Мерф расшнуровал ботинок и поднял глаза.
— В каком смысле?
— Отбросы низшего класса, отчаяние как образ жизни. Другими словами — Данте.
Он пожал плечами.
— Так скажи ей, что у нас все не так. Скажи ей, что мы богаты.
— Нет, — мрачно сказал я. Наши глаза встретились.
— Это глупо.
— Это я.
— Похоже, ты ей не доверяешь.
Звучало именно так, не так ли? Я продолжал молчать.
Тёмные брови Мерфа поднялись вверх.
— Ты себя не оправдываешь, Финн. — Я пожал плечами.
Он поднялся на ноги и покачал головой.
— Это на тебя не похоже, приятель. Я не понимаю. — Я смотрел, как он уходил, чтобы присоединиться к остальным. Затем услышал вопли и крики, когда Бек отпустил веревку и рухнул в воду. Я сел на холодильник. Мерф ничего не понял, да и я тоже.
Всё, что я знал, — это то, что не собирался потерять Джейн из-за того, что являлся парнем из ломбарда. И я также не собирался пытаться сделать так, чтобы для неё это было нормально. В её глазах всё было либо хорошо, либо нет, и я не собирался объяснять себе, что это так.
Я был уверен, что её это не устроит.
И это пугало меня гораздо больше, чем следовало бы, учитывая, что она была в моей жизни всего несколько дней.
Что поставило меня в затруднительное положение.
Однако положение Джейн было более затруднительным, потому что она боялась всего. Я же боялся только потерять её.
Когда я думал обо всём том дерьме, которого мне приходилось бояться в своей жизни, а список был длинным, начиная с отца и заканчивая Афганистаном, мне было унизительно и чертовски раздражающе думать, что Джейн Мак могла так меня накрутить.
Глава 13
Джейн
Оказалось, что мероприятие Кейти тоже пошло не по плану. Похоже, это становилось эпидемией в летописи кейтеринга Дестини-Фоллс.
Мы с Кэти переглянулись, пока мать невесты пыталась объяснить, что произошло, её лицо раскраснелось от выпивки и перенапряжения. У неё плохо получалось, и, в конце концов, она прошипела:
— Просто сделайте так, — и ушла танцевать со своим новым зятем.
В унисон мы с Кэти повернулись, чтобы осмотреть большую, чем ожидалось, толпу, забирающую с подносов закуски из омаров и шампанское.
— Чем им довольствоваться? — пробормотала Кэти.
— Я могу сбегать и взять еще шампанского, — предложила я. — И расставить ловушки для омаров.
— Где Сид? — пробормотала она, и, словно в ответ, зазвонил её телефон.
Это был Сид, её самый опытный сотрудник. Он попал в автомобильную аварию. С ним всё в порядке, но он не выживет, определённо не выживет, поэтому Кэти уставилась на меня с пустым лицом. Я знала этот взгляд. Это то же самое, что кивать, будто у тебя есть план, когда внутри ты кричишь.
Я взяла поднос и начала подавать. И рассматривала это как карму. Кроме того, она мне нравилась.
Лучше всего создавать эмоциональный долг у людей, которые тебе нравятся, потому что зачем делать это с теми, кто тебе не нравится? Кто захочет оставаться здесь, чтобы собрать?
Я вернулась домой в полдень с едой на одежде и глубоким удовлетворением, которое пришло от осознания того, что твои клиенты были не единственными сумасшедшими.
Моя машина подъехала к дому, и Макс выскочил поприветствовать меня. Я погладила его, и он обслюнявил меня, а затем помчался вокруг дома, чтобы погонять невинных тварей по лугу.
Я собралась зайти в дом, но остановилась. Финн был внутри и играл на гитаре.
Я остановилась и прислушалась. Насыщенная и призрачная мелодия доносилась до меня, когда я стояла в тёплом полуденном воздухе. Я не знала мелодии. Она звучала как полная импровизация, созданная по мотивам какого-то основного блюзового ритма. Она была сексуальной, тёмной и с грубыми краями, одновременно простой и сложной, с длинными ритмами и сложными рифами, настолько проникновенной, что казалась почти благоговейной. Знойная молитва. Я стояла и позволяла его музыке литься на меня, как силе природы, спускающейся сквозь сине-золотой летний день.
Музыка была в Финне. Внутри него, в глубине, и двигалась сквозь него, как река. Её можно было почувствовать в каждом звуке и ноте.
Проклятье. Он был очень, очень хорош.
Мне нужно быть такой же.
Я подозревала, что это не произойдёт во время мероприятия Сэндлер-Росса.
Именно поэтому мне было так приятно осознавать, что Финн находился внутри, создавал эту музыку и ждал меня.
В доме было прохладно из-за тени огромного дуба, вентилятора над головой и речного бриза, проникающего через открытые окна. Финн сидел на диване, гитара лежала у него на коленях. Он был босиком, в выцветших джинсах и свободной чёрной футболке. Он не брился, и линия его челюсти была тёмной и шершавой. Он играл, закинув одну лодыжку на колено.
— Привет, — сказал он, подняв глаза и продолжив играть.
— Все ушли? — спросила я и наклонилась, чтобы расшнуровать ботинок.
— Все ушли.
— Хорошо. Мне нужно отдохнуть.
— Точно.
Серебристо-стальная песня изменилась, стала медленнее и больше похожей на блюз. Я держалась за спинку кухонного стула и снимала ботинки, пока он смотрел.
— Красивые ботинки, — сказал он.
— Да. — Четыреста долларов, и они того стоили. Поскольку были удобными и выглядели великолепно. Кроме того, это были «Fluevog».
— Это «Fluevog», — сказал я ему.
Он сделал паузу в своей игре.
— Guten tag.
Я рассмеялась.
— «Gesundheit. Fluevog». Это название обувной фирмы.
— А у всех твоих вещей есть название, Джени? Твои простыни, обувь, одежда?
— Да, Финн, — терпеливо ответила я. — У твоей одежды тоже есть имена. Шляпа, рубашка, брюки.
— Продолжай. — Он провёл большим пальцем по струнам, и раздался стальной каскад нот.
Я усмехнулась, потянувшись вниз, чтобы расстегнуть второй ботинок.
— Тебе нужны ковбойские сапоги, — сказал он мне, а я ответила.
— Мне совершенно не нужны ковбойские сапоги. Зачем они мне?
— Потому что в них будет удобно, и ты будешь выглядеть чертовски сексуально.
Хм. Он был прав.
Я сняла второй ботинок и подошла к нему. Он посмотрел на мою рубашку более внимательно.
— Какая-то свадьба. — Я встала перед ним, и он дотронулся указательным пальцем до одного из пятен на моей рубашке. — Драка за еду?
— Я помогла Кэти. Она мне нравится.
Он ущипнул меня за рубашку и притянул к своему рту.
— Не думаю, что ты ей нравишься.
Мы поцеловались, и он стал возбуждать меня, положив одну руку мне на бедро, другую — на шею, его язык хозяйничал в моем рту, пока я просто не сдалась и не опустилась на него, поставив колени по обе стороны от него, гитара неуклюже расположилась между нами.
Когда мы оторвались друг от друга, у меня перехватило дыхание.
— Хм, — сказала я. — Думаю, я буду чаще драться за еду.
Его ответная улыбка была доброй. Он положил ладони мне на колени.
Я потянулась вниз и коснулась грифа гитары между нами, неловко перебирая струны.
— Ты серьёзно хотел научить меня играть?
— Конечно. Если ты действительно хочешь научиться.
— Очень. Мне понравилось слушать, как ты играешь, ещё на улице. — Его взгляд стал более оценивающим.
— Правда? — я кивнула.
— Это было похоже на молитву. — Он выглядел ошеломлённым. — Сексуальная молитва. — Он усмехнулся.
— Джейни, у тебя отличное видение вещей.
— Да. Орехи. Я знаю. Но ты молишься своей музыкой, Финн. Я никогда не слышала ничего подобного. Это потрясающе.
— Ты думаешь? — подо мной его бёдра сдвинулись, как будто его тело не могло сдержать движения. Его голова наклонилась в сторону.
Я решительно кивнула.
— Я знаю. Ты подключён. — Я снова заиграла на гитаре.
— К чему?
Я покачала головой.
— Я не знаю. — По какой-то причине слова прозвучали гораздо мягче, чем я предполагала. Наши глаза не отрывались друг от друга. Я не знала, что именно испытывал Финн. Только то, что это было глубоко и проникновенно, как океан, и что я даже не была близка к этому.
