Она постаралась успокоиться, затем встала.
— Да, — отозвалась она. — Одну минуту.
Открывая дверь, она изобразила на губах улыбку.
Но Рорк все сразу понял, как только увидел ее, и нахмурился.
— Как жаль, Сюзанна уже спит, — сказала она живо. — Если бы вы позвонили, что вернетесь так рано, я бы уложила ее позднее.
— Я пришел повидать вас. — Его голос был непривычно резким. — Нам нужно поговорить. Виктория закусила нижнюю губу.
— Хорошо, — сказала она, помедлив. — Я не против.
Рорк угрюмо кивнул, закрывая за собой дверь.
— Рад, что вы не против.
— Дело в том… дело в том… что я сама собиралась… поговорить с вами после ужина. — Она отвернулась. — Рорк, я все обдумала. Я… я не могу больше здесь оставаться.
— Так. — Он шумно выдохнул. — Я ожидал чего-то подобного.
— Наверное, следовало бы объяснить, почему я так решила, — сказала она примирительно, — но я не могу.
Он громко рассмеялся.
— Черт побери, что здесь объяснять? — Он подошел к окну. — Вам здесь не по себе, вы несчастны. Я давно это заметил.
— Нет. Нет, дело не в этом.
Рорк подался к ней, и у нее защемило сердце, когда она увидела плохо скрываемую боль в его глазах.
— Не лгите мне, черт побери! Даже дураку ясно, что вам здесь не нравится, что вы чувствуете себя не в своей тарелке.
Позволь ему думать все, что он хочет, сказала себе Виктория. В конце концов, раз ты покидаешь остров, какое это имеет значение? Но когда она снова заглянула ему в глаза, то поняла, что не может позволить ему думать так. Она лгала ему относительно многих вещей, но солгать на этот раз не могла.
— Мне здесь нечем занять себя, — тихо проговорила она.
Но Рорк не слушал.
— Дело в Сьюзи? — требовательно спросил он. Виктория изумленно уставилась на него.
— Сьюзи? Нет, конечно, нет. Я люблю Сьюзи…
— Ну, тогда в острове. Здесь безмерно скучно, особенно по вечерам.
Она улыбнулась.
— Вы злитесь оттого, что я обыграла вас в карты три раза подряд?
— Два раза, — поправил он и улыбнулся. Но тут его брови вновь сошлись на переносице. — Если хотите, я могу устроить вам поездку на вертолете в Пенсе или Сан-Хуан на пару дней.
— Нет. Я вам очень признательна, но меня туда не тянет. Меня не очень беспокоит, увижу ли я этот город вообще. — Виктория колебалась. — Если… если я кажусь вам потерянной, — произнесла она, — то это никак не связано ни с островом, ни с Сьюзи…
— Тогда со мной?
Их глаза встретились. Он смотрел на нее взглядом, в котором читалась неприкрытая боль. Солгать ему, подумала она снова, сказать, что она должна что-то…
— Дело во мне, Тория? — Он шагнул к ней. — Неужели это из-за меня ваши глаза так грустны?
Комок подкатил к ее горлу. И она поняла, что не может сказать ему ничего, кроме правды, в этот момент, пусть даже жизнь ее зависела бы от этого.
— О нет, — прошептала она. — Нет, не из-за вас, Рорк. Ни в коем случае.
Он молча смотрел на нее некоторое время, и эти секунды показались ей вечностью. Потом настойчиво спросил ее снова:
— Тогда в чем же дело?
— Я только… Я просто должна покинуть этот остров. Я останусь, пока вы не найдете кого-нибудь на…
— Все, что вам нужно, — это провести денек в другом месте, побывать где-нибудь за пределами острова, развеяться, — сказал он, не дав ей договорить.
Виктория удивленно взглянула на него. То, что он предлагал ей, казалось почти невероятным.
— Развеяться? Вы имеете в виду в Сан-Хуане? Но я только что сказала вам, что не…
— Сегодня ночью, когда луна коснется горизонта, на острове будут совершаться языческие обряды.
Ее глаза расширились.
— Языческие?
— Даю вам полчаса на то, чтобы собраться.
— Нет. Я не могу. Я уезжаю…
— Нет, вы остаетесь.
— Но…
Он подошел к ней вплотную и сжал ее лицо руками. Это было в первый раз, когда он прикоснулся к ней после той ночи в саду, и прикосновение его рук подействовало на Викторию точно удар током. Рорк, похоже, тоже почувствовал это, судя по тому, как он взглянул на нее.
— Вы действительно хотите покинуть меня? — спросил он ласково.
— Я должна.
Ее ответ, произнесенный шепотом, был заглушен касанием его губ. Поначалу его поцелуй был мягким, но затем стал более настойчивым. Рорк сдавил ее в своих объятиях так, словно и в самом деле не хотел отпускать. У Виктории внезапно закружилась голова. Наконец он с сожалением оторвался от ее губ.
— Скажите мне, что вы по-прежнему хотите уехать, — проговорил он, — и я прямо сейчас вызову вертолет.
Как она могла сказать ему это, если он смотрел на нее такими глазами? Торжествующая улыбка разлилась по его лицу.
— Значит, нет, — сказал он, проведя кончиками пальцев по ее разгоряченным щекам вниз, к бьющейся на шее жилке. — Я так и думал.
К тому времени, когда Виктория обрела способность говорить, Рорк уже ушел.
Большая кроваво-красная луна почти касалась черной поверхности моря. Оранжевые отблески огня плясали в ночи, бросая жутковатые блики на мужчин и женщин, собравшихся вокруг костра.
Виктория слегка поежилась и прижалась к широкой груди Рорка, стоявшего сзади и обнимавшего ее за плечи.
— Они знают, что мы здесь? — шепотом спросила она.
Рорк улыбнулся.
— Конечно. Они сами нас пригласили.
— А это что такое? — Она кивнула на плоский валун, на котором стояли свечи, лежали цветы и еще какие-то предметы, названия которых она не знала.
— Алтарь. — Он наклонился к ней так близко, что его губы почти касались ее уха. — Это все вещи, связанные с культом Лоа, которого они будут чтить этой ночью.
Она удивленно взглянула на него.
— Лоа?
— Главное божество. У местных племен существует целый пантеон богов, духов природы, как добрых, так и злых.
Виктория снова вздрогнула.
— Но они не собираются приносить жертвы?
Рорк отрицательно покачал головой.
— Нет, — сказал он твердо. — Здесь, на острове, этот обычай не распространен.
— Чем же они будут заниматься тогда?
— Плясать. Ради этого все они и собрались сегодня ночью. Видите, это их жрец. Он намерен совершить приношения Лоа.
— Вы сказали, что не будет никаких жертвоприношений.
Он улыбнулся.
— Жертв не будет, не беспокойтесь.
Жрец склонился над огнем и что-то плеснул в него. Светло-синее пламя взметнулось вверх и тут же угасло.
— Это ром, — прошептал Рорк, — для бога Легбы. Сейчас жрец благословит барабаны. Вон они стоят около алтаря. Видите?
Виктория кивнула. Она видела, как жрец слегка ударил по каждому барабану, окропляя его ромом. Несколько мужчин выступили вперед, взяли барабаны и, выстроившись в неровную линию позади жреца, трижды обошли вокруг алтаря.
