тренер.
Сначала я даже не была уверена, что не ослышалась.
Хотя теперь я вижу, что между ними и правда поразительное сходство: льдисто-голубые глаза, те же высокие скулы, светлые волосы и эти чертовы ямочки. Правда, их я заметила только сейчас, когда Елена по-настоящему улыбалась.
Я подошла к окну, слегка отодвинула занавеску.
Из него была видна река. У меня даже перехватило дух. Речная поверхность казалась гладкой и неподвижной, будто время остановилось, и весь мир замер в ожидании. На противоположном берегу реки виднелся густой лес. На фоне этого леса река казалась еще более величественной и прекрасной.
Я решила не задерживаться в комнате и спустилась вниз. Микаэля не было видно, зато меня встретила Елена.
– О, Ева, прекрасно. Пойдем, поможешь мне.
Елена направилась в сторону кухни, и мне не оставалась ничего другого, кроме как последовать за ней.
Несмотря на то, что кухня была довольно просторной, я чувствовала себя загнанной в угол.
Было очень странно видеть Елену вне арены. В домашней обстановке она была умиротворенной, совсем не похожей на ту строгую женщину, которая нас тренирует.
– Вымой, пожалуйста, помидоры и нарежь их.
– Да, тренер, – вырвалось у меня.
– Мы сейчас не на ледовой арене, просто Елена.
Я кивнула и принялась за работу.
– Вижу, Мик не потрудился тебя предупредить, что он мой сын. Хотя, признаться, я тоже была весьма удивлена, когда увидела его на льду с тобой.
– Это вы его научили кататься? – мои глаза загорелись. Я ухватилась за эту возможность лучше узнать Фостера.
– Конечно, он рос вместе со мной и Джоэлом на льду.
– Каким он был в детстве?
– Таким же увлеченным, как и сейчас. Ему очень нравилось фигурное катание, и он очень хотел выступать. Но его слишком доброе сердце идет вразрез с его желаниями.
Это прозвучало очень странно. Интересно, что бы это могло значить?
Но уточнять я не рискнула.
– Когда я увидела вас на льду, – продолжила Елена, – я сначала не поверила, что Микаэль настроен серьезно, и боялась, что он испортит твое выступление. Но сын заверил меня, что будет максимально ответственно относиться к вашим тренировкам, что ему хочется помочь тебе, ведь ты невероятно талантливая и «это просто преступление зарывать такой потенциал», – она улыбнулась. – И тут я с ним согласна.
– Спасибо, – я бросила нарезанные овощи в миску.
– Ну и я не могу не отметить то, с каким трепетом он относится к тебе.
Неужели он действительно относится ко мне как-то по-особенному?
Я почти не дышала во время этого разговора.
– Джоэл прав, мы уже и не думали, что когда-нибудь познакомимся с избранницей нашего сына.
Мне стало неловко. Ведь между мной и Миком все не так, как думают родители Микаэля. Ведь мы же… притворяемся? Так ведь?
Хотя мысль, что это все не по-настоящему, вызвала очень неприятную боль в груди.
– Мне тоже приятно быть у вас дома. У вас очень мило. Это напоминает мне наш дом, если честно, я не думала, что буду так скучать по нему.
Елена тепло, по-матерински, улыбнулась мне.
– Ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме.
Елена уже собиралась обнять меня, но тут ее прервали.
– Мама, это моя Ева, не твоя, – в кухне появился Мик, по-хозяйски притянув меня к себе.
«Моя Ева…»
Эта формулировка немного выбила почву из-под ног и заставила меня покраснеть, а рой бабочек – радостно трепетать в груди. Он все чаще так меня называет.
– Через полчаса мы уезжаем, – сказал Мик.
– Куда?
– Сюрприз, – он щелкнул меня по носу.
– Учитывая твои сюрпризы, я бы хотела знать заранее.
Вдруг у него там припрятана девушка, с которой он тоже захочет меня познакомить?
– Хорошая попытка, – улыбнулся он.
– Тогда давайте поедим, все мы только с дороги, – вставила Елена, выходя из кухни.
Быстро накрыв в гостиной, мы сели ужинать.
Я с удовольствием наблюдала за общением Елены, Джоэла и Микаэля. Фостер-старший с жаром обсуждал с сыном последний хоккейный матч «Снежных Лисов», разбирая его до мелочей. Елена иногда включалась в беседу, поддерживая супруга. Было видно, насколько они все дорожат друг другом. Хотя я отметила, что темы наших тренировок за столом никто не касался. Неужели Джоэлу не интересны успехи сына в фигурном катании?
Но несмотря на это, за столом царила очень уютная атмосфера. Мне сразу захотелось оказаться дома рядом со своими мамой, папой и Стефаном.
– Спасибо, было вкусно, – поблагодарила я, когда Микаэль объявил, что нам пора. – Ты так и не скажешь, куда мы направляемся?
– Ты не отличаешься терпением, да? – Мик снова помог мне забраться в машину. – Через пару часов ты увидишь все сама.
И действительно, совсем скоро передо мной открылся невероятный вид.
– Не может быть…
Впереди возвышался величественный Ниагарский водопад.
Его мощный рев наполнял воздух.
Руки и спина тут же покрылись мурашками. Увидеть этот водопад было моей давней мечтой.
Вид был грандиозен. Вода, срывающаяся с огромной высоты, превращалась в тонкую пелену, переливалась в лучах прожекторов, которые были установлены по периметру, всеми цветами радуги.
Шум воды был настолько громким, что мне казалось, будто он проникает в самую душу, наполняя ее ощущением свободы и счастья.
Воздух был насыщен влагой, но это лишь добавляло очарования этому месту. Тысячи маленьких капелек воды, подхваченные ветром, образовывали тонкую туманную завесу, которая окутывала все вокруг.
Зрелище было настолько завораживающим, что я с трудом сдерживала слезы.
– Это… – я шагнула к Микаэлю и прижалась к нему. – Спасибо!
– Рад, что тебе понравилось, – Фостер оставил невесомый поцелуй на моей макушке. – Хочешь, подойдем поближе?
Я кивнула.
– Почему ты решил привезти меня к себе? – спросила я, облокотившись на ограждение и глядя на водопад.
– Мне захотелось показать тебе, как я живу, – немного подумав, ответил он. – Чтобы ты узнала меня не только как хоккеиста. И перестала закрываться от меня.
– Я не закрываюсь.
– Ева, – Мик обнял меня за плечи, осторожно разворачивая к себе. – Я не хочу притворяться твоим другом, ходить на эти дурацкие не свидания и делать вид, что меня абсолютно все устраивает. Не устраивает. – Он мягко провел пальцами по моей скуле. – Ты моя, Ева, даже если не хочешь этого понимать, и я не откажусь от тебя только потому, что какой-то мудак разбил тебе сердце. Я заставлю тебя забыть его.
Он наклонился ко мне и поцеловал, осыпая поцелуями лицо и шею…
От этих поцелуев у меня закружилась голова. Фостер аккуратно укусил мочку моего уха, тут же покрыв место укуса поцелуями. А затем на мгновение оторвался от меня, чтобы заглянуть в глаза:
– Перестань мне сопротивляться,
