губ поцелуем.
– Ты опять меня искушаешь? – пробормотал он, обнимая меня в ответ. – Ничего не имею против.
Я разочарованно вздохнула и с большой неохотой отстранилась. И подумала, что никакая земная сила не оторвала бы меня сейчас от Джордана, если бы не предвкушение наступающей ночи. Которую мы проведём вместе, как и множество последующих ночей. Нужно потерпеть часик-другой, всего-то.
Я стала бы счастливейшей женщиной на свете, если бы смогла хоть мельком заглянуть в далёкое будущее и увидеть в нём рядом с собой этого мужчину. Самого красивого, сильного и надёжного – моего мужа. С которым я хотела бы прожить всю свою человеческую жизнь.
– О чём замечталась? – поинтересовался Джордан, поглаживая меня по спине.
Я вынырнула их раздумий.
– Калеб говорил, что источник Саманты откроет для двух наших видов путь к невероятным возможностям. Вплоть до бессмертия. Ты веришь в это?
Он повернул замочек и толкнул дверь в холл.
– Конечно.
Я удивилась. Потому, наверное, что ожидала услышать какой-нибудь расплывчатый ответ.
– Серьёзно? Звучит фантастически.
Мы стали спускаться по лестнице, стараясь говорить не слишком громко.
– Для людей это может и фантастика. Для нас – возвращение к истокам, восполнение утраченных знаний.
Решив обязательно вернуться к этому разговору позже, я с доброжелательной улыбкой вошла в гостиную.
Длинный обеденный стол был уже накрыт к ужину. На нём появилось несколько блюд и бутылка хорошего шотландского виски. Помнится, дедушка такой очень уважал.
– Переоделись? – прищурилась миссис Адли, повернувшись к нам.
– Да, – невозмутимо ответил Джордан. Усадил меня и опустился рядом, на соседний стул.
Я хотела извиниться за то, что заставили долго ждать. Но так и застыла с открытым ртом, глядя на широкий экран телевизора на стене.
– Мы тут новости смотрим, – проговорил дядя и увеличил звук. – Как раз про вашу помолвку.
Про нашу, ага.
На экране красовалась та самая фотография, которой я упрекала Джордана еще в машине. Мужчина и девушка, лучезарно улыбающиеся в камеру, и правда могли сойти за только что обручившуюся, очень счастливую пару.
За знакомой мне уже фотографией последовала демонстрация еще нескольких. Какие-то из них я уже видела. Большинство предпочла бы не видеть никогда.
– Кто это с тобой?! – возмутилась миссис Адли, пронзая Джордана недобрым взглядом.
– Просто знакомая, – как ни в чем не бывало ответил тот.
– А говорят, что невеста, – не поверила она.
– Это ошибка. Как только моя пресс-служба опубликует релиз, к этим фото журналисты потеряют всякий интерес.
Джордан положил руку на спинку моего стула и сжал моё плечо.
– Зато начнут гоняться за нашей девочкой, – посетовал дядя.
– Не исключено, – кивнул Джордан и коснулся губами моего виска.
Ещё пару минут все досматривали сюжет, иногда подозрительно переглядываясь. Я пыталась изобразить равнодушие. Джордана, похоже, и правда не трогали эти фото и эта девушка на них.
А старшее поколение, судя по всему, подозревало нас в обмане.
Действительно, что мог найти такой интересный мужчина в ничем не примечательной малолетке? Меня с новой силой начала грызть ревность.
Джордан нежно обхватил мою ладонь и поднёс к губам. Он понимал, какие чувства меня обуревают. И попытался, видимо, смягчить неприятный момент.
– Покажи колечко, детка! – нахмурилась Глория, глядя на нас.
Я охотно протянула над столом руку с переливающимся камнем. Дядя Томас тоже внимательно рассматривал кольцо, как-то странно поглядывая на домоправительницу. Интересно.
– Красота какая, – восхитилась та. – Не новодел ведь?
– Нет, конечно, – заверил Джордан. – Семейная реликвия.
Пожилая леди собралась было еще что-то сказать, но дядя её перебил:
– Ну что же, дорогие. Давайте отметим ваш союз?
Он откупорил бутылку виски, и обратился к нам с Глорией:
– А вы что будете, леди?
– Леди, – смущенно повторила она. – Скажешь тоже…
Мы отказались от крепких напитков и поддержали мужчин домашним лимонадом.
Следующие пол часа мы мирно, по семейному, ужинали. Прозвучал традиционный в таких случаях вопрос о знакомстве. И Джордан, без зазрения совести, выложил существенно сокращённую версию нашей первой встречи. Он просто выкинул Уаэтта Торнтона, как ржавое ненужное звено в цепочке событий.
– А ты знаешь, сынок, какая в твоей невесте течёт сильная кровь?
Джордан кивнул, взглянув на меня.
– Интересовался семейным древом МакКиннонов.
– А про свой род рассказал? О Джозефе и Саманте?
– о Джозефе?
– Джозеф Тёрнер… – начал пояснять Джордан.
– Секвойя? – догадалась я.
Надо же, сколько раз я слышала имя прародительницы Фрейзеров… Но так и не потрудилась спросить, как звали похитителя, который впоследствии стал её мужем и основателем их рода. Мне он представлялся этаким необузданным варваром, и наличие у него фамилии стало сюрпризом.
– Секвойей его прозвали индейцы уже здесь, на Гриншеттере. За могучее телосложение и высокий рост.
– Ковен Секвойи… – задумчиво протянула я, вспомнив рассказ Уаэтта.
– Да, тоже пошло с тех времён, – подсказал дядя Томас. – Торнтоны, поняв, что Саманту им не вернуть, прозвали Джозефа и его приближённых Ковеном Секвойи и пустили множество пугающих слухов про обитателей деревни у Ураганного Хребта.
История любви Саманты Фрейзер и Джозефа Тёрнера чем-то походила на нашу с Джорданом. Чем больше я узнавала о них, тем больше сходства видела. Но была ли их судьбоносная встреча действительно случайной? Может, она приплыла именно сюда, на Гриншеттер, потому что знала – здесь она встретит его?
Их вынужденный поначалу союз обернулся крепким, счастливым браком. Хотелось бы верить, что и я буду так же счастлива со своим мужем, как она двести лет назад.
Из размышлений меня вывел голос дяди:
– Ближе тебя и твоего брата у меня никого не осталось. Я надеялся, Лэндон захочет здесь обосноваться, или хотя бы будет чаще наведываться на Гриншеттер…
– Ты проживёшь еще сто лет, – заверила я. – К чему эти разговоры сейчас?
Ясно. Это в нём говорит виски. Наша помолвка растрогала его настолько, что он решил оставить нам и нашим будущим детям в наследство дом, типографию и даже место в городском совете Дипвуда…
– Ты, сынок, мужчина сильный, волевой. Сделал себе имя не только благодаря таланту и трудолюбию. Тебя боятся. На Гриншеттере и далеко за его пределами. Но у тебя особое предназначение, и такая репутация может стать помехой.
– Предназначение? – нахмурился Джордан.
– Грядут серьёзные перемены, – пояснил дядя, делая глоток из тонкостенного низкого бокала. – Ты
