— Да хрен его знает, — буркнул пожилой рабочий. — Наше дело — ремонт.
Второй, помоложе, увидел, что с вопросом к ним обращается молоденькая симпатичная девушка, оторвался от своего занятия и наморщил лоб.
— По-моему, он с месяц назад закрылся. Вроде так мы слышали, а, Петрович?
— Вроде, — буркнул мрачный Петрович. — Ты, Сашка, работать будешь или языком молоть?
— Ой, еще минуточку, — взмолилась Настя. — А вы не знаете, он совсем закрылся или переехал в другое помещение?
— Да говорят, закрылся, — сжалился над ней Петрович. — Вроде как прогорели они. Так что, девушка, ищите запчасти в другом месте.
Как утверждает медицинская статистика, на время новогодних и рождественских праздников приходится огромное количество самоубийств и тяжелых депрессий. Это, наверное, неудивительно. Под Новый год каждый вольно или невольно начинает подбивать какие-то итоги, и, если они оказываются неутешительными, слишком велик бывает контраст между всеобщей радостной предпраздничной суетой и собственными невеселыми мыслями.
Приближался Новый год, а Настя никак не могла выйти из какого-то тупого оцепенения. Жизнь была тусклой и какой-то ненастоящей, Настя смотрела на нее, как сквозь мутное стекло. Она машинально играла с Никитой, готовила еду, ходила на работу — и в садик, и в спортшколу, но все это делала совершенно машинально, как зомби. Правда, на людях она старалась не подавать виду, что у нее что-то случилось. Так, плохое настроение, и только. Впрочем, она никогда не была особенно общительной, и ее обычная сдержанность теперь служила ей хорошей защитой от чужого любопытства.
Конечно, и Наташка, и Сергей Сергеевич, узнав, в чем дело, искренне ей посочувствовали бы, но Насте не нужно было ничье сочувствие. Окружающие знали лишь то, что она разводится с мужем, вот и все. Настя отгородилась от всего мира, твердо решив для себя, что создаст для себя и Никиты собственную маленькую крепость, куда не пустит больше никого. И больше никаких принцев! Возможно, принцы эти и существуют — добрые, веселые, а главное, надежные и честные, — но рисковать Настя больше не намерена. Хватит с нее одного превращения рыцаря без страха и упрека в лживого предателя. Больше она просто не выдержит.
Ситуация, в которой она оказалась, была действительно малоутешительной. Настя прекрасно понимала, что заварил всю эту кашу Игорь, но винила немного и себя. Нельзя было слепо доверять ему и быть такой наивной, нужно было лучше соображать. А теперь ее квартира, как выяснилось, уже ей не принадлежит. Игорь так и не смог отдать кредит и в результате, чтобы спасти свою шкуру, добровольно оформил все бумаги на передачу ее за долги в собственность кредитора. Он побоялся сказать об этом Насте и сделал все за ее спиной, благо у него была доверенность от нее. Самое страшное заключалось в том, что теперь Настя не знала, где через два года брать денег на операцию Никите. Она мысленно давно рассталась со своей квартирой, твердо решив продать ее, чтобы оплатить операцию. А где теперь брать эти деньги? Мысль об этом приводила ее в такое отчаяние, что, побоявшись действительно двинуться умом от постоянного бега мыслей по безнадежному кругу, Настя запретила себе на ближайшее время думать об этом. Нужно пока решать текущие проблемы и сосредоточиться на них.
Новогоднюю ночь Настя провела в полном одиночестве, если не считать мирно спящего Никиты. Он уже побывал на елках в детском саду и в одном из городских театров и то, что дома особого веселья не устраивали, воспринял совершенно спокойно. Он попрыгал с Настей возле елки, нашел под ней завернутую в красивую шуршащую бумагу полицейскую машинку с мигалкой и остался вполне доволен праздником.
Родители Игоря предлагали Насте «подкинуть» им внука на новогоднюю ночь, чтобы она могла пойти куда-нибудь, но Настя отказалась. Наташка усиленно приглашала ее к себе, но Насте совершенно не хотелось никого видеть, и уж тем более делать вид, что она беззаботно веселится. Наташка, как только узнала о том, что Игорь ушел, тут же начала сватать Насте бесчисленных женихов, и теперь, если идти к ней, она наверняка притащит кого-нибудь из приятелей своего Кости и будет стараться оставить его с Настей наедине.
Она испекла торт и приготовила пару салатов. Теперь, в начале двенадцатого, ставя все это на столик в комнате, Настя поняла, что, не задумываясь, приготовила любимые салаты Игоря, один — с крабами, другой — с тертым сыром, морковью и яблоками. Достала из холодильника бутылку шампанского, поставила на столик один фужер, одну тарелку, положила одну вилку… Посмотрев на это, Настя всхлипнула и отвернулась. «Надо, наверное, переодеться. Странно встречать Новый год в халате». Настя решила, что особенно наряжаться тоже глупо, и ограничилась тем, что надела темно-розовый облегающий джемпер и узкие черные брюки. Подумав, решила остаться в домашних тапках.
В половине двенадцатого Настя устроилась в кресле перед накрытым журнальным столиком и внимательно уставилась в экран телевизора. Где-то в студии люди веселились, шутили, танцевали, весело смеясь и осыпая друг друга дождем конфетти и лентами серпантина. Глядя на это веселье, Настя почему-то подумала, что на самом деле все это происходило еще в начале декабря или даже в ноябре, а сейчас там, где происходил весь этот праздник, темно и пусто. Эта мысль расстроила ее еще больше, и Настя заставила себя внимательно прислушиваться к репликам юмористов. Да, наверное, это действительно смешно…
Она положила себе на тарелку немного салата, вяло поковыряла его вилкой и подпрыгнула от телефонного звонка. Схватив трубку, Настя почти прокричала в нее:
— Да! Я слушаю!
— Катюша, привет! — раздался нестройный хор веселых голосов, перебивающих друг друга. — С Новым годом и тебя, и Сережу. Где он там?
— Вы ошиблись номером, — сухо перебила Настя и положила трубку.
Она почему-то совсем расстроилась после этого звонка. «Странно… Неужели я ждала, что позвонит Игорь? Или даже придет? Ну, собственно, и что? Ну вот если представить, что он сейчас войдет в эту дверь и скажет, что он решил вернуться — смогу ли я жить с ним, как и раньше? Не зная, когда и как он снова вляпается в дерьмо, а самое главное — когда он втянет в это дерьмо меня? Да дело даже не в этом. Из любой ситуации нужно выбираться вместе, если люди действительно друг друга любят, а не сбегать как крыса. Нет, он мне уже не нужен, — раздумывала Настя, глядя, как на экране телевизора появился циферблат кремлевских курантов. — Ой, а что ж я сижу как дура — сейчас уже двенадцать пробьет!»
Настя обернула салфеткой бутылку шампанского и стала неумело раскручивать проволочку на пробке. К двенадцатому удару часов она не успела, и шампанское себе налила минутой позже. Подняв фужер, она вежливо сказала сама себе «Ваше здоровье» и выпила шампанское залпом, немедленно налив еще. «Водки надо было купить, а не шампанского», — промелькнула у нее мысль, удивившая ее саму. Допив второй бокал, Настя приняла твердое решение взять себя в руки. Вместо водки она накапала себе валерьянки, еще немного посмотрела телевизор и отправилась спать. Новый год начался, и Настя искренне надеялась, что он будет лучше предыдущего, — хотя бы потому, что хуже уже некуда.
