Вот только на этот раз была веская причина, чтобы перетерпеть атаку длинноногих хищниц с насмешливым смирением…
Прекрасное шелковое платье всех оттенков сине-голубого. Самая первая авторская модель вечернего наряда последней летней коллекции «Золушка-стайл».
Лебеда создал этот шедевр нежной невинности по моему спецзаказу для юбилейной вечеринки в честь десятилетия ресторанного комплекса.
И теперь мне чертовски не терпелось увидеть его на Кате.
— Держи, фетишист, — Лебеда вручил мне серебристый жесткий пакет с позабавленной ухмылкой. — Не пойму, чего ты так заморачиваешься с этим платьем? Да еще и лично заехал… Прислали бы его к тебе с курьером, всего и делов.
— После того, как ты маякнул о возвращении Ангелины?[*] — я саркастично хмыкнул. — Нет, я не готов пустить доставку на самотек, если она нацелилась на мой заказ. От нее всего можно ожидать. Например, того, что она выследит курьера и уговорит его «потерять» товар. Плавали — знаем.
— Да ладно, ты преувеличиваешь. Лина, конечно, та еще сучка, но не настолько больная.
— Мне лучше знать. Ты с ней всего лишь изредка трахался в свое время, а я целый год бок-о-бок жил, пока она не родила. Ничто не помогает изучить женщину лучше, чем долгая совместная бытовуха, Тим. Поверь мне на слово.
***
Домой я вернулся ближе к обеду.
Катя с детьми и домработницей как раз уплетали салат и уставились на меня во все глаза, когда я водрузил пакет с творением Лебеды на стол прямо перед их любопытными носами.
— Что это? — замерла удивленная девушка.
— А ты загляни внутрь.
Не привыкла к приятным сюрпризам и подаркам, это сразу видно. А вот ее сестренка, будучи еще совсем ребенком — простым и незакомплексованным, — тут же выскочила из-за стола и принялась прыгать вокруг серебристого пакета, с предвкушением хлопая в ладоши. Даже обычно менее эмоционального Костю заразила своим восторгом.
— Ну же, Катя!.. Катечка! — принялась нетерпеливо взывать она к старшей сестре. — Давай, покажи, что тебе подарил Артём!
Девушка робко, словно не веря, что подарок действительно предназначен именно ей, открыла пакет пошире… и восхищенно выдохнула.
Я жадно наблюдал за ее неискушенной, детски искренней реакцией, впитывая каждую эмоцию, словно маньяк.
Какая же она… настоящая.
Вкусная, как экологически чистый свежий воздух, которым так сладко дышать. На это и подсесть можно…
Хочу радовать ее каждый день. Хочу увидеть все оттенки выражений ее красивых ясных глазок при виде других подарков…
Роскошного букета цветов, например.
Или гигантского торта на ее день рождения.
Или ослепительного гарнитура с бриллиантами высшего качества.
Или личной машины.
А может… и золотого обручального колечка на ее тонком пальчике…
— Это платье! Как у принцессы! Его сшили из кусочка небес. Давай же, Катя, примерь его! — бурно обрадовалась Настя, отрывая меня от мысленного списка целой тонны вещей, которые могли бы заставить Катю улыбнуться.
Девушка подняла на меня сияющие глаза, растерянная и робко счастливая. Чудо мое наивное.
— Это вечернее платье для юбилейной вечеринки, Катя, — пояснил я с улыбкой. — Тебе не обязательно принимать его в подарок, если не хочешь. Но я буду рад видеть тебя в нем.
— Артём… — пролепетала она смущенно, но я быстро перебил:
— Можешь даже представить, что это — твоя униформа на вечер.
Ее лицо приобрело смешное выражение скептицизма.
— Униформа? Для няни-то?
— Для самой лучшей няни. Самой красивой и боевой.
В прыжки ее сестренки вокруг стола начал вкрадываться угрожающий оттенок детской истерики.
— Катя, ну надевай его уже скорей! Хочу посмотреть, какая ты принцесса! Ну, позязя…
И тогда она сдалась наконец без сопротивления, которого я про себя реально опасался.
— Ладно. Так и быть, надену. Но только как униформу!
Пока она переодевалась в спальне наверху под бдительным наблюдением своей гиперактивной сестренки, я сделал пару контрольных звонков. Помилованному управляющему насчет юбилейной вечеринки и в салон красоты, чтобы подтвердить время визита.
— Папа, — подергал за штанину Костя, глядя на меня снизу вверх большими вопрошающими глазами, полными надежды. — А Катя с Настей теперь всегда у нас будут жить? Ты никогда не дарил подарки чужим людям, кроме меня и дедушки с бабушкой…
Я ласково потрепал его по голове.
— Всё возможно. Поживем-увидим.
[*] Речь идет об инциденте, когда Ангелина пыталась присвоить платье Золушки себе через самого Лебеду.
Глава 32. На пределе
Когда на лестнице послышались легкие шаги, я в нетерпении глянул вверх. И остолбенел.
По ступенькам спускалось прекрасное видение.
Переливчатое сине-голубое платье превратило Катю в настоящую принцессу. Более того, оно усилило внутренний свет, который я всегда подсознательно в ней чувствовал… и теперь от умопомрачительного сочетания физической и душевной красоты девушки можно было ослепнуть. И забыть, как дышать.
Моя Катя…
Нежная и соблазнительная, она спустилась ко мне по ступеням, как богиня неведомого храма, и остановилась.
В горле пересохло от ее красоты.
Рука сама собой дернулась вверх в попытке ослабить удавку галстука на шее. Но всё равно чувствовал себя так, будто получил удар под дых и в самое сердце одновременно. Только в силе этого двойного удара скрывалась не боль, а щемящая сладость.
— Ну как, нормально смотрится? — неуверенно поинтересовалась моя персональная богиня, позабавив и меня, и Люсю своим вопросом.
Вот только мне сейчас было совершенно не до смеха.
— Нор… кхм… нормально, — чтобы вернуть голос, пришлось откашляться и сглотнуть. — Более, чем нормально. Да и в-общем…
— Красиво, — выручил меня Костя, тоже очарованный преображением любимой няни. — Только тети, которые гуляют с папиными друзьями, на праздниках другие прически носят.
— Я не умею делать модные прически, — скованно дернула плечиками Катя. — Могу в хвост только собрать или косичку заплести.
Руки так и чесались прикоснуться, чтобы проверить, точно ли она настоящая. И я медленно заправил непослушную прядку ее волос за маленькое ушко.
Любимая…
Терпение, Тёма, терпение. Рано или поздно она станет твоей. Надо только поговорить с ней честно, рассказать всё, объяснить… и она поймет.
— Не надо, Катя. Мы заедем по дороге в салон красоты.
***
С новой прической девушка окончательно приобрела сходство с божественно прекрасной принцессой, которая так и просилась на картину. Даже просто смотреть на нее было невероятным наслаждением. И впервые в жизни посещение заведения с женскими штучками не стало для меня раздражающе бессмысленным времяпровождением.
Хорошо, что сегодня я взял водителя, а не сам сел за руль. Иначе бы свернул себе шею, глазея на свою спутницу, как по уши влюбленный мальчишка. Ничего и никого, кроме нее, не видел вокруг.
— Красота какая! — восхитилась Катя, когда мы подъехали к ресторанному комплексу в юбилейно-праздничной мишуре.
Олег Данилович расстарался на славу, чтобы угодить мне, но оценивать его старания я не стал. Так и продолжая глазеть на девушку, рассеянно согласился с ней:
— Красота.
Покраснев, она отвернулась. И глядя на нее, такую мило взволнованную, именно в этот момент я окончательно понял, что хочу прожить с ней всю свою жизнь. Чтобы она навсегда осталась рядом — в качестве моей жены.
Я нетерпеливо развернул ее к себе и коснулся пальцами подбородка.
— Привыкай, Катя.
— К чему? — моргнула она, и я привлек ее к себе еще ближе. Удивленно приоткрытые губы так и манили невинным блеском.
— К тому, что ты прекрасна, — прошептал я, медленно наклоняясь к ним. — К тому, что ты будешь моей.
Если бы я дал себе волю, то одним помятым платьем дело бы не обошлось. Наверное, эта мысль и помогла удержаться от искушения. Контролировать себя. Ограничиться легким поцелуем…
