— Мы должны немедленно пожениться!
— Ни в коем случае, — спокойно возразила Рут.
— Это еще почему? — споткнулся на ровном месте Хэнк. — Ты хочешь, чтобы мой сын появился на свет незаконнорожденным?
— Я хочу, чтобы между нами осталось все как есть.
Это будет для меня мукой, думала она, но это лучше, чем увидеть через некоторое время в твоих глазах откровенную скуку или, что еще хуже, ненависть.
Взяв Рут за руки, Хэнк с легкостью поднял ее с кресла.
— Кажется, я знаю, как тебя убедить, — тихо сказал он, прижимаясь губами к ее рту.
Закрыв глаза, Рут почувствовала, что еще немного — и она упадет в обморок от возбуждения и радости.
Беременность Рут не остановила их. Сознание того, что любимая женщина носит его ребенка, еще больше распаляло Хэнка. Как изголодавшийся не может устоять перед искушением съесть кусок хлеба, так и Хэнк, лаская ее тело, никак не мог насытиться.
У них не хватило терпения дойти до кровати. Сорвав с себя одежды, они с жадностью набросились друг на друга и прямо на ковре в гостиной занялись любовью…
— Мы поженимся немедленно, как только пройдет необходимый срок после подачи заявления. — Было первое, что произнес Хэнк, как только к нему вернулся дар речи.
— Нет, дорогой.
— Почему?!
Приподнявшись, Рут оперлась локтем на пол, положив голову на ладонь. Грациозные движения ее стройного, соблазнительного тела подействовали на Хэнка возбуждающе, но он сдержался. Слишком важным было то, что она собиралась сказать ему.
— Милый, я хочу, чтобы ты женился ради меня самой, а не потому, что я ношу твоего ребенка, — объяснила Рут. — Хочу, чтобы ты сходил с ума от желания постоянно видеть меня рядом с собой и не воспринимал наш брак как обязанность позаботиться о беременной женщине.
— Мне казалось, я только что доказал свою любовь, — возразил Хэнк, целуя кончики ее пальцев.
— Ты доказал, что тебе нужна женщина. Любая другая могла бы удовлетворить твое желание, как это сделала я.
— О Господи! — тяжело вздохнул Хэнк. — Мужчине никогда не понять женщин. Если найдется человек, который сможет объяснить логику вашего мышления, ему следует дать Нобелевскую премию!
— Я же люблю тебя, и ты знаешь об этом.
Рут положила голову на грудь Хэнка и нежно стала гладить его живот. Она знала, что после таких ласк в нем снова пробудится желание и тогда ничто его не остановит.
— Нам хорошо вместе в постели. Но я знаю, что еще недавно мы прервали отношения, и неизвестно, возобновились бы они или нет, если бы не ребенок.
— Хорошо, дорогая, думай как хочешь, но ты должна признать, что я тоже имею некоторые права на ребенка и ни за что не откажусь от них.
Тем временем Рут, не переставая ласкать его руками, нежно целовала грудь, живот…
— Ты мой, мой… — тихо шептала она.
Утром Рут проснулась в постели Хэнка. Ночь была поистине райской, но теперь, сидя одна на кровати, она постепенно возвращалась к реальности. Ничего так и не решено. Все осталось по-прежнему.
Посмотрев по сторонам, она, к удивлению, не увидела своей одежды.
Вошел Хэнк с подносом в руках. На нем кофе, накрытая салфеткой тарелка, газета.
— Где мои вещи? — требовательно спросила Рут.
— Какие вещи? — Он притворился удивленным.
— Те, которые были на мне вчера? — все еще не понимая, что происходит, пояснила она. Внезапно почувствовав голод, Рут взяла с тарелки кусочек ананаса.
— А, ты имеешь в виду тряпочки, которые сорвала с себя перед тем, как отдаться мне на ковре у камина? — Хэнк изобразил напряженную работу мысли. — Боюсь, их больше нет. Я сжег все, в чем ты пришла.
— Сжег?!
— Да, дорогая. Ты будешь пленницей моей любви. Так это, кажется, называется. Если, конечно, не решишься уехать нагишом.
Рут почувствовала, как покраснели ее щеки, но не от возмущения самоуправством, а от мысли, что не отказалась бы от предлагаемой роли.
— На каких же условиях ты готов меня освободить? — поинтересовалась она.
— На одном-единственном. Ты должна стать моей женой.
Закрыв глаза, Рут сделала глубокий вдох и выдох. Это было испытанное средство, всегда помогавшее ей успокоиться. Но когда она открыла глаза, Хэнк исчез.
Встав с кровати, она начала изучать содержимое гардероба Хэнка. Его нижнее белье оказалось ей почти впору, но она не смогла найти ничего, что могло бы заменить бюстгальтер. Зато сумела влезть в брюки Хэнка и подпоясалась его ремнем. Рубашка и носки оказались немного великоваты, но это было ничто по сравнению с туфлями. Ни одна пара не подходила Рут и совершенно не держалась на ногах. Но привередничать не приходилось и, натянув по четыре носка на каждую ногу, она ворвалась в гостиную, где сидел Хэнк.
— Я уезжаю, — объявила она.
Губы Хэнка дрогнули, но он удержался от смеха и даже не улыбнулся.
— Как ты собираешься это сделать? — поинтересовался он. — Я отогнал твою машину, спрятал кошелек. Даже если ты решишь отправиться пешком, все равно не дойдешь. Полиция тут же задержит женщину, одетую в этот странный наряд, да еще явно с чужого плеча.
— Хэнк, это совершенно не смешно, — топнула ногой Рут.
— Ну, это ты так считаешь, — Хэнк окинул взглядом ее комичную фигуру. — А по-моему, все выглядит исключительно забавно. Иди ко мне.
Разум говорил ей, что надо проявить характер, но инстинкт повелевал повиноваться. С деланным равнодушием Хэнк приподнял болтавшиеся края позаимствованной рубашки, расстегнул ремень, от чего брюки тут же упали. Мужские трусы смотрелись на Рут настолько нелепо, что Хэнк невольно хмыкнул. Сняв их и отбросив в сторону, он положил ладонь на внутреннюю поверхность ее бедра, и женщина замерла в предвкушении сладостной пытки.
— Хэнк, — беспомощно простонала Рут.
Она хотела отодвинуться и не могла, потому что его прикосновения сделали бегство невозможным.
— Расстегни рубашку, — приказал Хэнк. — Я хочу видеть твою грудь.
Рут покорно подчинилась. Движения были замедленными, как во сне. Единственное возражение, которое пришло ей в голову, самой же показалось смешным.
— Мы не можем заниматься любовью среди белого дня.
— Смотри на меня, — игнорировал он ее слова.
Продолжая гладить одной рукой тело Рут, Хэнк одновременно взял в рот ее сосок и ласкал до того момента, пока она не почувствовала приближение оргазма. Остановившись, Хэнк подождал, пока она придет в себя, после чего еще раз довел ее до ворот рая, но не позволил переступить черту. Совершенно обезумевшая от желания, Рут была готова убить его, но в этот момент Хэнк, не вставая с кресла, посадил ее с удивительной легкостью и точностью на себя. Почти мгновенно Рут испытала невиданный оргазм, сопровождаемый воплем наслаждения. Каждый раз, вспоминая потом это мгновение, она покрывалась краской стыда, несмотря на уверения Хэнка, что в этом нет ничего предосудительного.
