодеваться.
Так ему и надо. А у меня есть несколько минут покоя.
— Что ты рисуешь? — спрашиваю Анджелу.
— Недавно бабушка и дедушка возили меня кататься на лошадках, хочу нарисовать тот день. Но у меня не получается, — малышка смешно надувает губки и укоризненно смотрит на рисунок, будто бумага виновата, что он не получился.
— Что у тебя не получается? Может быть, я смогу помочь.
— Ты умеешь рисовать?
— Немного. Когда-то давно мама отправила меня на дополнительные занятия.
— Меня бабушка отвела в художественную школу. Только во вторник я пропустила занятие, где учили рисовать животных.
Вторник. Тот день, когда Чарли меня поцеловал. Наверное, малышка приболела, и как заботливый папа мужчина сорвался с места. Повезло ей, что ее так сильно любят.
— Это я и дедушка, — Анджела протягивает свой рисунок, на котором изображено поле и пара скакунов с наездниками.
Беру карандаш и, отогнав лишние мысли, начинаю аккуратно исправлять картинку, объясняя каждое свое действие. Анджела сидит, прижавшись к моему боку, и внимательно слушает.
Столик очень низкий и мне приходится практически на него лечь, чтобы удобно расположить руку, которой рисую.
Я так увлекаюсь объяснениями для Анджелы, что ничего не замечаю вокруг. Пока случайно в поле моего зрения не попадают ботинки. Я застываю и начинаю медленно поднимать голову. Скольжу взглядом по сильным ногам в черных брюках, зависаю на расстегнутом ремне, который свободно свисает в петлях. Это кажется так сексуально, так интимно. Облизываю пересохшие губы.
Поднимаю глаза выше. Рубашка расстегнута, и я вижу стройное накаченное тело, четко очерченные мышцы пресса и груди. Так хочется прикоснуться, что пальцы начинает покалывать.
Что я творю?! Этот мужчина меня оскорбил, а я откровенно пялюсь и не скрываю этого. Краснея от смущения, испуганно смотрю в лицо Чарли и понимаю, что он не заметил, как я его разглядываю, потому что не смотрим мне в глаза. Этот инд… индивид пялится в вырез моей блузки!
Красная уже от гнева быстро прикрываю грудь рукой и выпрямляюсь. Кидаю быстрый взгляд на Анджелу. Она ничего не замечая уже рисует новую картинку, следуя моим рекомендациям. Выдыхаю. Не хватало еще, чтобы ребенок что-то заметил и доложил маме.
— Анджела, — хрипло произносит Чарли, — сходи навести дядю Тома, а потом попроси Рейчел налить тебе еще сока.
Нет! Зачем он хочет отослать ребенка? Что еще ему от меня нужно? С тех пор, как я попала на стажировку паника стала моим вторым именем. Я постоянно о чем-то волнуюсь или переживаю.
Анджела откладывает лист и карандаши и поворачивается ко мне:
— Таша, спасибо за помощь. Ты все очень понятно объяснила, и теперь я не буду чувствовать себя отстающей, когда пойду на рисование.
— Нет проблем, дорогая.
Не удержавшись, я глажу ее по голове. Анджела — чудесный ребенок. Вежливая, воспитанная, умная малышка, которой достался любящий, но гулящий папа. Надеюсь, у него нет детей на стороне, которые захотят кусок наследства в будущем.
Это мне наплевать, чем занимается и как живет мой отец, а есть и такие, которые готовы на все что угодно, лишь бы урвать по-быстрому большую сумму денег.
Анджела широко мне улыбается и уходит. Провожаю ее взглядом, борясь с желанием окликнуть девочку и попросить остаться, потому что боюсь оказаться с Чарли наедине. Совершенно не представляю, что он сделает или скажет. И выдержу ли я, если он снова оскорбит меня? А если он сейчас меня уволит за пощечину?
Вдруг малышка застывает в дверях и звонко произносит:
— Дядя Чарли, а кто отвезет меня домой?
— Мама заедет, когда суд закончится, — ласково отвечает мужчина.
Оказывается, он умеет быть нежным. Хотя с Анджелой по-другому не получится.
Стоп! Малышка назвала его дядей? Получается, что она дочь его сестры, которая прервала нас во вторник. Спасибо ей огромное за это!
Не успеваю облегченно выдохнуть, как дверь за спиной хлопает, и Чарли строго произносит:
— Надо поговорить.
Я вся холодею. Он точно решил меня уволить.
29
Сейчас скажет что-то вроде «Спать со мной не захотела, ударила. Пошла вон!». И моя жизнь закончится. Мне не найти работу с такой высокой оплатой без опыта. Еще и учеба.
— О чем вы хотите поговорить, мистер Хейл? — голос тихий, но спокойный.
Спасибо моей выдержке, которая помогает скрыть водоворот эмоций, творящийся внутри.
— Мистер Хейл, — горько усмехается мужчина.
А чего он ожидал? Что я как ни в чем не бывало продолжу называть его Чарли и мило улыбаться? Лучше бы рубашку застегнул, а то стоит весь такой идеальный. И если бы не моя злость, то не смогла бы спокойно смотреть на мужчину.
— Во-первых, я хотел извиниться за свои слова, — произносит Чарли, и начинает медленно застегивать ремень, а я жадно слежу за каждым движением, теряя самообладание, — и пощечину — заслужил. Во-вторых, я никогда не думал так о тебе, — он медленно, как хищник двигается в мою сторону, наклоняется, упираясь руками в спинку дивана по бокам от моей головы. Поднимаю лицо и наши взгляды пересекаются, я физически чувствую желание, горящее в глазах Чарли, оно покалывает кожу, как разряды тока. — И, в-третьих, — шепчет в мои губы, — ты мне нравишься, я не отступлю, сделаю все, чтобы ты меня простила. Ты моя.
— Единственное, как вы можете использовать сочетание «ты моя» — это «ты моя работница или подчиненная», — зло шиплю я.
Хотела оттолкнуть Чарли, но вовремя отдернула руки. Рубашка все еще расстегнута, и неизвестно как отреагирует мое тело на прикосновение к обнаженно коже. Поэтому строго говорю:
— Отодвиньтесь! Вы вторгаетесь в мое личное пространство.
— Так оттолкни меня, — усмехается этот искуситель.
Заметил, как я его рассматривала, чуть ли слюни не пуская. Знает, что тело меня предает, стоит нам соприкоснуться. И сейчас специально нависает надо мной, испытывая на прочность мои нервы. Резко втягиваю воздух и отвожу глаза. Ни за что не признаюсь, что боюсь его касаться. Нервно дергаю рукой и натыкаюсь на папку, которая все это время лежала на диване рядом с моим бедром. Хватаю ее и сильно тычу в живот Чарли, с победной улыбкой.
Он смеется, но отпускает меня из импровизированной ловушки, забирая папку из моих рук. Пока проверяет мои расчеты, застегивает, наконец, рубашку. Теперь могу выдохнуть с облегчением, так я не буду отвлекаться на потрясающее тело.
Чарли просматривает весь отчет, который я успела сделать, вносит поправки и дает мне список литературы, который мне стоит прочитать, чтобы лучше разобраться в материале.
