- Черт, да, - ее оргазм пронесся по ней. Ее внутренние стенки неотступно сжимают его. Это было все, что ему нужно.
- О, Христос, - он толкнулся в нее раз, второй, в третий. Его освобождение изверглось в ее все еще сжимающиеся глубины. Его мышцы напряглись, поскольку самый интенсивный оргазм в его жизни обрушился на него. Он сдерживал себя все это время, находясь в ней, и содрогнулся напротив нее, поскольку его член продолжал подергиваться.
- Макенна, - прошептал он, выдыхая в ее мягкие кудрявые волосы. Он оставил поцелуй на влажной коже ее лба, а затем уткнулся головой в сгиб ее шеи, когда осторожно вышел из нее.
Долгие уютные моменты блаженной тишины прошли. Находиться с Макенной невероятно, и Каден ощущал себя так непринужденно с ней рядом, что очень сильно надеялся, что сможет остаться на ночь, на завтра и на месяц…
Умиротворенность не то чувство, которое ему хорошо известно, но с Макенной он испытал его. И Каден не знал, как когда-либо сможет отказаться от него.
Макенна лишилась дара речи. Она догадывалась ранее вечером, что Каден окажется внимательным любовником, но Макенна не была готова к тому, насколько хорошо он предугадывал ее потребности, иногда, прежде чем она сама осознавала, чего желает, и как он удостоверился, что каждый из них будет удовлетворен. Это опьяняло, находиться центром чьих-либо усилий и внимания. Она почувствовала головокружение.
И он ощущался так хорошо в ней. Он с самым большим «достоинством» мужчины, который у нее когда-либо имелся, и Боже правый! удовольствие, которое она получила от ощущения наполненности само по себе делает секс великолепным. Но то, как Каден двигал телом, то, как толкался бедрами, как его руки обладали ею, те сладкие поцелуи, которые он оставлял по всему ее телу – все это ощущалось таким легким, естественным с ним, вот почему она была в состоянии испытать оргазм вновь. Прежде Макенна никогда не была в состоянии кончить снова так быстро после оргазма. Но Каден вытянул его из нее при помощи своего тела, слов, глубокой потребности в его голосе, чтобы она присоединилась к нему, когда он освобождался.
В особенности, он заставил почувствовать ее себя желанной, красивой, сексуальной. Эти чувства позволили ей быть полностью раскрепощенной с ним.
Она слегка провела кончиками пальцев по его спине, когда он рухнул на нее сверху. А затем слегка отодвинула и повернула голову, чтобы поцеловать его щетинистую щеку.
Каден приподнял голову, убрав с ее шеи, и улыбнулся Макенне, а затем оставил множество мягких, боготворящих поцелуев на ее губах.
- Ты в порядке?
Она улыбнулась.
- Я чувствую себя очень хорошо.
Его улыбка превратилась в усмешку.
- Да, так и есть.
Она слегка поцеловала его. – Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила она. – В любом случае мне придется встать, чтобы сходить в туалет.
- Да, звучит хорошо, – он перекатился на бок и провел кончиками пальцев от ее шеи вниз до пупка. Она извивалась, каждая частичка ее тела теперь всецело стала чувствительнее от огромного удовольствия, которое он доставил ей.
Макенна соскочила с кровати и посмотрела на него. Каден даже не пытался притвориться, что не наблюдает, как она обнаженная идет по комнате. Макенна ухмыльнулась, прекрасно осознавая, что сделала бы то же самое по отношению к нему.
- Ты можешь воспользоваться ванной, если хочешь, я воспользуюсь другой.
Он приподнялся на локоть и окинул ее очень решительным взглядом. - Хорошо.
Она покачала головой и вышла из комнаты, посмеиваясь.
После того как Макенна привела себя в порядок в ванной, она вернулась на кухню и улыбнулась от вида почти ужина, который они приготовили. Она быстро вернула все ингредиенты обратно в холодильник, решив, что переосмыслит утром нужно ли все это выбросить, когда ее разум будет способен размышлять. Затем она положила все грязные тарелки в раковину.
Макенна подняла одежду, которую они разбросали, и положила ее на стойку. Улыбаясь, она взяла черную рубашку Кадена и надела ее через голову. Она была слишком большая ей, но Макенна чувствовала себя прекрасно. Она захихикала, как школьница при мысли о его реакции.
Она установила маленький поднос на стойку и поставила на него две бутылки воды, апельсиновый сок для себя и новую банку кока-колы для него, а также большую связку охлажденного зеленого винограда. Макенна понесла все это в свою комнату и заметила, что он включил лампу на ее тумбочке. Каден надел свои боксеры и джинсы обратно и сидел, подпирая изголовье кровати и вытянув длинные ноги перед собой.
- Хорошая рубашка, - ухмыльнулся он ей, но его глаза горели от желания.
- Я так и думала, - она подмигнула ему, пока ставила поднос между ними и взбиралась на кровать. – Угощайся.
Каден взял бутылку воды с подноса и осушил половину одним жадным глотком. Вид того, как его кадык поднимался и опускался, заставил ее слегка извиваться. Она покачала головой, после чего схватила свой стакан сока и сделала значительно меньший глоток.
Он закрыл колпачок от бутылки и сел прямо, затем отломил веточку от винограда. Каден бросил две виноградинки в рот и закрыл глаза, пока жевал.
Макенна нагнулась и оторвала горсть виноградин себе. Сладкая сочность наполнила ее рот, пока она пережевывала его. – Ммм. Хорошо, - пробормотала она.
Он забросил еще две в рот и улыбнулся. - Очень.
Вспышка красного света позади Кадена попалась ей на глаза.
- Ничего себе, - сказала она. – Уже 2:30. Я и понятия не имела, – она залпом выпила остатки апельсинового сока.
Каден взглянул через плечо.
- Гм, да, - он съел еще одну виноградину и посмотрел на две другие, которые перекатывал в своей руке. Его челюсть напряглась точно так же, как и в лифте, когда она увидела его в первый раз.
Макенна нахмурилась.
- Эй? - Каден взглянул вновь на нее. – Что случилось?
Он нахмурил брови.
- Я… ничего. Правда, - он улыбнулся, но это не та улыбка, которая покорила ее сердце.
Не снова.
Макенна подняла бровь, пытаясь понять, что не так.
- Я называю это чушью.
Он засмеялся и провел рукой по своему шраму, затем вздохнул. – Уже поздно.
Она колебалась лишь мгновение, а затем решила, что риск стоит того. Отодвинув поднос в сторону, Макенна пододвинулась к нему и встала на колени перед ним. Она обхватила правой рукой его шею, а левой прикоснулась к затылку, а затем осторожно потянула его, пока травмированная сторона его головы не оказалась перед ее лицом. Вполне осознанно, она потянулась вверх и проложила дорожку из нежных трепетных поцелуев от его виска вдоль шрама над его ухом и весь обратный путь до самого конца по линии роста волос на его шее. Она села на пятки и повернула его лицо, чтобы увидеть его теперь пылающие глаза.
