шесть вечера. За четыре часа могло все что угодно случиться.
Я злилась на себя за то, что не догадалась записать телефон Назара и Макара – его друзей. Они наверняка в курсе, где он. Может быть, они вместе пошли в бар после работы? Сегодня все же пятница. Неужели Саша мне не доверяет и думает, что я была бы против его развлечений? Я ведь понимаю, что ему непросто подстраиваться под мой "беременный" режим. С момента нашего переезда прошел уже месяц, а я с каждым днем становлюсь все более вялой. Веселиться меня тянуло все меньше – чаще хотелось спать.
Вот и сейчас веки были тяжелыми, но сна при этом ни в одном глазу. Да и как тут уснуть, зная, что Сашу неизвестно где носит.
Когда часы показали половину одиннадцатого, я, обезумев от волнения, решила позвонить Кириллу, хотя дала себе слово никогда этого не делать. Он наверняка должен знать людей, с которыми может проводить время его сын.
Расстояние не мешало мне вспоминать об отце Саши. Пару раз он мне даже снился, и мы целовались. Я списывала это на гормоны. От них все вверх дном.
Я слушала гудки и сжимала трубку от отчаяния. Мне было одновременно страшно услышать его голос, но я понимала, что сейчас Кирилл мой единственный шанс не сойти с ума от неизвестности. К тому же он умел удивительное свойство меня успокаивать.
Гудки сменяли друг друга, но трубку Кирилл не брал. Я бросила телефон на кровать, обняла себя руками. Он на меня обижен? Не желает разговаривать? Я вспомнила его прощальный взгляд и съежилась сильнее. Так меня жизнь наказывает за ложь?
Кирилл не перезвонил мне и через время, поэтому я сделала то, чего и вовсе не хотела. Набрала номер Инги Владимировны. Она отвратительно себя вела со мной на свой день рождения, но сейчас ведь речь идет не обо мне.
– Слушаю, Яна, – ее голос сочился язвительностью. – Чем обязана твоему звонку в столь поздний час?
– Инга Владимировна, у меня к вам есть просьба. Саши долго нет. Обещал вернуться после работы, а теперь его номер недоступен. Я места себе не нахожу. Не могли бы вы дать мне телефон кого-то из его друзей? Может быть, они знают.
В трубке повисла пауза, после чего мать Саши назидательно изрекла:
– Я сама найду своего сына. Нечего панику разводить. Бизнес – дело такое. Бывают форс-мажоры.
И повесила трубку.
Кирилл
Самолет из Вены с шумом соприкоснулся со взлетной полосой родного Шереметьево. Я поймал кокетливый взгляд молоденькой стюардессы и усмехнулся про себя. Нет уж, хватит с меня двадцатилетних приключений. Без последствий они редко проходят.
В последние недели я все чаще ловил себя на мысли, что думаю о Яне и, к моему сожалению, совсем не как о будущей жене сына и матери внука. Даже на совещании нет-нет, да и всплывали ее глаза: голубые, прозрачные, беззащитные. В Вене тоже не получалось о ней не вспоминать, ведь в этом городе все и случилось. Мы с ней познакомились и провели вместе ту роковую ночь. Переиграть бы все, да слишком поздно.
Для себя я решил, что вмешиваться в жизнь сына не буду. Отец должен быть мудрее, взрослее. Яна достойная девушка, и вместе они будут счастливы. У меня же есть Лена. Пусть глаза у нее не такие, как у Яны, и на вещи взгляд более материальный, но для тех отношений, которые мне нужны, она как нельзя лучше подходит. Истерик не закатывает и всегда знает, чего хочет.
На входе в зону прилета я достал телефон, собираясь сказать водителю, чтобы подъезжал к входу, но звонок Инги меня перебил. Я невольно нахмурился. В последнее время бывшая жена начинала меня напрягать своим поведением и посягательствами на личное пространство. Наш поезд давно ушел.
– Да, Инга.
– Кирилл, срочно нужно поговорить, – выпалила она.
– Говори.
– Ты где сейчас? Сможешь заехать?
Я вздохнул.
– Говори по телефону. Я никуда не поеду. С самолета и хочу добраться поскорее до дома.
– Наш сын. Вчера мне позвонила… эта… – Инга брезгливо фыркнула. – Его якобы девушка, потому что его потеряла. Я нашла Сашу через Назара. Забрала его из бара. Он был пьян.
Ее голос дрогнул.
– Кирилл, ты знал, что наш сын играет? Вчера он проиграл огромные деньги. Уверена, это ее влияние. Из-за нее.
Я потер лицо. Яна здесь не причем. Он снова взялся за старое. Хотелось рвать и метать.
– Да, я знаю об этом Инга. Где он? Я подъеду и сам с ним поговорю.
– Спит у меня в гостиной. Но это еще не все, Кирилл, – бывшая жена сделала паузу. – Пока я везла Сашу домой, язык у него развязался. Он признался, что ребенок Яны не его. Она его нагуляла, представляешь? Вот мелкая дрянь. Теперь ты понимаешь, отчего он так себя ведет? Это она его довела, разбила ему сердце…
Я перестал ее слышать.
Яна
В прихожей щелкнула входная дверь, заставив меня резко оторвать голову от подушки и сесть. Семь утра. Поспать сегодня не получилось, потому что дурные мысли то и дело лезли в голову. Я попыталась успокоить себя тем, что Саша занят работой и поэтому не может ответить, но сердце утверждало, что это не так. Он не соизволил даже перезвонить или написать сообщение. Этого было бы достаточно, чтобы не волноваться. Не перезвонила и Инга Владимировна.
Накинув халат, я вышла в прихожую и увидела Сашу. Наверное, мысленно я надеялась на раскаяние в его глазах, но увидела совсем не это. Его взгляд был встревоженным… Взъерошенные волосы, мятая рубашка и легкий запах алкоголя. Не знаю, где он пропадал этой ночью, но явно не был занят делами, как утверждала его мать.
– Привет, малыш, – произнес Саша, слабо улыбаясь.
– Привет, – облокотилась о дверной косяк, машинально погладила живот.
Не волноваться не получалось, хотя мой малыш не заслуживал этого. Он должен был расти в спокойствии, а в итоге всю беременность меня преследовал стресс.
– Прости, что не перезвонил и не написал, – продолжил Саша. – Телефон разрядился.
Он снял обувь и направился ко мне. От него за версту несло перегаром, и единственное, что он вызывал у меня сейчас, это тошноту. Разве так я представляла себе нашу совместную жизнь? Я зажмурилась, чтобы не расплакаться… Нет, конечно же, не так.
– Я волновалась, – произнесла дрогнувшим голосом. – Не спала всю ночь… Ты же знаешь, что мне нельзя нервничать…
