— Так ты его уже нашел?
— Пока нет. Он слишком хорошо умеет прятаться. Потребуется больше времени, чем я думал.
— Может, Филин понял, что ты ему не по зубам, и сам отступился? Уехал куда-нибудь далеко… в Сибирь, например. И начал там новую жизнь.
Простодушное предположение Кати заставило меня невесело усмехнуться и снова почувствовать щемящую нежность к ней. Знала бы она концентрацию злопамятности и хитроумия, по жизни свойственные Серëге, даже близко подобной мысли у нее бы не возникло.
— Это вряд ли. Он знает, что раскрыт, а пути отступления для него перекрыты. И что посягательство на моего сына я ему не спущу, — я немного помолчал, разглядывая лицо девушки, и не удержался: — Какая же ты наивная… Удивительно, как ты только сумела почти убежать от него.
— Мне Люси помог, — с милой гримаской ответила Катя.
— А, ну да, — хмыкнул я, вспомнив нелепую древнюю псину, к которой мой сын на пару с Катей питал большую слабость. — Люси — это серьезный аргумент.
Приятная тяжесть девичьего тела на моих коленях серьезно отвлекала от разговора, и взгляд снова прикипел к зацелованным катиным губкам…
Однако обстоятельства в этот вечер были тупо не в мою пользу. Только я собирался возобновить приятное времяпровождение, как вдруг пришло сообщение от Батянина:
«Тём, хорош уже по кустам рассиживаться, давай к нам. Обсудить кое-что надо. Тут новости о твоём Филине подоспели».
Легкое дыхание Кати, которая тоже читала сообщение на телефоне, согревало щеку нежным теплом. Я с вожделением глянул на нее и неохотно ссадил с колен.
Черт бы побрал Серëгу Филина! Такой приятный вечер испортил, гадëныш хитровыделанный.
Глава 30. Почти роковая ошибка
— Мои люди только что видели его на железнодорожном вокзале, — сообщил мне Батянин на ходу, когда я увидел его идущим по парковке к его черному кроссоверу. — Описание один в один, и фотка у них есть. Перехватят с минуты на минуту. Опознавать-общаться поедешь, пока мы свои кадры из органов не подключили? Если закроем его сейчас, потом свободно, по-мужски толковать с ним будет сложнее.
Поеду ли я вздрючить как следует урода, который хотел похитить моего сына и до чертиков напугал Катю?
Ответ очевиден.
— Да, я с вами.
— Отлично, тогда выдвигаемся прямо сейчас.
Я огляделся в поисках единственного человека, которому бы сейчас смог доверить доставку девушки обратно в свой особняк.
— Артур, у меня к тебе просьба.
Короленко в этот момент молча подпирал спиной столб беседки напротив костра и хмуро разглядывал какую-то странную штуку, похожую на длинную прядь женских волос. Услышав меня, он небрежно спрятал ее в нагрудный карман пиджака и подошел.
— Что надо сделать?
В этом весь Короленко. Никаких лишних расспросов, только действия, если речь идет о помощи кому-то из его ближнего круга. И это качество я ценил в нем особенно.
— Подкинь Катю ко мне домой, пока мы с Батей за Филиным смотаемся на вокзал. С твоей охраной мне за нее спокойнее будет.
— Понял, сделаю.
Я дружески хлопнул его по каменно-твердому плечу.
Девушка выжидательно и молчаливо переминалась рядом в прохладной бархатной полутьме, и меня снова охватило раздражение из-за нашего прерванного уединения. Пришлось подавить его жестким усилием воли.
Ничего, успеется еще наверстать. Тем слаще будет продолжение.
— Я вернусь поздно, Катя, ложись сразу спать, — велел ей и требовательно добавил: — Постарайся соскучиться по мне к завтрашнему дню. Тогда юбилей действительно станет для меня настоящим праздником.
— Юбилей? — непонимающе переспросила она, уставившись на меня неосознанно провокационным взглядом. Очень уж томное выражение в нем было — как у кошечки при виде сливок. Чертовски соблазнительное.
— Завтра юбилейная вечеринка во «Дворце», — усмехнулся я. — Забыла?
— Но я же там больше не работаю.
— Ты теперь со мной. Этого достаточно.
Последний взгляд на её взволнованное милое личико добавил моему неизменному искушению особую остроту, и я позволил себе поддаться ему на прощание. Провёл пальцами по вспыхнувшей щечке и ушёл, унося в сжатом кулаке мимолетное, но такое приятное ощущение её нежной кожи.
***
По дороге на вокзал Батянин вызвонил одного из своих людей, чтобы прояснить обстановку. И когда тот принял вызов, переключил на громкую связь.
— Ну что там у тебя?
— Взяли тёпленьким, Андрей Борисович! — довольно ответил голос из динамика. — Брыкался ваш очкарик, как невменяемый, и на все вопросы отвечал, что ничего не понимает. Мол, приехал в гости к тёте. Она вроде как у него инвалид, и ей требуется родственный уход, потому что на сиделку-помощницу денег нет.
— Адрес этой предположительной тёти хоть вам сказал?
— Сказал. Я послал одного из наших проверить. Указания насчёт дальнейших действий будут?
— Ждите, — приказал Батянин и отключился.
Я нахмурился.
С чего вдруг Филину вздумалось приплетать какую-то тётю-инвалида? Он же должен понимать, что я его выслеживаю и в два счета опознаю, как только увижу.
— Андрей, будь начеку, — предостерег я Батянина. — Что-то здесь не так.
Батянин задумчиво посмотрел на меня.
— Думаешь, мы действительно взяли не того? Мне доложили, что описанию объект соответствует почти на все сто.
— Всякое может быть. Филин горазд на фокусы, при его-то диверсантском прошлом. Что-то мне этот тип на вокзале не внушает доверия. Но для уверенности надо побыстрее его опознать… или забраковать. И расспросить хорошенько, вместе с его так называемой «тетей».
— Так… — Батянин побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и приказал водителю: — Дима, прибавь скорость. А то тащимся, как на тещины именины.
Я подавил усмешку.
Упоминания о бывшей теще Батянина в последнее время стали прямо-таки крылатыми фразами. Эта дамочка тот еще кадр. Она и впрямь не вызывала желания общаться из-за своей склонности к интригам и сплетням — и во время семейной жизни, и даже сейчас, спустя годы после развода с ее пронырливой дочкой. Я бы ее и не запомнил, если бы в первый и единственный раз не лицезрел ее недавно на фуршете по случаю дня рождения Батянина в качестве незваной гостьи. Он потом ее внес в черный список отдельным пунктом и поменял всю охрану.
На вокзал мы примчались минут через десять.
Плюс на то, чтобы добраться до обезьянника, в котором по договоренности с охраной вокзала заперли пойманного очкарика, ушло еще минут пять… и всё без толку.
Потому что перепуганный жилистый мужчинка в наручниках однозначно не был Сергеем Филиным. Хотя и очень похож — из-за внешнего типажа и прикида.
Всего одного взгляда хватило, чтобы это понять.
— Значит, не он, — констатировал Батянин, оценив выражение моей мрачной физиономии.
— Нет.
— Не я это, не я! — с жаром закивал вспотевший от стресса очкарик и дрожащими руками стянул с себя запотевшие очки, чтобы сунуть их в карман. — Я ж говорил, а мне никто не верил… Вам чего от меня надо-то вообще, мужики..? Вижу, органы с вами заодно, значит, люди вы серьёзные… э-э… в рамках закона… так что я готов сотрудничать, только намекните!
Его заискивающий лепет так и резал слух. Черт, похоже, запугали рядового обывателя до усрачки… придется ему компенсировать, чисто по-человечески. Моральный ущерб никто не отменял.
Я поморщился и на всякий случай сунул ему под нос фотку Филина.
— Взгляни. Встречал где-нибудь этого интеллигента? С тобой перепутали.
Задержанный уронил взгляд воспаленных глаз на изображение… и почему-то сначала побледнел, а затем почти сразу сравнялся цветом лица с помидором и снова начал обильно потеть.
Его красочная реакция заинтересовала всех.
Но как только я собрался приступить к основательному допросу, как вдруг крайне несвоевременно ожил мой мобильник.
Я раздраженно выхватил его, намереваясь вырубить, и лишь в самый последний момент удержал палец от нажатия кнопки сброса.
