Стивен ждал конца моих смен у дальнего столика, как просил, чтобы кофе ему делала я, как помог Кевину поверить в свои силы, как слушал забавные истории о гостях… Сегодня мне тоже не терпелось рассказать: вместо яблочного штруделя я принесла женщине миндальный шведский торт. Но Стивену все равно.
Я злилась. Ностальгировала. Сходила с ума. И через пару часов мне надоело фальшиво улыбаться, а от музыки шестидесятых тошнило, словно я последний сноб. Гости раздражали, коллеги надоели. Все бессмысленно. Выкарабкавшись на поверхность, я вновь упала на дно.
– Возьми отпуск, Ариэль, ты заслужила, – с вымученной улыбкой сказал Йоран. – Отдохни. Кевин доработает смену. – Хозяин кофейни крепко, по-родному, обнял меня и вручил зарплату на месяц вперед.
Мы оба в тот момент понимали – я не вернусь.
Облака на небе напоминали воздушное безе. Оторвать бы облачко и съесть. И выпить латте, и погладить Каспера, и послушать новую песню Кевина… Но в кофейню Sunshine, lollipops and rainbows мне дорога закрыта. Все лучшие воспоминания опять связаны с Рэтбоуном.
Чудом не прищемив подбородок, я застегнула кофту спортивного костюма. Надо съездить за одеждой… И почему не попросила Джерада? Пару раз я набрала номер Эмилии, но не решилась позвонить. Вдруг осудит? Вдруг попросит поговорить с Асоль? Асоль… Она уже, наверное, знает правду из интернета. Но мы друг у друга в черном списке.
Я бесцельно шаталась по городу, а Наталия Киллс снова и снова разбивала мне сердце балладой «Marlboro Lights». Принять бы. Но я держусь. Не ради Стивена. Ради себя.
Я доехала на метро до Даунтауна, чтобы прогуляться по площади Першинг: островок зелени и высоких деревьев среди небоскребов. Иногда на площади проходили фестивали, но сегодня только афроамериканец играл на пианино грустную мелодию, а в тени спали бездомные. От мысли, что я снова одна, как в Чикаго, меня затошнило. Я побежала и остановилась, когда закололо в груди.
Отдышалась. Осмотрелась. Зеркальное здание сверкало в лучах заката. Я громко рассмеялась. Студия звукозаписи! Тут несколько месяцев назад Стивен познакомил меня с участниками группы и менеджером. Теплая атмосфера, веселая болтовня, приятная встреча с пиарщиком группы Шоном… Тогда я обрадовалась, что Джерад Андерсон не приехал. Забавно, теперь он единственный, кто рад меня видеть.
Стивен
– Ты как?
Хм. Как я? Схожу с ума.
– Нормально, Бен.
Он помотал кудрявой головой. Сочувствие бесило до скрежета зубов. Бен и Логан узнали вчерашнюю драму из сети и достали меня звонками, допытываясь, где я, как я. Волновались? Конечно, у нас выступление на телешоу через три дня. Там, кстати, и объявим, что гитарист покинул группу.
Я провел ночь в студии. Днем ребята приехали на запланированную репетицию с пачкой журналов. Оперативно, пресса. Марти ворвался в комнату через двадцать минут и заявил, что «всегда знал – эта русская девчонка нас погубит». Лицемер. Моя любовь к Ари принесла ему несколько хитов! И, словно вспомнив это, менеджер сально ухмыльнулся:
– Сучка тебя вдохновляла. Когда порадуешь новой песней? – Клянусь, видел значки доллара в его глазах.
– Новая песня готова. Спою ее на телешоу. «Цветочные облака» отменяем из промо.
– Но… – возмутился Марти.
– Без «но».
Менеджер цокнул языком. Спорить не стал. Я не парень с единственным хитом, я – успешный проект, и Марти это понимал. Меня не напугать неустойками. Читать контракты я научился. Во всем, что касалось творчества, последнее слово было за мной и ребятами. Отныне и навсегда.
Болело запястье, но я упрямо учил партию – когда Джерад свалит, мне придется играть за него. Бен листал журналы. Логан по телефону уверял Сьюзан, что группа не распадется. Нервы у всех были на пределе. Отказаться от Джерада – выстрелить себе в ногу, мы это понимали. Он один из продюсеров нового альбома: сочинял музыку, помогал с концептом, аранжировками, визуальной частью… Выпустить альбом без него казалось неправильным, с ним – нереальным. За альбомом обязательно последует тур.
Марти ушел, избавив всех от причитаний. Осталось выбрать песню и начать репетировать. Выбирал обычно Джерад.
– Привет, парни.
А вот и его предательская задница. Кулаки зачесались.
– Опоздал, простите, – улыбнулся Джерад. Он глянул на меня с превосходством, будто намекал – ты знаешь, из-за чего опоздал.
Я представил Ари под ним: она стонала, царапала его спину… Я подскочил, но вспомнил, с каким ужасом Ари смотрела, когда я бил Джерада. Боялась. Меньше всего я хотел, чтобы она потеряла чувство безопасности рядом со мной. Поэтому сел на диван и вернулся к гитаре.
Бен и Логан проигнорировали Джера: барабанщик сел за установку, а бас-гитарист вышел, чтобы закончить телефонный разговор. Они со мной, а не с тобой, я им важнее! – радовался, как мальчишка.
Да, но Ари уехала с ним.
Подмывало крикнуть: «Как я мог считать тебя другом?! Почему ничего не заметил?!»
– Песню выбирай, – холодно сказал я.
– М… «Сломленная девушка»?
Бен закивал, одобряя. Логан вернулся и взял гитару. Я скривился: песня, из-за которой Ари приехала на концерт. Совпадение или доводит меня? Если врезать не могу, то ударю словами.
– Бен, ты интересовался, как у меня дела? – перефразировал я недавний вопрос. Смотрел четко на Джерада и говорил взглядом: «Ты был моим другом. Ты убеждал меня, что Ари нам не нужна. Никому из нас. От Ари одни проблемы. Как ты мог, мать твою?!»
Нет. Не при свидетелях. Я выдохнул, успокоился.
– Так вот, у меня все отлично. Скоро приедет девушка, которую я люблю. – Брехня. Мучаю. – А эта… как там ее? Объедок, подобранный моим другом, – слова вылетали небрежно, а во рту горчило. – Ах да. Аристель. Глупая фанатка. Я уверен, она приползет ко мне, когда Джер наиграется и бросит ее, как ту, из бара. Он всех бросает. Понимает, что не достоин ничего в этом мире, он – кусок дерьма!
Говорить о Джераде, будто его нет рядом, говорить про Ари, будто она ничего не значит, приплести Асоль… Аплодисменты. Поклон. Занавес.
– Стив… – начал Джерад.
Но я не дал ему сказать: заиграл аккорды другой песни. К черту. Сменили отношение друг к другу, сменим и традиции.
– Стив, поехали в бар? – предложил Бен.
Мы вдвоем убирали инструменты.
После репетиции Джерад объявил, что покидает группу и передает Марти права на свои идеи и музыку. Как благородно! Кланяюсь в ноги!
– Нет, – ответил я Бену. – Стараюсь не пить.
Наивно надеялся: Ари тоже борется с зависимостью.
– Кстати, Джер сказал, что Ари переехала к нему, – вдруг выдал барабанщик. – Я подумал… Вдруг тебя поддержать надо.
Меня будто по затылку битой ударили. Я резко обернулся:
– Ари уехала
