Я настигаю свою добычу и роняю руку на тонкие, хрупкие плечи, напирая корпусом на девушку.
— Что вы себе позволяете?! Прекратите! Немедленно! Я буду кричать.
— Я знаю, что ты — громкая и заводная штучка. Мне это нравится, — веду губами по щеке.
Ох, как штырит. Нереально.
И знаю же, знаю, что она из числа продажных девок, но как сладко пахнет. Сводит с ума.
Марика сжимается в комочек и тесно-тесно сводит ножки вместе. Я фантазирую, возможно, больше необходимого, но до моего слуха доносится шелест, с которым трётся о нежную кожу ткань небольших трусиков.
Хочется узнать, какого цвета на ней сегодня надето бельё. К её смуглой коже подойдут почти все цвета. Но я хочу видеть на ней белый.
Ладонь правой руки исполняет задуманное быстрее, чем я успевать сказать себе, что не стоит запускать руки ей под юбку в первый же день.
Я иначе планировал — изводить добычу, играть с ней, как кот с мышью!
Но к чёрту планы. Реальность правит иначе.
Успеваю запустить ладонь глубоко под юбку, погладить бедро и даже притронуться пальцем к шёлку трусиков.
Шиплю.
Марика использовала против меня ручку, ткнув острым краем в пресс. Автоматически сдвигаюсь в сторону, чтобы она не смогла отбиваться от меня ручкой.
Ладонь, однако, отказывается покидать завоёванную территорию! Она переползает на колено Марики, там и остаётся, как приклеенная.
— Сыграем в чистую, хорошую девочку, малышка?
— Да отцепитесь вы уже от меня!
Марика щёлкает кнопкой автоматической ручки и поднимает правый кулачок, метнув на меня острый взгляд. Так и пылает. Ведьмочка!
— Я буду бить, — предупреждает.
Плевать я хотел на предупреждения, когда так преступно близок к прелестным перспективам на сближение.
— На поражение! — сгущает краски.
— Напугала, — улыбаюсь лениво.
Марика перехватывает ручку иначе, словно держит нож, а не канцелярский предмет.
— Последнее предупреждение. Будет больно.
— Может быть, я из садо-мазо?
Конечно, я несу бред. Никакой я не садо и не мазо. Откровенно говоря, прежний, хорошо знакомый мне Алекс Савицкий смотрит на новую версию со стороны и тихо офигевает, выпадая в осадок.
Никогда раньше я так себя по-ублюдски не вёл с девушками, однако сейчас сорвало стоп-кран.
— Я не против добавить немного перчинки, — посылаю губами воздушный поцелуй Марике.
Она краснеет, на миг теряется. Я пользуюсь краткой заминкой и притягиваю строптивую красотку себе поближе, желая усадить на колени. Ныряю ладонью под попку, ущипнув. Марика взвизгивает.
— Перчинка?! Тогда фиг вам, а не перчинка. Придётся преснятиной давиться.
Марика прячет ручку обратно в сумочку, садится поудобнее и больше не пытается меня жёстко отбрить. Даже ноги в коленях чуть-чуть, но раздвинула. Как приглашение. Я чуть слюной не захлебнулся.
— Сговорчивая малышка…
Ладонь автоматически ползёт выше. Под расклешённую юбочку. Марика сидит без движения, только напряжённая жутко.
Пусть так, это не страшно. Я знаю, как расслабить. Умею.
Я прямо сейчас вновь почувствую на самых кончиках пальцев, какая она горячая и заводная, как мягко может обтекать влагой и отзываться… Штаны вот-вот треснут!
Никогда не был сторонником секса в автомобиле, при посторонних, но сейчас я готов давиться низкими рыками и захлёбываться утробными стонами с глубокими поцелуями. Потому что самое большее, через минуту, Марика уже будет лежать подо мной, стонать от удовольствия и светиться от счастья!
Однако… Вместо горячего секса мне на голову обрушивается ледяной плюх.
Как я пропустил момент, когда она выхватила бутылку с водой из подстаканника?!
Холодная вода стекает с волос на одежду. Через секунду стерва-Марика ещё и на ширинку мне водой плещет.
— Охладитесь. Вам не помешает!
Пока я издаю сдавленные ругательства, Марику сдувает ураганным сквозняком на сиденье напротив.
Стираю воду с лица, перевожу взгляд вниз, в область ширинки. Видок ещё тот, словно я обоссался.
— Значит, так… — начинаю медленно.
Марика смотрит на меня испуганно, но вместе с тем решительно.
Интересное сочетание, как и сама девушка. Вроде из продажных, но ломается, как самая приличная из всех невинных дев.
Явно спектакль. Но признаю, что он отменный, волнует кровь, гоняет её по всему организму. Давно я не был на таком адреналине, как сейчас.
— Скажи водителю, что маршрут изменился. Сначала мы заедем в отель. Я переоденусь. Потом мы продолжим.
— То есть… как это?! Вы меня не уволите?! — спрашивает Марика с большой с надеждой.
— Мне нужна расторопная помощница. У тебя будет шанс доказать, что ты чего-то стоишь, не вертя круглой попкой под носом у каждого мимо проходящего и заходящего из мужчин, — чеканю каждое слово. — Ясно?!
* * *
Марика
План провалился с треском. Когда Савицкий начал приставать ко мне нагло, я решила, что дам ему жёсткий отпор, может быть, даже местами чересчур жёсткий, и он решит, что лучше меня уволить.
Пусть нанимает себе другую помощницу — с высшим образованием, с идеальным поведением, сговорчивую и всегда дающую. Но я на такое не согласна.
Пусть я стала жертвой случайного недоразумения, однако это вовсе не значит, что я позволю себя в грязь втаптывать.
— Открой свой ежедневник, запиши несколько важных моментов.
Будем работать? После краткой, но жаркой стычки?!
Глаза Александра напоминает ледяные сапфиры. Даже на расстоянии обжигают холодом. Заставляю себя выполнять простые действия. Смотреть прямо в глаза мужчине нереально сложно, он умеет прогибать взглядом, продавливать под себя.
Опускаю взгляд с его лица, роняя на уровень паха. Ух. Чёрт. Вода нисколько не охладила пыл мужчины. Мокрая ткань до неприличия скульптурно всё облепила…
— Надеюсь, ты знаешь, как использовать ручку по прямому её назначению.
Снова острая шпилька. Ничего обидного не сказал, но внутри закололо от обиды. Я же не глупая пустышка, стоит
