мне кажется глупым.
Да, не спал. Героическим усилием воли продинамил льнувшую ко мне девицу, тогда в клубе. Может, этим и зацепил. Хрен его знает как, но Юлия достала мой номер.
А потом пошло-поехало…
Легкий стук каблучков затихает, и только после этого я двигаюсь с места. Оболенский уже тут – в Питере. Не хочу с ним встречаться, да и незачем. Инфу скинул, документы передадут… Мне пора в Москву.
Путь до самолета смазывается в одно серое пятно. На самом деле, я больше люблю поезда, но сейчас испытываю желание убраться из Питера поскорее.
Москва встречает легким весенним дождиком и привычными видами. Я люблю этот город. Много где был, в основном один, конечно. Юлия для прогулок выбирала бары, а не парки.
- Ми-и-илый! – жена бросается мне на шею прямо с порога. – Я та-а-ак соскучилась, - шепчет многообещающе.
А я смотрю на разукрашенную мордашку и понимаю, что ни черта не могу ответить взаимностью.
Не скучал. И внутри ничего не екает. Но рефлекторно сжимаю руки вокруг тонкой талии.
- Чаем хоть напоишь? – брякаю первое, что в голову пришло.
Юлия непонимающе хлопает ресницами, а в темных глазах мелькает раздражение. Но тут же гаснет.
- Есть кое-что лучше чая, - вызывающе облизывает губы.
А я вспоминаю Аленки алую помаду. Как горячо и сексуально это выглядело. В паху моментально становится жарко.
- Отлично, я в душ, - выпускаю жену из объятий.
Ужасно хочется вымыться после дороги. А потом спать. Надо было в гостиницу ехать… Че-е-ерт… Так. Время собраться и двигаться дальше. Дел много и все они требуют внимания. Я серьезно настроен сколотить свое дело, без Оболенского и всей его семейки.
Но в голове все крутится последний наш с Аленой разговор. И мысли о ребенке. Какой бы он был? Девочка или мальчик? Толку от этих мыслей нет, но остановится не могу. И, наверное, не смогу еще очень долго…
- Ульяна Валерьевна, очень приятно, - женщина первая протягивает руку.
Я осторожно жму, а сама не могу оторвать взгляда от по-простому красивого и открытого лица. Сразу из «Малахитовой шкатулки» фраза вспоминается: брови дугой, губы – малина, и руса коса трубчатая через плечо перекинута.
Только Бажов про юную девушку писал, а Ульяне Валерьевне тридцать два – я помню досье. А еще у нее дочка. И развод за плечами.
- Приятно познакомится, - улыбаюсь слегка нервно.
А внутри уже зреет понимание – она. Именно эта русская красавица, от которой веет добротой и уютом. И силой тоже. Жизнь Ульяну Валерьевну не баловала, сначала детство сиротское, потом замужество неудачное.
Но женщина не собиралась жаловаться. Наоборот, выглядела бодрой и готовой бороться за свое счастье. Даже таким неординарным способом.
- Ульяна Валерьевна, - вступает в разговор Артур. – Прежде, чем продолжить, мы бы хотели еще раз обсудить все нюансы, чтобы потом не было проблем. Вы ведь понимаете, что ребенка придется отдать?
Женщина слегка улыбается и жмет покатыми плечами. Не тростиночка какая-нибудь, а крепкая и с вполне аппетитными формами. Ей будет не слишком тяжело рожать. Надеюсь.
- Понимаю, конечно, - глубокое контральто звучит спокойно и нежно. – Я ознакомилась с договором. И спокойно смогу отдать ребенка. Вы – хорошая пара…
Артур хмыкает. Кажется, он удивлен. Я тоже.
- … Моя анкета уже полгода висит, - поясняет Ульяна. – За это время кто только не обращался. Мне, конечно, деньги нужны. Но и рожать очередную «забавушку» не хочу.
- Забавушку? – переспрашиваю растерянно, а Ульяна смеется. Красиво так, сочно.
- Ну да. Приходит ко мне цаца такая, вся из себя. Фигуру портить не хочу, кормить тоже… Для нее ребенок – еще одна собачка комнатная.
Меня передергивает от отвращения. Да уж… Не слишком приятная история. А мой муж пропускает это мимо ушей – его ничем не удивить.
- Рад, что вы о нас хорошего мнения. Тогда, - быстрый взгляд в мою сторону и опять на Ульяну. – Обговорим детали?
А у меня сердце словно в пропасть падает. Страшно! Но отступать поздно. Сама ведь напросилась.
Сразу после той встречи с Демьяном…
В груди опять болезненно тянет и жжет. Прощения он попросил, ну надо же! Пусть засунет его в одно место! Семь лет жил себе, горя не знал, и вдруг совесть заела? Ни за что в жизни не поверю! Да, я понимала, сама на спину упала…Но он был старше! Он мог бы просто оттолкнуть!
Да, это разбило бы мне сердце. Но сохранило душу! Переболев и отмучавшись, я нашла бы другого. Может, именно Артура! И ребенок у нас бы получился намного раньше… Но Демьян не отказался хорошо провести время. А у меня не хватило чувства собственного достоинства.
И вот сейчас я сижу в этом дурацком врачебном кабинете и не могу унять тревожный стук сердца.
Все кажется таким… неправильным. Словно я проживаю чужую жизнь. Или это опять нервы? Да, наверное, они…
Ульяна и Артур неторопливо беседуют по каждому пункту договора. Кажется, мужу тоже понравилась эта женщина. Интересно, а как она распорядится деньгами?
Артур буквально вчера открыл отдельный счет, где хранились средства на все – от процедур, до стоимости родильной палаты. И оплата сурмаме, конечно.
Мы с мужем договорись, что сначала попробуем подсадить два эмбриона, без запаса «снежинок». Но на всякий случай сохраним отдельно наш материал. Наверное, это глупо… Но мне хотелось именно так. Тем более средства позволяли.
Звонок мобильного бьет по напряженным нервам.
Даже в выходные Артур не может скрыться от своей работы.
- Я на минуту, - быстро целует меня в щеку и выходит.
Наверное, звонит Оболенский. Отец красавицы жены, к которой укатил Демьян. Я с трудом сдерживая глубокий вздох.
- Вы не слишком готовы, верно?
Вздрагиваю и смотрю на Ульяну. Она спокойна, а на губах понимающая улыбка. Боже, неужели все настолько очевидно?
Улыбка выходит нервной.
- Я… боюсь. То есть. Понимаете, после выкидыша…
Осекаюсь и плотнее сжимаю губы. Зачем это Ульяне? Сурмама ребенка вынашивает, а не жилеткой работает.
- У меня тоже был выкидыш, - неожиданно признается женщина. – Бывший муж избил.
Меня как током прошибает.
- О, боже… Простите.
- За что? Я просто хочу сказать, что понимаю – каково это, ощущать потерю. И путь мой брак был одной сплошной ошибкой, но ребенок в этом не виноват. И все же… Жизнь продолжается.
