– Какой смысл в этих условиях? – спросила Аманда. – Почему я не могу входить в белую комнату? Что особенного в этом окне рядом с кактусом?
Этан снова пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Думаю, у него были на то свои причины, – сказала Аманда. Она встала и недовольно покачала головой: – Чем я, черт побери, занимаюсь? Сижу тут и обсуждаю дурацкие правила, хотя совершенно не намерена больше оставаться в этом доме!
– Аманда, если вы нарушите их, то лишите себя будущего, – вновь напомнил ей Этан. – Лишите будущего своего сына.
Глаза Аманды наполнились слезами, и она в изнеможении вновь опустилась на стул.
– Мне всегда удавалось решать любые проблемы, которые подбрасывала жизнь, но я просто не понимаю, что здесь происходит.
– А происходит то, что вы должны унаследовать особняк стоимостью несколько миллионов долларов, – ответил Этан.
Она продолжала, словно не слышала его:
– Я не могу переехать в отель, потому что у меня нет ни цента. Я не могу поехать к моим родителям, потому что их нет в живых, а мои сестры, которых я к тому же почти не знаю, сейчас в отъезде. Я не могу обременять своих друзей, отправившись к ним, тем более с ребенком. Но я должна что-то придумать! – Этан глубоко вздохнул.
– Вот что я вам скажу, – произнес он торопливо, понимая, что может впоследствии пожалеть о своих словах. – Я останусь в качестве вашего телохранителя на эту ночь здесь. В любом случае вы не должны принимать окончательное решение в таком состоянии.
Аманда удивленно уставилась на него:
– Вы будете моим охранником? Я вас даже не знаю. Я вообще ничего о вас не знаю. Думаете, я позволю абсолютно незнакомому человеку остаться здесь на ночь? Спасибо, не надо.
«Думаешь, мне очень хочется? – хотелось закричать ему. – Думаешь, когда наступит утро, мне захочется задержаться здесь хоть на минуту?» Тогда зачем он пытается ей помочь? «Потому что ее отец спас мне жизнь. И я перед ним в долгу. И если за последние три года я чему-то научился, так это тому, что слово нужно держать».
Этан сел и попытался говорить как можно мягче и спокойнее:
– Послушайте, однажды ваш отец очень помог мне, и теперь я, помогая вам, пытаюсь отблагодарить его.
Аманда задумалась.
– Вы даже не хотите хоть что-нибудь рассказать мне о ваших отношениях с моим отцом, и я не знаю, что думать. Я уйду. Я заберу сына и отправлюсь куда-нибудь, где мы будем в безопасности. По крайней мере, на ночь я могу остановиться у подруги.
– Поступайте, как вам угодно, – ответил Этан. – Давайте уходите. Для меня это только все упростит.
– Каким образом? – Он сделал глоток.
– Мой дом в сотнях миль отсюда, и я предпочитаю жить там. Я ненавижу этот город. Я не могу здесь находиться. Но я пообещал Уильяму, что сделаю для него все, если ему понадобится моя помощь. Она ему понадобилась – и вот я здесь. И если я смогу вернуться домой, пробыв в Нью-Йорке всего несколько дней, это будет замечательно. Так что если вы хотите закончить игру сейчас – пожалуйста.
Ее глаза гневно сверкнули.
– Как вы смеете?! Это моя жизнь, а не игра!
– Хорошо, пусть будет жизнь, – раздосадовано произнес Этан. – Но завтра, куда вы пойдете завтра вечером? Или послезавтра?
– Не знаю, – сказала Аманда, закрывая лицо руками. – Что-нибудь придумаю. Я найду какой-нибудь выход. Я всегда находила.
– Я уже нашел, – сказал Этан. – Вы сейчас отправитесь наверх и постараетесь хорошенько, насколько это возможно в подобных обстоятельствах, выспаться.
Аманда пристально смотрела на него, явно пытаясь понять, что у него на уме.
– Можно мне взглянуть на письмо, которое прислал вам мой отец? – спросила она.
Этан кивнул и достал из кармана своей короткой кожаной куртки манильский конверт.
Он положил на стол письмо и две фотографии, которые заинтересовали Аманду в первую очередь.
– Это все так неприятно, – тихо сказала она.
– Я вас понимаю, – ответил Этан.
Аманда прочитала коротенькое письмо и взглянула на Этана:
– И это все?
– Все.
Ее плечи безвольно опустились.
– Он не объяснил, почему он оставил свое «основное недвижимое имущество» своим дочерям – дочерям, которых он и знать не хотел?
Этан отрицательно покачал головой.
– И он не объяснил, почему именно вас назначил моим сторожевым псом?
– Тоже не объяснил, – ответил Этан.
– Я его не понимаю! – воскликнула Аманда. – Я совсем ничего не понимаю!
– Теперь нам не узнать о его истинных намерениях, – сказал Этан, – но мы можем попытаться выяснить, кто проник в дом сегодня ночью. – Он полез, было за своей записной книжкой, но тут заметил, как дрожат у нее руки. – Ладно, думаю, этим мы займемся утром. А сейчас вам необходимо отдохнуть.
– Сомневаюсь, что я смогу хоть на секунду сомкнуть глаза.
– Я буду рядом, в белой комнате, – сказал он, – если вы не против.
Аманда внимательно посмотрела на него:
– Мой отец, не знаю уж, по каким причинам, выбрал именно вас, чтобы вы следили за тем, как я соблюдаю условия. Я должна... я хочу верить, что мой родной отец не стал бы подвергать мою жизнь опасности.
– На самом деле вы вообще не знали своего отца, не так ли? – спросил Этан.
– Нет, не знала. – Она тяжело вздохнула. – Я хочу перенести кроватку Томми в мою комнату на ночь. Если это невозможно, тогда я ухожу.
– Условия не запрещают вам ставить кроватку сына в свою спальню, – ответил Этан.
– Хорошо.
– Помочь вам переставить кроватку? – спросил он.
«Пожалуйста, скажи «нет»!» – Она кивнула. Проклятие!
Аманда открыла дверь и вошла в детскую, Этан последовал за ней. Его прошиб холодный пот, и на мгновение так сильно закружилась голова, что ему, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за край пеленального столика.
«Возьми себя в руки, – сказал он себе. – Сделай глубокий вдох. Ни на что не смотри. Ни о чем не думай. Просто перенеси кроватку в спальню и выметайся из детской».
Но его словно пригвоздили к полу, он был не в состоянии двинуться с места. В мягком приглушенном свете ночника он увидел стены, оклеенные детскими обоями, имя Томми на стене, старинную лампу на массивном вращающемся основании. Три деревянные модели поездов на подоконнике.
И детскую кроватку. Она была совершенно не похожа на колыбельку в его старом доме. Кэтрин выбрала кроватку белого цвета с креплением для погремушек. И хотя он зашел в ту комнату только один раз, когда отделка была закончена и Кэтрин с гордостью показывала ему детскую, Этан помнил милые маленькие простынки светло-желтого цвета с крошечными изображениями животных.
