Я делаю большой глоток вина, размышляя.
— Эм. Ладно. О чем ты больше всего сожалеешь?
Он вздрагивает.
— Господи, женщина. Ты должна была спросить, трахал ли я когда-нибудь кого-нибудь в самолете, устраивал ли оргию, или что-то в этом роде.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы мы узнали друг друга получше, — указываю я. — И к тому же, я уже знаю, что у тебя была оргия.
Он выглядит недовольным.
— Я думаю, ты неправильно меня поняла. Я не трахаюсь ни с Джеком, ни с Себом. Я трахаю только ту красотку, которую мы делим. — Он морщится. — Боже. Они далеко не мой уровень.
— Хэй, — мягко говорит Джек.
— Приятель, не обижайся, но то, что ты одеваешься как еще один персонаж «Теории большого взрыва», тебе не очень идет. Купи костюм, сшитый на заказ, и я подумаю об этом.
Я фыркаю, беря хлебную палочку.
— У меня нет сшитого на заказ костюма.
— Дорогая, ты могла бы надеть мусорный мешок, и все равно понравилась бы мне.
Я улыбаюсь, подливая немного соуса.
— В любом случае, я остаюсь при своем мнении. Я не хочу знать о твоей сексуальной жизни. Я хочу знать о тебе.
Правда. Сайрус все еще остается для меня загадкой. Забавно, но из трех мужчин он кажется самым открытым. Он болтлив, кокетлив и тактичен. Но, несмотря на то, что с ним легко общаться, все наши разговоры были поверхностными. Каждый раз, когда я задаю ему серьезный вопрос, он отмахивается от него шуткой или намеком. Сегодня, когда я сказала, что у него нет работы, он явно обиделся, но так и не сказал мне, чем зарабатывает на жизнь. Я думаю, что, возможно, под своим щитом обаяния он самый скрытый из всех.
Он выглядит ошеломленным.
— Действие, — говорит он.
Я размышляю.
— Выпей целую бутылку молочной смеси Ками.
Он хмурится.
— Детка. Ты ужасна в этой игре. Ты должна была выбрать что-нибудь сексуальное. — Он кивает на тарелку с оливковым маслом рядом с корзинкой для хлеба. — Хочешь, я сниму рубашку, чтобы ты могла втереть это в мой пресс? — заманчиво предлагает он.
Я встаю.
— Я подогрею ее бутылочку.
— О, господи, нет. — Он ловит мою руку и тянет меня обратно вниз, снова притягивая к себе. — Иисусе. — Его лицо мрачнеет, пока он думает. Я кладу оливку в рот, наблюдая за происходящим. — Наверное… ссора с моей семьей? — в конце концов говорит он. — Я поссорился с ними несколько лет назад, и… ну… Если бы я мог это исправить, я бы это сделал.
— Что случилось? — тихо спрашиваю я.
Он берет свой бокал с вином и делает большой глоток.
— Нельзя задавать два вопроса, — напоминает он мне. — Джек?
Джек улыбается мне.
— Почему ты стала няней?
Сайрус раздраженно вскидывает руки.
— Почему никто из вас не понимает, что «Правда или действие» — это прелюдия? — жалуется он. — Это повод поговорить о том, что возбуждает и постепенно снимать одежду. Для этого она и была придумана.
— Я хочу знать, — настаивает Джек.
— Ну… — думаю я. — Я говорила тебе, что выросла в приемной семье. — Сай слева от меня напрягается. Я опускаю взгляд на свою тарелку. — Я росла со многими другими детьми и помогала присматривать за ними с самого детства. Просто казалось естественным сделать на этом карьеру.
Джек кивает, откусывая очередной кусок.
— В этом есть смысл. С Ками у тебя все получается.
Сайрус дергает за подол моего платья.
— Я не знал, что тебя удочерили, — тихо говорит он.
— Я была воспитана в приюте, — поправляю я, протягивая руку и похлопывая его по руке. — И было бы немного странно, если бы ты знал.
Он поворачивает руку, прижимая наши ладони друг к другу, и переплетая наши пальцы. Это такой милый жест, что у меня переворачивается живот.
— Эм. — Я встряхиваю волосами, взволнованная. — Моя очередь, верно? — Я поворачиваюсь к Джеку. — Итак, как вы начали заниматься этим делом вчетвером?
Он вгрызается в свою пасту.
— Это было еще в университете. Мы познакомились на уроках информатики, и начали жить в общей квартире.
— Вы вместе учились в университете? — Я не знала, что у Сайруса есть ученая степень. — Вы все трое?
— Ага. Даже я, — говорит Сай с ноткой резкости в голосе. Я хмурюсь, сжимая его пальцы, и он снова расслабляется.
— Мы познакомились с девушкой в тот год, когда закончили университет, — говорит Джек. — Ее звали Хлоя. Медсестра-стажер. Она была доброй, милой и великолепной, так что, естественно, мы влюбились в нее. — Он пожимает плечами. — Просто все сложилось удачно. Мы с Себом очень много работали. У меня и раньше были подружки, которые жаловались, что им не хватает моего тепла. И это всегда заставляло меня чувствовать себя паршиво. Меньше всего мне хотелось бы пренебрегать своим партнером. Но именно так работает мой мозг. Когда я нахожусь в состоянии написания кода, мне нужно оставаться в нем в течение нескольких часов. — Он делает глоток вина. — То же самое было и с Себастьяном. И Сай…
— Мне просто нравится смотреть, как девушки кончают, — вмешивается Сайрус через мое плечо.
Я моргаю, глядя на него.
— Правда?
Он улыбается.
— Девушки, как правило, гораздо более… возбуждены, когда на них обращают внимание несколько парней. На это очень приятно смотреть.
— Не обращай на него внимания, — сухо говорит Джек. — Он был влюблен в Хлою больше, чем кто-либо из нас.
Сайрус бросает на него мрачный взгляд.
Я кладу в рот немного пасты.
— Так что же произошло?
— Ничего ужасного, — говорит Джек. — У нее был страх беременности. Пару месяцев мы думали, что у нас будет ребенок.
Мои брови взлетают вверх.
— Черт.
Он кивает.
— Мы договорились, что, когда родится ребенок, мы все разделим родительские обязанности. Мы все выступали бы в роли отцов ребенка. Это казалось справедливым, поскольку мы все встречались с ней.
— Но она не была беременна?
Джек качает головой.
— Ложный результат. По словам врача, лекарство, которое она принимала, портило результаты анализов. Но все это испытание заставило ее понять, что это не то, чего она хотела в долгосрочной перспективе. Она хотела иметь обычную семью. Один папа, одна мама, два с половиной ребенка и собака. Было чертовски больно отпускать ее, но мы не могли ее в этом упрекнуть.
Я в замешательстве.
— Она не хотела выбирать кого-то из вас?
— Наши отношения были совсем не такими. В отношениях должны были участвовать все трое, чтобы уравновешивать друг друга.
— Моя необузданная сексуальность слишком сильна в неразбавленном виде, — объясняет Сайрус. — Это, наверное, могло бы сразить девушку насмерть.
Я фыркаю, накручивая на вилку последний кусочек пасты.
— Я понимаю. Очень предусмотрительно с твоей стороны. — Я съедаю последний кусок, затем растягиваюсь на подушках, будучи совершенно удовлетворенной. — Это было прекрасно, — бормочу я. — Думаю, теперь мне нужно вздремнуть.
Губы Сайруса кривятся. Джек перегибается через одеяло и поднимает белую коробку с выпечкой, которую я не заметила.
— Есть место для десерта? Сай купил канноли. — Он откидывает крышку коробки, открывая двенадцать рулетиков из теста со взбитыми сливками, фисташками и шоколадной крошкой. У меня сразу же начинают течь слюнки. Я сажусь.
— Да, может быть, у меня осталось еще немного свободного места, — решаю я, и они оба смеются. Джек берет одну и протягивает мне.
— Осторожнее. А то испачкаешься, — бормочет он. Его глаза потемнели до чернильно-голубого цвета, танцуя в свете свечей. На заднем плане The Beatles напевают «Something» через скрипучий проигрыватель.
Я медленно наклоняюсь вперед, позволяя ему кормить меня из своих пальцев. Твердое тесто хрустит под моими зубами, и теплый, сладкий крем взрывается у меня во рту.
В то же время Сайрус наклоняется ближе, прижимаясь губами к изгибу моей шеи. Жар разливается во мне. Он улыбается, касаясь моей кожи, обдувая теплым дыханием мое ухо, и я ахаю, сжимая бедра вместе. Наверное, это самый чувственный момент в моей жизни.
