Врет. Это мы могли обсудить и дома. Значит, у его приезда есть какой-то другой мотив, о котором Батя умалчивает. И я, кажется, даже догадываюсь, какой именно. Наверняка он хотел посмотреть на меня до того, как я успею прийти в себя. Или нет… Или… Господи, голова кругом.
– Какое еще увольнение?
– Отсюда, – разводит руками.
– Что тут обсуждать? Выделите мне зарплату, и я в тот же день уволюсь. Нет, вру. В тот же день не получится. Пару недель придется отработать, но все же.
– Так почему ты еще не написала заявление?
– По-вашему, это так просто? – в проходе появляется одна из моих кассирш. Я отступаю, пропуская ее на склад. И выжидаю какое-то время, чтобы она оказалась вне зоны слышимости.
– Никаких сложностей лично я не вижу.
– Прекрасно. И сколько вы мне собираетесь платить?
– Учитывая то, что ты на ровном месте выбила долю в десять процентов, платить я тебе собираюсь ровно столько, сколько попросишь. Торговаться с тобой, как я погляжу, бессмысленно.
В глазах Бати мелькают золотые смешливые искорки. И тут же тают, закручивая меня в беспросветную черноту его взгляда.
– Я еще не изучала этот вопрос…
– Какой?
Может, я, конечно, излишне мнительная, но мне кажется, что в каждом нашем слове, обращенном друг к другу, проскальзывает недосказанность. Наверное, мне все же придется поделиться своими мыслями с Дэном. Иначе они меня доконают.
– Вопрос оплаты. Я понятия не имею, сколько платят в таких проектах специалистам моего уровня.
– Спросишь у Людочки, – пожимает плечами Батя. – Я как раз хотел тебя предупредить, что она подъедет.
– Куда?
– К нам. В семь часов? Будет нормально? Успеешь?
– Да.
– Ну, тогда до встречи.
Растерянно гляжу Бате вслед, все так же не понимая, что это было. Возвращаюсь в свою каморку. Если он не шутил, и мне выделят зарплату, я уже сейчас могу написать заявление. В этом месте меня ничего кроме денег не держит. И никогда не держало. Я работала здесь по инерции, просто потому что ничего не хотела менять. Но что если эта Людочка останется недовольна моей работой? Нет. Лучше я не буду спешить. А то знаю я, как бывает. Сначала наобещают золотые горы, а потом – извините, но вы нам не подходите. Квалификация-то у меня, на самом деле, и впрямь не очень высокая. Я это вполне осознаю. И потому перед нашей встречей с Людочкой очень волнуюсь. И не напрасно – понимаю я, когда нас с ней, наконец, знакомят. Я таких персонажей, как она, в своей жизни еще не встречала. Есть такие люди, знаете, с виду простые, даже, может быть, недалекие, на первый взгляд, но если присмотреться повнимательней, открывается совсем другая картина. Точнее… не открывается. В этом вся и проблема. Ты просто чувствуешь, что у человека двойное, тройное дно, а нащупать его не можешь.
– Все хорошо. Но какого хрена в учредителях физики?
– Мы думали зарегистрировать юрлицо на Кипре, но…
– Но?
– Но это требовало дополнительных расходов тогда, когда мы не могли их себе позволить.
– А сейчас? – вздергивает нарисованные брови Людочка, глядя на Батю.
– Да нет проблем, – пожимает плечами тот. – Только Жора угомонится.
– Кто такой Жора? – сощуриваюсь я.
– Жора – моя проблема. Не забивай ерундой свою светлую голову.
На этот раз уже Батя с вопросом во взгляде косится на Людочку.
– Светлую-светлую, – подтверждает та. – Даже удивительно. Ты же никогда ничем таким не занималась?
– Да как-то не приходилось.
– Еще и скромная. Просто клад.
Людочка встает, сигнализируя о том, что время, которое она для нас выделила, подходит к концу. Я подхватываюсь тоже. В голове шумит от усталости и напряжения. Прощаемся. Мы с Дэном остаемся в гостиной, которую на время превратили в офис, а Батя идет провожать Людочку до двери.
– Ну, все. Можно выдыхать. Похоже, прошли проверку.
– А ты сомневался? – удивляюсь я.
– Да нет. Ты единственная, в ком я не сомневаюсь… Моя девочка.
Мне нравится быть его… Нравится, как он целует. Мне не нравится только то, что у этого могут появиться свидетели. Поэтому я мягко высвобождаюсь из рук Дениса:
– Мне нужно в душ
– Я с тобой.
– Ладно. Только не забудь закрыть дверь, – говорю я и без задней мысли шагаю дальше, но Дэн ловит меня и, вжав губы в ушко, шепчет:
– Если ты этого правда хочешь…
ГЛАВА 16
ГЛАВА 16
Я вообще не помню, когда так нажирался. Ну, может, по молодости, когда в голове еще свистел ветер, а в затылок не дышали враги... И, наверное, это как-то оправдывает то, что произошло. Но я не ищу себе оправданий. Вряд ли бы любой другой мужик на моем месте поступил как-то иначе. Разве что какой-нибудь уникал, непонятно как не скурвившийся в наше время. Я же отродясь не страдал благородством. Так что, когда я за каким-то хером вышел из своей комнаты и увидел то, что увидел, я не ушел, да. Я до конца остался. С ними. И если я о чем и жалел в тот момент, так это о том, что не могу присоединиться к этим двум, заткнув Светкин округлившийся в экстазе рот своим болезненно напряженным членом.
Теперь вот думаю, может, зря. Но я не привык жить в парадигме «ни себе ни людям». Или мечтать о том, что моим никогда не будет. Просто потому что я никогда не могу себе это позволить. Даже если допустить мысль, что из нас двоих с Дэном она меня выберет, когда ей надоест секс втроем, и захочется большего. А ей захочется непременно. Света не дешевка, которая будет довольствоваться банальным трахом, а Денис не дурак. Вот почему он никогда не отпустит попавшее ему прямо в руки сокровище.
Когда Дэн рассказывал мне про Свету, я почему-то думал, что в нем говорит благодарность, которая очень быстро забудется, все же Денис – парень молодой, ему еще гулять и гулять. А потом своими глазами Светку увидел и понял – ни хера. Такую если попробуешь, все. Считай, для других потерян. И это не объяснить. Просто есть в ней какая-то подлинная сексуальность, не имеющая ничего общего с доступностью и тем более с развращенностью. О, нет. Она в характере. В Светкином коде. В достоинстве, с которым эта женщина держится. В тембре голоса, во взгляде, в спокойной уверенности в себе и практически отсутствующей потребности нравиться… Практически отсутствующей, да… Потому что когда у меня на глазах ее трахал Дэн, Свете все-таки было важно, как это выглядит. Она хотела, чтобы мне зашло шоу, которому я стал свидетелем. Иначе зачем бы она так красиво подавалась назад, запрокидывала голову, накрывала своими маленькими ладошками лопаты Дэна и чувственно извивалась, сотрясаемая его по-звериному мощными толчками? Так явно наслаждаясь собой и кайфуя… Имея внутреннюю свободу делать что хочется и возможность в любой момент сказать стоп тому, что не по душе. Может, я и стоял там, потому как имел уверенность – захоти Света меня прогнать – ничто бы ее не остановило. Но она по какой-то причине не захотела, да. И я остался.
Вопрос – что дальше? Денис – отличный парень. Он может дать Свете то, чего она достойна, и то, что я сам никогда ей дать не смогу: дом, защиту, стабильность. Детей, в конце концов. Список того, что заставляет меня оставаться в стороне, можно продолжать до бесконечности. И это никогда не изменится. Просто потому что я тот, кто есть. Людям только кажется, что лихие девяностые позади. Да, преступность уже не та, но исключительно потому, что все давным-давно поделено. Плохо, что некоторые стали это забывать. Чертов Жорик. На ровном месте ведь устроил проблему.
– Чет ты, Бать, больно задумчив. Случилось что?
– Головняков с Жориком тебе мало?
– Так все же уже решено. Забили стрелку. Такие люди будут, Бать…
– Угу. – Я опускаю взгляд на зажатую между пальцев сигарету. Дэнчик рекомендовал бросать. Наверное, надо к нему прислушаться, когда все утрясется. Дэнчик… Молодой, благодарный, по-хорошему безбашенный. Наверное, он бы мог со мной делить даже любимую женщину. Новое поколение как-то проще к таким вещам относится. Это у нас было жестко. То есть со шлюхами практиковать, конечно, можно было что угодно, но жена на то и жена, что не шлюха. А он вон как… Тоже ведь наверняка видел, что я там стою. И не в западло было. Широких взглядов мальчик. Без комплексов. Делает, что хочется, и совсем не парится о том, кто и как на это посмотрит. Если чему и можно поучиться у молодого поколения, так это жизни в кайф. Другое дело, что и тройничком Дэн рано или поздно пресытится. И тогда все равно встанет вопрос о том, кто из нас третий лишний. Точнее, не встанет. Ведь это и так понятно. Хочу ли я не у дел остаться? Нет. Тогда какого хрена я продолжаю каждую ночь прислушиваться к копошению за стеной? Уже ведь решил, что мне нет там места. А все равно тянет. К теплу. Вечерам в кругу семьи, каким-то несущественным разговорам. Откуда только взялась эта тяга. У меня… Одиночки по жизни?
