— Я… еще не понял. Он подошел чуть ближе.
— Я всегда считал тебя красавицей, Тара. Но сейчас ты просто убийственна.
— Не очень-то похоже на комплимент. Его глаза не отрывались от ее губ.
— Я и не собирался делать комплиментов. Тара кончиком пальца провела по его губе.
— Будь осторожен, Блейк, — вкрадчиво предупредила она. — Твой взгляд может натолкнуть меня на странные мысли.
Блейк обнял ее за талию.
— Ты сама уже натолкнула меня на эти мысли, пробормотал он, крепче прижимая ее к себе.
Чувствуя себя смелой и коварной, все еще злясь на него, Тара положила руки ему на плечи и подняла голову, придвигаясь к его губам.
— Не хочешь поделиться ими со мной?
— О, да! — Он наклонился и нежно коснулся губами ее губ. Один, потом другой раз. Тара не отвечала, но и не сопротивлялась.
— Тара, — простонал он. — Ты сводишь меня с ума. Я не могу трезво рассуждать, когда ты рядом. Такого со мной никогда раньше не случалось, особенно в разгар расследования.
Его слова и особенно не свойственный ему покорный тон остановили ее. Тара взглянула ему в глаза, напоминая себе, что он солгал ей. Он заставил ее чувствовать себя виноватой за то, что она целовала его в постели Стефани.
Он должен хоть чуть-чуть помучиться за то, что сделал с ней.
Тара поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Блейка. Кончиком языка провела по его губам, ощутив их восхитительный вкус. В ответ на эту ласку он задрожал, обхватил ее бедра и еще крепче прижал женщину к своему телу. И Тара почувствовала его возбуждение.
— Блейк. — Ее губы едва касались его губ, — Нам не стоит этого делать.
Он запустил руку в ее мягкие завитки волос на затылке и, откинув назад ее голову, впился в губы долгим и страстным поцелуем. Тара прильнула к нему, уже не понимая, кто кого соблазняет.
Блейк медленно прервал поцелуй, еще мгновение их губы соприкасались, а потом он заговорил:
— Возможно, ты права. Но затем он снова набросился на нее. Левой рукой Блейк по-прежнему поддерживал ее голову, а правая скользнула по ее спине, опускаясь все ниже, чтобы обхватить ягодицы. Она ощущала неистовое желание, когда их тела касались друг друга. Если она собирается все прекратить, подумала Тара, то сейчас самое время сделать это.
Тара положила руки ему на плечи и чуть-чуть отодвинулась в сторону.
— Мы должны остановиться, — сказала она, на самом деле мечтая совсем о другом.
Тара желала Блейка так, как никогда не желала ни одного мужчину. Но у нее еще присутствовал инстинкт самосохранения, и он говорил о том, что этот человек мог причинить ей боль. Ведь он скрыл правду о Стефани, утаивал подробности их общего расследования. Она чувствовала, что ее будто предают.
Блейк попытался снова заключить ее в объятия.
— Тара…
— Нет, Блейк. Мы не можем.
— Я согласен, что сейчас не лучшее время, но…
— Нет, — отрезала Тара. — Я не могу так поступить со Стефани. Она была так добра ко мне. Блейк явно удивился.
— Стефани?
Собрав все силы, Тара еще немного отодвинулась от него, чтобы не так чувствовать его близость.
— После всего, что она для меня сделала, я не хочу оскорбить ее, закрутив с тобой роман у нее за спиной. Ясно как день, что она обожает тебя.
Блейк вздрогнул.
— Тара…
Макбрайд провела влажными ладонями по боковым швам платья, отчего оно еще явственнее обрисовало контуры ее тела.
— Ты ведь не будешь отрицать, что она любит тебя? — вызывающе спросила Тара, пристально глядя ему в глаза.
— Нет, — признался он, — но…
Тара кивнула.
— Я так и думала. Тебе должно быть стыдно, Блейк, заигрывать со мной, живя в доме женщины, которую ты водишь за нос.
— Тара, ты ничего не понимаешь. Она вскинула голову, с восторгом ощущая, как великолепно вошла в роль.
— Ты что же, хочешь сказать, что не любишь ее?
— Нет. То есть, конечно, я люблю ее, но… Тара наслаждалась, глядя, как Блейк пытается выкрутиться. Впервые за время их знакомства она видела его по-настоящему смущенным.
— Значит, ты любишь ее. — Она сентиментально вздохнула, надеясь, что не переигрывает.
— Да. Черт возьми, Тара! Она ведь моя сестра. Тара театрально ахнула и прижала руку к сердцу — специально, чтобы еще больше подчеркнуть свое декольте.
— Твоя сестра?
— Да. — Блейк оказался достаточно тактичен, чтобы напустить на себя вид кающегося грешника. — Думаю, мне надо было раньше сказать тебе об этом.
— Думаю, что да! — с негодованием ответила Тара. — Коварный обманщик.
— Но ты ведь уже была в курсе, правда? Тара едва не расхохоталась, уловив в голосе Блей-ка притворную покорность, но гнев почти сразу уничтожил этот порыв.
— Стефани все мне рассказала, — холодно ответила она. — В отличие от тебя она думает, что я не заслуживаю того, чтобы быть в полном неведении.
Блейк взглянул в обвиняющие глаза Тары и подавил вздох. Он знал, что она в конце концов узнает правду и разозлится.
Впрочем, «разозлится» — слишком мягко сказано. Под ее холодным сарказмом скрывалась дикая ярость.
Блейк не знал, как лучше объяснить, почему он ввел ее в заблуждение. Он мог бы признаться, что все дело в привычке. Он давно таким образом защищал Стефани от неприятных моментов, связанных с его работой. Но в данном случае это было просто нелепо. Тара не представляла никакой угрозы для его младшей сестры.
Он мог бы сказать ей, что спрятался за спину Стефани, потому что решил ни в коем случае не пользоваться временной зависимостью Тары от него, но боялся не сладить с собой. Но и это было не все.
Блейк не знал, как объяснить, почему он не хотел слишком сильно сближаться с ней. Она и так уже становилась очень важным человеком в его жизни. И с каждым разом все труднее было напоминать себе, что у них нет будущего. Достаточно вспомнить его жизнь за последние десять лет! Не больше нескольких дней на одном месте, постоянная готовность по первому зову бросить все и ринуться навстречу новому приключению.
Черт, он даже свое настоящее имя редко кому называл.
Некоторое время назад у него появилась глупая мысль, что чем меньше Тара о нем знает, тем легче ему будет сохранить расстояние между ними. Но ничего не получилось.
Тара Макбрайд запала ему в душу с того момента, как Блейк впервые увидел ее. И теперь ему начинало казаться, что он не сможет жить без нее.
— Прости меня, — сказал он, решив, что ни одно объяснение не сможет оправдать его ложь. — Мне следовало сказать тебе.
— Да, — тихо ответила Тара, — следовало.
Она встала вполоборота к нему, скрестив руки на своей соблазнительно приоткрытой груди. Этот неожиданно настороженный жест сказал ему больше, чем она сама, возможно, собиралась дать понять ему. Он обидел ее. А ведь подобное совершенно не входило в его планы.
