Ознакомительная версия.
Глеб посмотрел на свои судорожно сжатые кулаки и с усилием разжал пальцы. Потряс кистями рук, чтобы сбросить напряжение. Задумался ненадолго, спросил:
– Оля сегодня на дежурстве?
Константин с трудом посчитал смены. Неуверенно доложил:
– Вроде бы нет, если никого не подменяет. Она больше по ночам дежурит, ее постоянно просят в ночь выходить, она ведь пока не замужем…
Глеб сразу насторожился.
– Пока? А что, кто-то есть на примете?
Константин неловко замялся, боясь ляпнуть лишнее.
Он и так здорово накуролесил в последнее время. Глеб замер. Неужели опоздал? На сердце сразу стало тяжело. Костя невольно отметил, что шеф за краткие десять минут разговора постарел лет на десять. Стали видны морщинки и тени под глазами. И ужасная усталость, как будто это он, а не Костя, не спал всю ночь, борясь с водопроводной стихией.
Шеф посмотрел на стенные часы. Они бодро отсчитывали одиннадцатый час. Перевел суровый взгляд на сотрудника и отчеканил, снова перейдя на вы:
– Идите работайте, Константин Сергеевич! И не думайте, что все так просто кончится, мы с вами еще встретимся!
Костя поплелся к выходу, сгорбившись, чтобы стать незаметней, и не веря, что уходит из кабинета живым, а Глеб стремительно выбежал из офиса, сел в машину и погнал к поселку. Его охватило ошеломляющее, потрясающее облегчение, близкое к эйфории. Испепеляющие душу мысли о ее любовниках оказались его вымыслом, не больше. Конечно, вставала новая сверхсложная задача – помириться с жестоко обиженной им девушкой, но разрушительной горечи и чувства унизительного стыда за свой неразумный выбор он уже не испытывал.
Подъехав к дому Ольги вплотную, остановился рядом с калиткой под сенью большой стройной рябины, захлопнул дверцу машины, посмотрел вокруг. Тишина, птички щебечут, в палисадниках цветут добрые старые мальвы, петунии и золотые шары. Кругом ни души. Как в безмятежной деревне, а не в центре миллионного города. Поколебавшись и зачем-то поправив рубашку, хозяйскими шагами подошел к калитке, отодвинул деревянную задвижку, вошел в огород.
Через ухоженные грядки к обратной стороне домика тянулась знакомая узкая тропка. Осторожно, чувствуя себя шкодливым мальчишкой, пробрался к двум низким окнам. Заглянул в первое. Маленькая пустая кухонька. Прошел к другому. Оно было распахнуто настежь, на ветру слегка колыхалась легкая ситцевая занавеска.
Отодвинул шторку, просунул голову внутрь. Дыхание перехватило, как от удара. Оля, до плеч укрытая белой бязевой простыней, спала на маленьком диванчике как раз рядом с окном, подложив руку под голову и бесшумно дыша. Мужчина задумчиво хмыкнул. Некрасиво, конечно, вламываться таким образом к обиженной тобой девушке, но ничего не поделаешь. Вряд ли она пригласит его в дом, если он сейчас разбудит ее и попросит открыть ему дверь. Выгонит – и будет совершенно права…
Бережно снял с подоконника три больших керамических горшка с цветами, поставил на завалинку, перекинул длинные ноги через подоконник, очутился в комнате. Аккуратно поправил занавеску, чтобы из чужого огорода не было видно, что происходит внутри, подошел к дивану.
Осторожно, стараясь не разбудить девушку, присел на краешек и стал всматриваться в ее бледное, уставшее лицо. От чуть заметных теней под глазами болезненно сжалось сердце. Это его вина. Если бы можно было повернуть время вспять, он никогда не говорил бы ей злых и несправедливых слов… Под его пристальным взглядом Оля беспокойно заворочалась, тяжело вздохнула, но не проснулась, измученная разочарованием и бессонной ночью.
Он замер, боясь ее разбудить. Через пару минут девушка успокоилась и снова начала дышать ровно и бесшумно, небрежно сбросив с плеч простыню. Грудь, не стянутая лифчиком, освободилась, шелковистая кожа ярко засветилась при дневном свете. Мужчина не выдержал, наклонился и нежно прижался к ее губам, требовательно положив горячие руки на хрупкие плечи. Ольга на мгновение оцепенела, но потом ее теплая рука обхватила его шею, она ответила на поцелуй.
Глеба затрясло. Умом он понимал, что она крепко спит, что ей просто что-то снится, но чувства взыграли так мощно и неуправляемо, что он не смог бы остановиться, даже если б над ним загромыхали молнии и начался ливень. Задыхаясь, с трудом заставил себя оторваться от ее губ и тут заметил, что предательская простынка сбилась до пояса. Он увидел полоску матового живота и кромку белых трусиков. Это испытание оказалось не по его слабым силам, он безнадежно застонал и вытянулся рядом с девушкой на узеньком краешке дивана, рискуя в любой момент свалиться на пол.
Обхватив тоненькую талию, прильнул к нежному телу, боясь разбудить девушку и получить увесистый удар в бок. В душе жарким огнем вспыхнула надежда: а вдруг ей снится он? Возможно, проснувшись, она не станет его прогонять? Может быть, забудет обиды и простит?
Повернул к себе ее голову, снова прижался к мягким губам. Тело заливал жар, внизу живота пульсировала тяжелая боль, раздирая внутренности. Не понимая как, он очутился сверху, не пытаясь, правда, раздеться.
Оле стало жарко, душно, неудобно. Приятный сон о поцелуях и нежных ласках с участием Глеба сменился неприятной, даже угрожающей тяжестью. Она захотела повернуться и почувствовала, что ей действительно что-то мешает. Испугавшись, негромко вскрикнула. Поняв, что девушка проснулась, Глеб хрипло прошептал:
– Не бойся, милая, это я, Глеб!
Девушка не поверила своим ушам. Какая же он свинья! Решительно вывернулась, соскочила на пол, чуть не упала. Не глядя на Глеба, быстро натянула платье. Он повернулся в ее сторону и, по-детски кусая губы, наблюдал за ней, не пытаясь помешать. Просто лежал и потерянно смотрел.
Оля оделась и повернула к нему пылающее от гнева и испуга лицо.
– Так, решил продолжить начатое? Чего церемониться со шлюхой? Если не соглашается сама, можно и так, без разрешения!
Растерянность на его лице медленно сменилась пониманием. Он неловко сел, угрюмо наклонил голову.
– Извини, я был не прав. Мне очень стыдно за свои несправедливые слова, поверь… – Поднял голову, с напряжением посмотрел ей в лицо, стараясь внушить, что говорит правду. – Но и ты со своим бессовестным братцем тоже хороша! Посмеялись вы надо мной вволю! – Внезапно вырвалось у него: – Забавно наверное, было наблюдать, как я бегал за шлюшкой, упрашивал и уговаривал, что уж и говорить!
Девушка возмущенно вскинулась:
– Это называется нападение – лучший способ защиты? С больной головы на здоровую? Когда это ты меня уговаривал? Скорее оскорблял без перерыва. А что касается моего социального статуса, припомни-ка: ты сам мне не верил, хотя я постоянно повторяла тебе, что я порядочный человек! Ты сам сделал дурацкие выводы и свято в них уверовал. Как же, ты ведь непогрешим!
Ознакомительная версия.
