С низким, глухим стоном он принял молчаливое приглашение раскрытых навстречу рук. Дрожащими руками он сбросил с нее трусики и бюстгальтер, вселяя огонь в ее пробудившуюся плоть, и своими горящими зелеными глазами окидывал всю ее ненасытным взором.
— Боже мой, как ты прекрасна, — прошептал он срывающимся голосом. Горячее дыхание опалило ее желанием еще до того, как его губы снова дотронулись до нее.
Задыхаясь, прикусив губу, Тори яростно вцепилась в его плечи. Его жадный рот ласкал ее напрягшуюся грудь, и тело обжигал огонь, словно опалявший обнаженные нервы, в ушах гулко отдавались удары сердца, готового выпрыгнуть из груди. Она прильнула к нему, боясь его отпустить, потому что он казался единственной реальностью в мире, находившемся на грани безумия, от которого она искала у него защиты.
Никогда после Тори не могла понять, откуда возник в ней этот дьявол, но в какой-то момент он вселился в нее, дьявол женской плоти, дьявольский пламень вожделения. Он настойчиво завладел ее волей, наполнив мозг разбушевавшейся страстью, древней, как огонь цыганского костра, разведенного в пещере. Этот огонь странным образом освободил ее от всех колебаний, сомнений, заставил отбросить всякую стыдливость. Она почувствовала себя такой, какой никогда раньше не была, и какое-то первобытное желание безрассудно охватило ее тело и мозг.
Рухнули все преграды — и никакое самообладание Девона не могло устоять перед яростным напором ее чувств.
Ее руки и губы лихорадочно скользили по его телу, изучая его во всех подробностях, чего она никогда в жизни не осмелилась бы проделать с другим мужчиной. Тори словно обезумела от своих открытий, от своего порыва. Ее ласки исторгали из его горла хриплые стоны, дрожь сотрясала его тело, а страстный шепот перерастал в неистовый бред. Она же только становилась все требовательнее и настойчивее.
Это отвечало желаниям Девона — и бушевавший в ней дьявольский огонь лишил его воли, переполнил страстью.
Их охватил настоящий шквал, ввергая их в безжалостный костер страсти. В их движениях было изящество танцоров и мощь схватившихся в смертельной схватке хищников. Их порыв лишь немногим отличался от безумия.
И наконец осталось только это безумие, только он и она, слившиеся воедино. Их неистовство соединилось в один торжествующий крик наслаждения, ставший знаком их освобождения и того, что, пройдя испытание огнем, они выдержали его.
Усталые, освободившиеся от всего, кроме сомнения в реальности происходящего, они лежали в объятиях друг друга. Свет лампы мягко освещал их тела, которые, словно от эха мощного взрыва, еще время от времени сотрясала дрожь. Девон набросил на себя и на Тори простыню и лежал, прижимая ее к себе, будто все еще боясь потерять, и не переставал гладить ее волосы и руку, лежавшую на его груди.
— О Боже! — прошептал он наконец.
Тори потерлась щекой о его плечо. Оглушенная происшедшим, ока все еще не могла прийти в себя, до конца понять, что это было, зная только, что никогда в жизни не переживала такого чувства близости к другому человеку.
— Ты… ты что-то невероятное, моя любимая…моя цыганка.
— Ты тоже ничего, — сказала она охрипшим голосом, стараясь казаться беззаботной.
Девон тут же подхватил заданный ею полушутливый тон.
— Надеюсь, в это утро ты будешь относиться ко мне с уважением, — сказал он нарочито обеспокоенным голосом.
— Я всегда знала, что ты хороший человек, — засмеялась она.
— Именно поэтому ты на меня и набросилась.
— Конечно.
— Знаешь, в тебе было столько силы, словно у какого-нибудь грузчика из Ньюкасла.
— А ты занимаешься любовью по привычке?
— Скорее по природе.
— При чем тогда тут я?
— Трудный вопрос.
— Ничего себе.
— Ну, хорошо. Ты моя добыча.
— Час от часу не легче. Я бы не советовала тебе путать женщин с трофеями.
— Разве я путаю?
— Конечно.
— Извини, пожалуйста. Ну, тогда ты можешь быть, например, моей царственной спутницей.
— Разве ты принц или король?
— А разве нет?
— Конечно нет. Ты мой благородный рыцарь.
— Я готов быть твоим рыцарем благородного образа хоть на осле.
— Это и неважно. Он привлек ее к себе:
— А ты мой ангел, только вот не видно сияния вокруг твоей головы.
— Разве? — Она стала вертеть головой, словно стараясь за ней что-то разглядеть. — Вот досада! Наверное, это ты украл его?
— Мне ведь нужен был какой-нибудь сувенир.
— Верни сейчас же.
— Не могу. Невозможно, завоевав «редкую, ярчайшую звезду» заботиться о том, чтобы сохранить венчик ангела.
Она рассмеялась:
— Сдаюсь! Ты победил! Я быстрее соображаю, когда одета и нахожусь в вертикальном положении.
— Смею тебя уверить, что ты достаточно проворна и обнаженная, и в горизонтальном положении.
— Перестань, Девон.
— Я имел в виду только способность думать — и ничего больше.
— Так я тебе и поверила.
— Нет, в самом деле. Конечно, ты великолепна и…
— Само собой разумеется, — прервала его Тори.
— Все это — пустые слова, — усмехнулся он.
— А у нас весь разговор из них и состоит.
— Давай тогда поговорим откровенно.
— Ты о чем? — насторожилась она.
— Просто я хотел сказать, что идет дождь. Тори расхохоталась.
— Ну что, получила? — Девон был явно удовлетворен своей шуткой.
— Я уже давно поняла, что просто невозможно догадаться, что ты выкинешь в следующую минуту, — сказала она смиренным тоном.
— И все же попробуй догадаться, о чем я сейчас думаю.
Она открыла от изумления рот и потом пробормотала неуверенно:
— Неужели ты не устал?
— Ты умница, и я не устал, — сказал он хрипло, гибким движением придвигаясь к ней. Нежно лаская тело Тори, покрытое золотистым загаром, он осыпал поцелуями ее лицо и шею. — А ты? — спросил он ее.
Но Тори и не думала отвечать. Во всяком случае, словами.
Некоторое время спустя Девон вытянул руку, чтобы выключить свет.
— Безу-у-мно хорошо, — протянул он в полудреме, засыпая под убаюкивающий мерный стук своего сердца.
Тори уже проснулась, но, как и всегда по утрам, лежала с закрытыми глазами, как можно дольше оттягивая момент вставания. Лишь осознав, что Девон тоже не спит, она пошевелилась, и он, заметив это, нежно провел рукой по ее волосам. Они по-прежнему лежали, тесно прижавшись друг к другу и, как поняла Тори, ни на сантиметр не поменяв положения после того, как заснули.
Тори снова пошевелилась и тут же почувствовала ответное ласковое движение обнимавшей ее руки.
