— Смотри, Корин, больше я не буду пай-мальчиком! Шутки в сторону!
— Я тоже так считаю, поэтому и не принимаю пилюли.
Тед багрово покраснел.
— Не боишься, что наши дети будут тебя называть дедулей? — Корин открыто издевалась над ним.
— Сделать я их сумею, а вот цацкаться с ними предоставлю тебе, так что лучше об этом не помышляй!
Корин только рассмеялась в ответ — она теперь ни капельки не боится Теда.
— Если у нас родится ребенок, — задумчиво сказала она, — у него будут синие глаза.
Тед ничего не ответил. Он стоял, озираясь по сторонам — где шляпа?
— Должен бежать по делам. Приберись на столе, только ничего не перекладывай. А где Дафнис?
— Да вон он, спит в уголке. Миссис Бэрд сварила ему куриную ножку, но он даже не притронулся — понесся за мной.
— Кутенок жить без тебя не может, — улыбнулся Тед.
— Он — прелесть, просто чудо! Я его обожаю.
— Я заметил. — Тед нежно погладил Корин по щеке, приподнял голову, заглянул в глаза. — Я люблю, когда ты улыбаешься. Улыбайся почаще!
— Обещаю, Поцелуй меня, Тед, Нахальная я, верно?
— Ну, я и сам всех нахалов за пояс заткну, особенно когда мы вместе. — И Тед крепко поцеловал ее в губы, прижав к себе, покрыл страстными поцелуями черноволосую головку, плечи, нежный, детский рот.
Громкий стук в дверь вернул их к действительности.
— Ну что там еще? — сердито огрызнулся Тед.
— Мистер Реган, привезли новый комбайн!
— Передай, что я буду через десять минут!
— Хорошо, сэр! Шаги замерли вдали.
— Поцелуй меня еще, Тед. — Гордость Корин растаяла, как весенний снег.
Соблазн слишком велик — Тед наклоняется, вдыхая ее запах, приникает к мягким губам. На сей раз поцелуй их длился до тех пор, пока им обоим хватило дыхания. Тед отстранился.
— Еще, еще, Тед!
Корин, Корин, ну где же твоя гордость?
— Корри!
— Пожалуйста, Тед!
Закрыв глаза, Тед склонился к ней, поцеловал дрогнувшие губы. Худощавые смуглые руки с длинными пальцами обхватили ее бедра, гладили, ласкали ноги.
— Я мог бы овладеть тобой прямо сейчас, понимаешь ты это? — прошептал Тед. — Но, честно говоря, мне надоело перекусывать на ходу, как в «Макдоналдсе».
Он с трудом оторвался от Корин, тяжело дыша, пытался справиться с неистовым желанием.
— Тед, я хочу тебя, — едва слышно прошептала Корин.
Тед зажмурился — восхитительная наивность! А в синих глазах — все та же застенчивость. Ну что с ней поделаешь? Как объяснить?
Он привлек Корин к себе, поцеловал в лоб.
— А если родится ребенок? — Ясно. Все ясно — ему ребенок не нужен. Для него появление ребенка — конец света, полнейшее безрассудство. Она забылась, потеряла голову — с ним она забывала обо всем на свете! А для него мысль о появлении ребенка мучительна, как тяжелая болезнь.
— Ты прав, Тед, — Корин тяжело вздохнула, — я глупая…
Да о чем она лепечет? Теда оглушал шум крови, терзало давно забытое желание.
— Хватит, Корин, перестань, не искушай меня.
Она и не заметила, что по-прежнему стоит, прижавшись к нему, лаская, обнимая… Любуясь, окинула взглядом его красивую фигуру.
— Не надо, не смотри на меня так, — приходя в себя, шепнул Тед.
— Но, Тед, я еще ни с кем не испытывала такого полного, абсолютного счастья, — она помедлила, — я сделала тебе больно?
— О Боже, ну конечно! Зачем ты обижаешь, ранишь меня?
— Что сказать тебе на это, Тед? Романов я не читала, о любви представления не имею. Все познания — на уровне популярных книжек, а в них ничего не поймешь. В одних — одно, в других — другое. Пишут, например, что мужчина может контролировать себя, управлять своими чувствами. А Барри говорил: быть этого не может. Ему было плевать на мое настроение…
Тед глубоко вздохнул.
— У тебя крайне запутанные представления о сексе! Все люди разные, в конце концов. Да-а, нашла времечко ликвидировать сексуальную безграмотность! Скажи-ка честно — ты и Барри вот так заводила, как меня сейчас, а потом… фрр и улетала? Сознавайся! — поддел он ее.
Ну почему ты меня не понимаешь? — хотелось закричать Корин.
Она отпрянула от Теда.
— Да его невозможно было завести, к твоему сведению! — крикнула она. — Даже будь я опытнейшей соблазнительницей! Он лгал, пойми же — лгал, уверяя, что я деревяшка бесчувственная. А на самом деле, — уже спокойнее произнесла она, — он ни капельки не любил меня, даже простого физического влечения не испытывал, потому что… — Корин замялась.
— Почему?
— Да ладно, ничего особенного — его ведь уже нет.
Она направилась к двери, открыла ее, задержалась на пороге.
— Пойду выпью кофе, потом возьмусь за дела. Согласен?
— Я скоро уйду, работай спокойно. Кивнув, Корин, не оборачиваясь, вышла из кабинета.
Господи, какая же она маленькая, хрупкая, женственная…
Н-да, и хрупкая, и женственная, но второй раз за день выбивает его из седла. Внутри у Теда все кипело. Сопливая девчонка! Он пулей вылетел из комнаты.
Надо срочно что-то предпринять! Деловая поездка! Вот выход из положения!
Странно — почему стол накрыт только для двоих? Корин вопросительно посмотрела на Сэнди. Подругу точно подменили: молчит, задумалась о чем-то.
— Что-нибудь случилось?
— И сама толком не пойму. Вы что, поссорились с Тедом? Давай выкладывай!
Корин опустила глаза. Что за допрос? Она не маленькая, чтобы отчитываться.
— Да так, небольшая размолвка, — выдавила она, — а что?
— Что-что! Представляешь — он позвонил миссис Бэрд и объявил, что улетает на Багамы. Вот так, ни с того ни с сего! Даже домой не заехал, не переоделся, ничего с собой не взял… Что стряслось — не понимаю!
Корин съежилась — он наверняка думает о ней черт знает что! Уверен, что она в деталях продумала, как соблазнить его и заставить жениться на себе. И еще сегодняшний день… Дурацкий, дурацкий, дурацкий день!
— Похоже, он уехал вместе с Лилиан. — Сэнди во все глаза смотрела на подругу — что она скажет?
Все! Кончено! Последняя капля! Корин бросила вилку и залилась слезами.
— Ну вот, только этого не хватало! — Сэнди встала и, обняв подругу за плечи, стала укачивать, как маленькую. — Бедная ты моя! Любишь его, да?
— Я его ненавижу! Видеть его не могу, убить готова! — задыхаясь от слез, твердила Корин.
— Понимаю, — Сэнди погладила ее по голове, — мой братец — чудовище.
— Он уверен, что я виновата во всем, что это я — чудовище!
— Да нет, дорогая, он просто воспитывает тебя, дрессирует. Такой у него метод обороны. Вбил себе в голову, что разница в возрасте — существенная помеха! Ну не плачь, прошу тебя. Понимаешь, всю жизнь его преследуют кошмарные воспоминания детства. Мать уехала и забыла думать о нас. Мы росли, мечтая, что она вот-вот вернется. Это печаль и боль нашего детства. Брат не уважает мать. Поэтому он ко всем женщинам плохо, просто отвратительно относится.
