— У Луизы счастливый голос, — сказала Вероника, когда Майкл положил рубку.
— Да.
— Мне бы хотелось взглянуть на фотографию Дэниела.
— Не стоит. Не мучай себя, дорогая.
— Я хочу, — упрямо повторила Вероника. — У тебя наверняка есть его фотография. Все отцы носят фотографии детей в бумажниках.
— Нет, — солгал Майкл.
Но Вероника уже выхватила бумажник из внутреннего кармана пиджака.
— Лжец!
— Не надо, родная.
Вероника подбежала к окну.
— Красивый, — тихо проговорила она. — У него черные глаза. Он мог бы быть моим сыном.
— Нет, Вероника. Он — сын Луизы, и она не отдаст его тебе.
— Но он наполовину твой. А если ты любишь меня так, как говоришь, значит, он и мой тоже. — Вероника положила фотографию в свою сумку. — Ты не запретишь мне любить твою половину в нем.
Майкл молча смотрел на нее и проклинал себя за все, что он натворил. Теперь он знал, что Вероника никогда не примет «нет» как окончательный ответ. Она всегда будет надеяться и строить планы и всегда будет мучиться, потому что у него не хватит мужества на решительный шаг. Ему не хотелось думать, что жизнь рано или поздно вынудит его принять решение.
— Пойдем в ресторан. Я умираю от голода.
Едва Роберт увидел их в ресторане, он сразу все понял. У Вероники сияли глаза, как они сияли все время, пока она была замужем за Майклом. У Роберта волосы встали дыбом. Лучше бы он не приходил. Не надо было бы ему видеть их вместе.
— Мне тошно на вас смотреть, — заявил он, приблизившись к ним.
Майкл побелел и встал.
— Ты не то думаешь.
Подошел метрдотель.
— Сэр, если вы не приглашали этого джентльмена, мы можем его…
— Все в порядке, — сказал Майкл и пригласил Роберта за столик.
— Какого черта?
Роберта терзали самые противоречивые чувства. Любовь, жалость, ярость. Женщину, которую он любит, предают на его глазах. Майкл обещал не говорить и не видеться с Вероникой, и он как дурак поверил ему. Немыслимо. У него же сын. Как он может?!
— Я прилетела в Лондон за покупками, — сказала Вероника, — и, естественно, заглянула к Майклу. Что в этом особенного? Он всего лишь покупает мне обед.
Вероника смотрела прямо ему в глаза, но в ее взгляде он не мог ничего прочитать. Роберт знал, что не добьется от нее правды, пока Майкл рядом. И без него, возможно, тоже не добьется. И он повернулся к Майклу:
— А Луиза знает? — спросил он. — Если все так невинно, думаю, она знает.
Майкл опустил глаза и стал крутить в пальцах бокал. Держался он неплохо, только руки у него дрожали.
— Не знает, — проговорил он наконец.
— Она, скорее всего, не поймет, — вмешалась Вероника. — Мы бы не хотели, чтобы она поспешила с выводами, ведь тогда она может бросить Майкла и уехать с ребенком.
— И будет права, — буркнул Роберт, стараясь не думать о том, как бы это было прекрасно. Он повернулся к Майклу:
— Ты любишь Луизу?
Майкл поднял голову. Роберт заглянул ему в глаза и увидел в них бездну отчаяния. Он понял, что перед ним слабый человек, терзаемый страстями.
— Да. Я люблю ее. Она так много мне дала.
— Ну, конечно. Она дала ему сына, — сказала Вероника. Голос у нее был не такой, как всегда. Он звенел, словно она торжествовала победу. Над кем? — Майкл не должен потерять Дэниела.
— В таком случае, — холодно произнес Роберт, — я советую Майклу немедленно ехать в Винчестер. А ты, Вероника, сегодня же возвращайся во Францию.
— Луиза ждет меня утром, — сказал Майкл.
— Знаю. Скажешь ей, что переговоры закончились раньше и ты поспешил вернуться домой к ней и малышу. А я возьму тут номер, чтобы Вероника не скучала в одиночестве.
— Не надо.
— Надо.
Майкл посмотрел на Веронику.
— Я поеду?
Вероника рассмеялась. Роберт обратил внимание, что она куда спокойнее и увереннее в себе, чем обычно.
— Конечно. Хотя жаль, что мы не пообедали вместе. Но если старший брат говорит «нет», значит, «нет». До свидания.
Майкл встал.
— До свидания.
Вероника подставила Майклу щеку.
— До свидания. Получше заботься о своем сыне.
Майкл не ответил. Не сказав больше ни слова, он пошел к выходу.
Роберт смотрел ему в спину и ненавидел его. Майкл возвращается к Луизе, которую обманывает и которую он, Роберт, любит, и ничего нельзя изменить. Надо молчать. И вся беда в Веронике. В его сестре. Роберт понял наконец, что идея развода принадлежит Веронике и что ее почему-то интересует сын Луизы.
— Луиза сама отлично может позаботиться о своем сыне, — сказал он, обращаясь к Веронике.
— Я бы не была так уверена.
Роберт уже хотел спросить, какое ей дело до всего этого, но промолчал. Сияние исчезло. Взгляд Вероники был холоден и пуст. Теперь она ничего не скажет, пока сама не захочет.
— Кстати, — твердо проговорил он, — не договаривайся ни с кем на Рождество. Я к тебе приеду.
Неожиданно Вероника схватила его руку и, улыбнувшись, поднесла к своей щеке.
— Я буду тебя ждать.
Эта улыбка и этот жест напомнили Роберту маленькую девочку, которая всегда и во всем полагалась на своего старшего брата. Роберт усомнился в себе. Может быть, и вправду ничего не происходит? Ну, встретились и встретились. Ему очень хотелось в это верить, но…
— Рада, что я приехал сегодня?
— Да, — машинально ответила Луиза, не сводя глаз с Майкла.
Он сидел в своей гардеробной за туалетным столиком. В неясном свете слабой лампы у него было почти мальчишеское лицо, и Луиза думала, что, наверное, таким он был когда-то. Однако теперь он мужчина, а не мальчишка. Он стал ее мужем, и ей по-идиотски отвратительно то, что он изменил ей. Неужели он думает, что может обмануть ее? Неужели не знает, что от него пахнет чужими духами?
— Хорошая была неделя?
Дурацкий вопрос. Конечно, хорошая. Он ведь был с другой женщиной. Луизе хотелось впасть в ярость, чтобы можно было кричать, биться головой об стену, ломать стулья, а вместо этого ее мучило только то, что ее обманули.
— Скучная, — сказал Майкл, улыбаясь.
Такая скучная, что ему понадобилась другая женщина? Надо ему сказать, что я знаю, думала Луиза, однако слова не шли у нее с языка. Теперь она знала, каково это, когда тебя предают. Почему он это сделал? Почему не сдержал свое обещание? Когда-то он поступил так с Вероникой. Наверное, поэтому они разошлись.
— Жаль, — проговорила она и пошла в спальню.
Проверив, все ли в порядке с малышом, она сняла шелковый халат и легла в постель.
— А как ты тут жила?
— Наверное, не так весело, как ты, — холодно отозвалась Луиза.
