Киваю, понимая, что глупо отказываться. Те накопления, что удалось собрать за несколько лет, не дадут мне финансовой безопасности, а если я растрачу их сейчас даже на то же такси, не имея при этом какого-либо дохода, лишь усугубят ситуацию. Потому и принимаю карту, и лишь потом замечаю, что она именная. И имя на ней меня пугает.
— Но она…
— Не думай об этом, — отмахивается Станислав Валерьевич. — У Арсения несколько карточек, переживет как-нибудь. Тем более, это, — он указывает на зажатый в моей ладони пластик, — компенсация за разбитую вазу.
Моих губ касается легкая улыбка. Самойлов усмехается тоже.
— И да, Элла, — произносит он, когда я уже поднимаясь, чтобы уйти, — извини за вчерашнее. Ужин был испорчен.
— Не думайте об этом, — отвечаю его же словами. — Все прошло вполне гладко. И торт, кстати, очень вкусный.
— Да? — удивляется он. — Про торт я и забыл.
— Обязательно попробуйте, — мягко произношу, чувствуя, что должна быть заботливой и благодарной.
Добро за добро. Немного же не повредит?
Я ведь неплохой на самом деле человек… Ведь так?..
— Хорошо, обязательно попробую, — говорит он, поднимаясь следом. Провожает и даже открывает для меня дверь. — Спасибо, что поговорила со мной. Но главное, не забывай, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
Я киваю, пряча пластиковую карту в карман.
Хорошая дочь обняла бы отца и поблагодарила за все. Я бы так и сделала, если была бы хорошей дочерью для этого человека, но реальность, увы, такова, что он чужак для меня, как и я для него. Мы не будем семьей. Никогда. И кто бы что бы ни говорил, я хочу убраться подальше из этого дома. От Арсения, который меня пугает своей непредсказуемостью и жестокостью. От ледяного взгляда матери, которой будто и не существует здесь. От Станислава Валерьевича, потому что чем дольше я здесь, тем больше он слышит лжи из моих уст, а врать ему хочется все меньше и меньше. И лишь по Лидии Павловне я буду скучать.
— До вечера, — произношу и, развернувшись, отправляюсь к себе, прислушиваясь к барабанящей музыке из соседней комнаты. Кажется, кто-то продолжает вести себя как малое дитя.
Стеклянные витрины, зеркальные потолки, свет, буквально ослепляющий, манекены в ярких нарядах. Я смотрю на глянцевый мир крупного торгового центра города и понимаю, что впервые дышу здесь свободно. Раньше меня в подобное место могли затащить едва ли не силой, что иногда удавалось сделать Ане. Но сегодня я прихожу сюда сама по доброй воле и в трезвом уме. Брожу среди прилавков с гаджетами, от ценников на которые голова не идет кругом, среди сверкающих колечек, сережек и цепочек, о которых даже не думала. Выбираю милый кошелек с забавными котиками, вспоминая, что когда-то хотела подобный, но обходилась тем, что как-то купила тетя, и понимаю, что могу себе позволить этот кошелек. Он же недорогой, а карточка, врученная Самойловым, словно обжигает кожу через карман. Тянусь к карточке и покупаю кошелек.
Жду, что меня начнет грызть совесть за траты, но ничего не происходит. И я со спокойной душой отправляюсь бродить по бутикам. Присматриваю себе платье на лето. Оно легкое и яркое, я бы такое раньше не выбрала, но сегодня все иначе. Наверное, могу и его себе позволить, но пока не рискую что-то еще покупать. Чуть позже, да. Определенно порадую себя новенькой вещью, когда поступлю. А пока я брожу среди манекенов, отмечая, что неплохо будет к осени обновить гардероб. Интересно, позволят ли мне купить несколько новых вещей, ведь после школы у меня остались разве что форма, от которой можно уже избавиться, и из которой я определенно выросла, и потертые джинсы да футболки.
Раньше я не задумывалась над тем, что носила. Было да было, но теперь смотрю на это яркое великолепие и чувствую себя замухрышкой. В институте все будет иначе. Там на меня будут смотреть и оценивать по одежде, как и на работе, которую я обязательно начну искать после поступления, и не в школьной же форме мне ходить на занятия.
Делаю мысленно пометку, что нужно позаботиться об этом за лето, и отправляюсь в кафе, чувствуя, как желудок недовольно начинает ворчать.
Прошло уже часов пять с тех пор, как я уехала из загородного дома Самойлова, оставляя на ненадолго позади беспокойство и решив таким образом развеяться. У меня на самом деле в городе пока мало дел. Документы для поступления готовы, останется лишь подать их и ждать результат. Я, зная свои баллы, не сомневаюсь в успехе, но и предложение Станислава Валерьевича не отметаю. Мало ли… Мне нужен запасной план на всякий случай.
С этими мыслями я приближаюсь к кафе.
Здесь довольно-таки многолюдно, но я все равно вхожу и направлюсь к стойке, чтобы сделать заказ. И вновь достаю карточку, чтобы расплатиться. Есть определенный плюс в пластике — не нужно таскать с собой наличность, особенно гору монет. Делаю заказ и расплачиваюсь, забираю кофе и пончики, покрытые цветной глазурью, и отправлюсь к свободному столику, намереваясь перекусить и позже отправиться в парк. Можно, конечно, еще сходить в кино, ведь последний раз я была в кинотеатре три года назад. Тогда меня Аня потащила на какой-то блокбастер, на котором я едва не уснула. Я была уставшей после олимпиады, в которой заняла первое место, и Аня хотела так меня поддержать, но вышло все плохо. Сейчас я бодра и полна сил и думаю, что осилю какой-нибудь двухчасовой сеанс без проблем.
Ох, как же много я упустила, и как же долго буду наверстывать, пытаясь догнать свое потерянное беззаботное детство. А было ли детство или я сразу стала взрослой, как только перестала носить подгузники?
Мысли. Ненужные и болезненные. Я гоню их прочь, позволяя мелодичной музыке и разговорам влиться в мою голову забористым коктейлем. Лишь бы не думать о том, что уже было. Хватит.
Сажусь за столик, принимаюсь за скромный обед, который пропустила, и едва не подпрыгиваю на месте, когда меня окликают по имени.
— Привет, Элла! — произносит он и садится напротив.
Я едва дышу, впечатываясь взглядом в мужскую грудь, обтянутую светлой футболкой с анималистическим рисунком. Поднимаю глаза и вижу, как на меня лукаво смотрит блондин. Тот самый. Друг Арсения.
Что он здесь забыл?!
Какого черта!
В этом городе миллионы людей, тысячи зданий, но почему именно здесь и сейчас?!
Я в ужасе хлопаю ресницами, теряя аппетит.
— Узнала?
Киваю. Конечно же, я его узнала.
— Я Макар, если
