Не знаю, что ему ответить. Молча села в лодку. Марат сел напротив меня и начал грести веслами. Я огляделась по сторонам и увидела, как же красиво вокруг. Залитое серебром озеро, падающие клиновые листья, которые уже успели принять ярко-багровый окрас. Как бы ни сложилось, но ему придется выбирать. Между своей профессией и мной. Если он будет продолжать стрелять, то я просто не смогу. Не смогу смириться с этой мыслью, хоть и мое сердце твердит об обратном.
— Тебе нравится здесь? — спросил он.
— Живописно. Ты часто здесь бываешь?
— С отцом ловили рыбу, с братом тоже часто ходили сюда на рыбалку.
— Я никогда не спрашивала тебя о твоей семье. Ты живешь с отцом, но я не заметила женских вещей в доме. Твои родители развелись?
— Мамы не стало, через год после смерти брата. В последнее время отца я редко навещаю из-за своей работы.
— Мне очень жаль… Хотя я по себе знаю, как тяжело терять близких. У меня был единственный человек, брат, который заменил мне родителей. А теперь не стало и его, — на моих глазах наворачивались слезы, но я сдержалась. Никто не должен видеть моих слез, даже Марат. Я постоянно повторяю это себе.
Марат ничего не ответил на мою реплику, а только быстрее начал грести веслами.
— А женщина? У тебя есть женщина?
— Ты моя женщина. И всегда ей будешь.
Вернулись мы домой за полночь. И снова он рядом и снова я в его объятьях. Это самое лучшее время. Это самое восхитительное, что происходит со мной.
Глава 33
Проспала до полудня, а когда проснулась, то в кровати Марата уже не было. По всей видимости, он давно покинул наше общее ложе. О его присутствии говорила, лишь смятая постель. Быстро привела себя в порядок, вышла в гостиную. Марат и его отец были там. Увидев меня, они резко засуетились. Я улыбнулась им и радостно поприветствовала:
— Добрый день!
— Добрый Катенька, — отозвался Борис Петрович. — Марат рассказал, что вы хотите обвенчаться. Это очень правильное решение. Я решил приготовить для тебя кое-что, — затем он взял в руки платье, которое аккуратно лежало на спинке дивана. Белое, вышитое жемчужным бисером, свадебное платье. Узоры, кружево — такое нежное, легкое и воздушное. Я смотрела то на наряд, то на мужчин с большим умилением.
Борис Петрович придерживал платье за тремпель, а затем протянул мне его.
— Это платье моей жены. Она очень хотела, чтобы его надела невеста Марата.
— Даже не знаю, что сказать…, - и я действительно не знала, что ответить. Платье мне показалось очень красивым. Примерить такое — дорого стоит.
— Примерь! Чего стоишь! Тебе оно подойдет, — наконец-то заговорил Марат на повышенных тонах. И мне ничего не оставалось, как взять платье и пойти примерять.
Через пятнадцать минут я была при полном параде, стояла возле большого зеркала и смотрела в свое отражение. Платье сидело на мне идеально. Прекрасно подчеркивало стройную фигуру, даже мои глаза засияли как-то по-другому. Теперь я невеста и совсем скоро стану его женой.
— Ты самая красивая! — услышала голос Марата за своей спиной и резко обернулась.
— Не знаю, правда ли то, что невесту нельзя видеть в подвенечном платье, раньше положенного времени? — спросила у него я.
— Это просто чужие предрассудки. Просто ты очень красивая, я не мог удержаться… Венчание запланировано на завтра. Ты готова? — Марат и подошел ко мне еще ближе.
— Готова!
Не знаю почему, но мне казалось, что Марат — это единственный свет в конце туннеля.
— Я еще хочу тебе кое-что показать, — тихо говорит он. — И прихвати с собой блокнот Волкова.
— Что на этот раз? Очередной сюрприз? — улыбаюсь ему.
— Увидишь. Переодевайся и я жду тебя на кухне.
Я послушно выполнила его поручение. Зайдя на кухню в своем привычном виде, джинсах, бежевом свитере.
Как оказалось, на кухне есть еще дверь, которая ведет скорей всего в подвал. Мы зашли, спустились вниз. Когда Марат включил свет, я увидела перед своими глазами комнату, с бетонными стенами, которая плохо освещалась, а также мне показалось, в комнате довольно сыро. Здесь бы хранить консервацию, но похоже Марат использовал помещение совсем для других целей.
Сначала он достал черную удлиненную сумку. Открыл ее и я увидела перед своими глазами настоящую снайперскую винтовку. С оптическим прицелом, длинной рукоядью. Он бережно провел по оружию рукой. Затем взял ее в руки и протянул мне.
— Хочешь попробовать пострелять?
Я взяла ее в руки и поняла, какая же она тяжелая. Нужно иметь очень сильные руки, чтобы стрелять.
— Это «Виторез». Одна из лучших снайперских винтовок. Обладает огромной точностью выстрела. Пробивает каску солдата насквозь, даже с расстояния пятьсот метров, — говорил он.
Я отдала ему оружие, которое совсем не хотелось держать в руках. Я его просто боялась.
— Откуда у тебя все это?
— Эхо войны. «Винторез» показал отличную боевую ценность, особенно, когда мы были в Грузии.
— А на счет стрелять… Мне бы очень хотелось, чтобы ты убрал это оружие куда-нибудь подальше.
— Большую часть жизни я провел в спецназе. Ты знаешь, что такое спецназ?
Я отрицательно показала головой.
— Это когда видишь смерть своих боевых товарищей, это когда нужно правильно распознать минные ловушки, когда нужно посадить дельтоплан на крышу атомной станции. Это когда нужно распознать, даже самого близкого врага. Это когда тебе приходится идти в адское пекло. И пока есть такие люди, как Быстрицкий, Волков — я буду с ними бороться. Если их нельзя посадить, значит, я накажу их по-другому.
— Марат! Я не хочу тебя терять! — чувствую, как на моих глазах наворачиваются слезы. — Их можно наказать. Но никто не вправе лишать человека его жизни.
Он ничего мне не ответил, отошел в сторону, а затем спрятал винтовку, туда же откуда и взял.
— Скажи, твой отец знает? Знает, что ты убиваешь людей?
Марат снова промолчал. А я никак не успокаивалась.
— Думаю, ему нелегко знать, что его сын убийца.
— Замолчи! — закричал он и тут же стукнул кулаком по стене. После его удара слегка посыпалась штукатурка с потолка.
Я испугалась. Почувствовала себя виноватой. Не смогу жить с ним, если он будет продолжать вот так…
— Ладно, — сказал он, когда немного успокоился. — Давай попробуем открыть кейс и забудем все, как страшный сон. Ты взяла блокнот с кодом?
— Да, — достала из кармана блокнот и подошла к нему ближе.
— Значит так. Сколько написано в блокноте комбинаций?
— Пять.
— А попыток открыть кейс у нас всего две. Было три. Одну я уже использовал. Если не получится, то кейс заблокируется и его тогда ни одна собака не откроет. Хоть взрывай! Задача ясна? — Марат внимательно посмотрел на меня.
— Ясна.
Глава 34
— А если не угадаем? — все же я волновалась. Попыток у нас не так уж и много. — Может, есть смысл найти все остальные?
— Может и есть, — Марат смотрит на серебристый контейнер, который изготовлен из очень прочного материала.
— Если бы мы нашли остальные четыре, то с легкостью подобрали бы код к этому пятому.
— Не могу понять, почему ты утверждаешь, что их пять? Если всего в блокноте указано, пять комбинаций, это не значит, что и кейсов пять. Может он просто таким способом шифровал свои данные.
— Мне кажется, что нужно попытаться поискать, — эта мысль занозой засела у меня в голове и никак не давала покоя. Я пыталась донести ее до Марата.
— Ладно, — согласился со мной он и спрятал кейс обратно.
— Кажется, знаю, где они спрятаны, — радостно вскрикнула я и еще раз взглянула на одну из страниц блокнота. Затем подошла ближе к Марату и снова на эмоциях произнесла:
— Смотри! Это адреса. И по этим адресам могут храниться нужные нам чемоданчики. Давай съездим туда?
— Ты снова утверждаешь. Это всего лишь предположение. Волков мог спокойно догадаться, что мы рассекретили его записи и перепрятать их в другое место, — грубо сказал Марат, а затем развернулся и направился к выходу. Я последовала за ним.
